ФЕСТИВАЛЬ  Мир да любовь

"Сотворение мира", казанский фестиваль с сильным пацифистским уклоном, обещал такой лайн-ап, которого не было ни на одном фесте в Москве. На нем было собрано два лагеря исполнителей - этнических и прог-рокеров. Объединяла эти лагеря, главным образом, любовь к ним промоутера Александра Чепарухина. Наверное, он осуществил одну их своих мечт - показал широкому кругу зрителей свои любимые команды. Забегая вперед, скажу, что такой вкусный и большой кусок перепал казанцам впервые, и они просто не знали, что с ним делать. Во-первых, ни один из составов (не считая БГ, Машину Времени, Земфиру и казанцев Jukebox) им был не известен. Во-вторых, положа руку на сердце, если этника была еще легка для восприятия, то прог-рок - пища не для всех.

Начнем с места проведения - площадь Тысячелетия в центре Казани по размерам даст сто очков вперед Красной московской. И вместо Собора Василия Блаженного над ней возвышается мечеть Кул-Шариф. Впечатляет. Время - 30 августа, день рождения Казани и Татарстана. По такому случаю площадь была перекрыта, и сколько в итоге на ней поместилось народу, судить не берусь, но точно очень много. Как раз на фоне мечети и Кремлевской стены были установлены две сцены, рядом друг с дружкой. Все очень разумно - пока одна команда выступает на одной сцене, на соседней идут приготовления к следующему сету.
И никаких проволочек, если не считать небольшой задержки перед Keith Emerson Band, но он сам виноват, что на таком агрегате пилит. Ведущие прекрасные: Ксения Стриж и Сева Новгородцев, с шутками-прибаутками давали небольшой музыкальный ликбез перед выходом на сцену очередного участника. Сева всегда прекрасен в качестве радио-диджея, а в паре с Ксенией он чрезвычайно импозантен.

Из дневников Купера: "На Площадь Тысячелетия, место проведения первого, как уточняют, фестиваля "Сотворение мира" мы пребываем к полудню (время в Казани московское). У сцены почти никого, нас встречают лишь милиционеры, среди них куда как чаще, чем в Москве, встречаются девушки. Из динамиков доносится стайповская "Everybody Hurts", в женском исполнении - этот голос и эту песню мы сегодня еще услышим."

Праздник начали около часа дня с мягкого джаза и этно, народ стоял только у сцены. С перкуссии Ришада Шафи начался парад артистов world-сцены. Инна Желанная, Сергей Старостин с двумя прекрасными певуньями, Зуля Камалова чуть не с колыбельными песнями, ударные киевляне Даха-Браха, которыми заслушался Киммо Похьонен (Kimmo Pohjonen), Хуун-Хуур-Ту в компании с африканцами, Fairpoint Convention, Джеффри Ориема (Geoffrey Oryema) - все они были красивы и небанальны.
К слову, Ориему я за несколько дней до фестиваля наблюдала в клубе Б2, где он смотрелся значительно слабее, возможно оттого, что перед ним накрутили энергию мощные Mystery Juice. Этих же приняли довольно сдержанно, люди не знают, как следует себя в такой ситуации вести, вот и стоят смирненько.

Из дневников Купера: "Фестиваль стартует в час дня, с совместного исполнения "What A Wonderful World" джазовыми дивами Ириной Томаевой и Этери Бериашвили. На соседней, левой сцене эстафету принимает обладатель самой большой в мире ударной установки Ришад Шафи с музыкантами из группы Гюнеш. Седовласый Ришад, облаченный в зеленую робу, высекает из своих бонгов, конгов и чуть ли не разменных монеток невероятные стакатто, чередует арабские и кавказские мелодии, разбавляя их с приветственным воплями "Казань, Казань, алейкум салам!", и ударяется то в медитативный транс, то в народные пляски.
Ему на смену заступает живое воплощение сотворенного мира - палестино-израильский ансамбль White Flag.

Мирный договор скрепляет дородный угандийский бард Джеффри Ориема. Он и вправду чем-то похож на африканскую инкарнацию Леонарда Коэна - тянет лирические песни под гитару и завершает сет надрывным рок-боевиком памяти жертв 11 сентября, срывая первую солидную порцию апплодисментов.

Зуля Камалова, собравшая с миру по нитке, исполняет номера на трех языках, Сергей Старостин и группа "Жили-Были" и выступающая следом Инна Желанная обходятся одним - старорусским.

Последняя и вовсе представляет публике чуть ли не русский народный трип-хоп, коктейль из басового грува, неспешного танцевального бита и народных напевов. За ней, "без объявления войны" и без перехода на другую сцену, приходит трио молодцеватых казачек Даха-Браха. Ни дать, ни взять - украинский ответ ранним The Creatures.

Девушки в шесть рук так интенсивно лупят по барабанам, что Киммо Похьонен (Kimmo Pohjonen), до того смирно сидевший на маленькой трибуне для почетных гостей, не выдерживает, идет ближе к сцене и начинает притоптывать в такт ударным.
Ударную мощь фестиваля поддерживают тувинцы Хуун-Хуур-Ту, проверяющие слух зрителей на восприимчивость к низким частотам горлового пения.
Сет фестиваля сворачивает затем в сторону британского фолка: на сценах (с небольшим перерывом в виде двух акустических номеров гражданки мира Нины Настасьи).

Вскоре на сцене появляются хорошо знакомые московскому клубному люду шотландские фанк-рокеры Mystery Juice и английская формация Fairport Convention.
У первых музыка помобильнее и больше способствует движухе: скрипка и электроника - беспроигрышное сочетание; но традиционные английские рилы и джиги, исполняемые любимцами БГ, казанцам по вкусу приходятся больше - на Fairport Convention уже вся площадь начинает весело пританцовывать."

Затем началась "музыка не для всех" - участники King Crimson тасовались, словно карты в колоде, и выступили за вечер несколько раз в разных составах. Бессменным участником почти всех "сборных сетов" стал Тони Левин (Tony Levin), басист King Crimson. Он аккомпанировал фолкерам, джазменам и авангардистам, а под конец принял участие в большой тусовке. Впрочем, об этом позже.
Кит Эмерсон только к концу своего короткого сета dsдал что-то такое, в чем неподготовленному слушателю удалось бы уловить мелодию. А следом за ним The Future Sound of London провели полноценный психоделический сеанс.

Из дневников Купера: "Не то, чтобы сеты прог-рокеров старой закалки и Энвера Измайлова, вынесшего на сцену аж 2 с половиной гитары (одну он повесил на плечо, другую, с двумя грифами, прикрепил к стойке - с их помощью музыкант запускал одну за другой хитрые гитарные "петли"), были плохи.

Не то, чтобы Сева Новгородцев не провел основательный ликбез, объяснив зрителям, что прог-рок наворочен и сложен для восприятия. Просто в данный конкретный момент, шесть вечера 30 августа в Казани, монументальный прог и психоделия на этой сцене были не совсем уместны и смотрелись, скорее, любопытной диковиной, явлением из кунсткамеры.

Финский аккордеонист Киммо Похьонен, спору нет, колоритно смотрелся на фоне участников King Crimson.

Но есть упрямое подозрение, что нехитрый битбокс КВН-овского пошиба от 20-летних Jukebox (весьма странная, но необходимая пауза в затянувшемся прог-роковом сете) оказались для публии куда ближе и роднее, чем пространные психоделические полотна из звука и света, рисуемые Газом Кобейном из Future Sound of London и его психоделическим бэндом Amorphous Androgynous".

После подобных музыкальных испытаний Гребенщикова встретили очень тепло. Он хоть и не везде понятен, но зато свой, родной. То же самое можно сказать о Макаревиче сотоварищи.

Из дневников Купера: "Если вечерние прог-рокеры легкий путей к зрителю не искали, то Макаревич, Маргулис и остальные "машинисты", напротив, выбрали путь наименьшего сопротивления - "будь попроще и не выпендривайся": три относительно новых песни сначала, а затем набор традиционных хитов, включая "Свечу", спетой дуэтом с Патти Смит, и в конце неизменный "Поворот". Пройдет еще лет сто, а выступления "Машины времени" по-прежнему будет завершать эта песня, будьте уверены. Порукой тому сомнительный комплимент, озвученный одним из зрителей во время сета Патти: "Лучше бы дальше "машина" играла". Что хотим, то, наверное, и получим".

И вот мы уже практически подошли к кульминации: на сцену вышла легендарная Патти Смит (Patti Smith). И ее не приняли. Просто потому что не поняли. Поскольку она, прежде всего, поэт, языковой барьер сыграл здесь решающую роль. Люди стояли как вкопанные, лишь слегка догадываясь, что Патти выступала за мир и против войны. Певица пела и рычала, воздевала руки к небу, протягивала их к публике, металась по сцене, но ее жаркие призывы быть вместе, быть свободными и вообще быть людьми остались без ответа. 'Так это баба была?', спросил перед нами какой-то мужик, когда ее выступление закончилось. Простите нас, Патти, нам очень неловко. Надеемся, что вы остались под впечатлением хотя бы от красоты места.

Из дневников Купера: "Патти не было жалко - не такой это человек, чтобы унижать ее жалостью - и все-таки ей можно было лишь посочувствовать. Она старалась переиграть в 52-й раз каждую ноту в "Dancing Barefoot" (а это было не легко - вслед за Патти ее песню объезжали все, кому не лень, от U2 до Simple Minds). Она в буквальном смысле заходилась от крика на "Smell Like Teen Spirit", собственноручно превращенной ею в пронзительную мантру. Она вздымала вверх победоносные кулаки, требовала "Power to the People", взывая к протесту против государств и правительств, пресвятая дева рок-н-ролла, готовая порвать мир во имя "no more fucking wars". Тщетно. Это был не день Бэкхема".

После была Земфира. Мы думали, вся площадь захлебнется в восторге, фанатки сбегутся со всего города. Но они собрались только у сцены и вели себя прилично. А остальная часть публики сдержанно реагировала на ярко аранжированные и всем знакомые хиты. То есть, люди радовались, конечно, но никто не прыгал и даже не пританцовывал ( для дотошных - стояли мы не у сцены, а где-то посреди площади). Интересен был земфирин дуэт с Патти, они спели 'Everybody Hurts' R.E.M.. Все же, Смит была мощнее. И дело здесь не только в возрасте и опыте: Земфира поет о личном, Патти изначально пошла на другой пик и не только его с триумфом покорила, но и удержала; для того, чтобы донести до людей любой социальный посыл, нужно применять оружие массового поражения. Иными словами, мы говорим о двух певицах очень ярких, очень самобытных, но выступающих в разных весовых категориях.

Из дневников Купера: "В противовес Патти Смит Земфира была что называется "selfish", в себе и для себя. Бросила в адрес публики ироничное "Нам, татарам, лишь бы даром", положила на казанскую сковородку кусок традиционного сета из "Зеленого театра", начала с прыгучего фанк-попурри, и зачем-то умела его камерным и совершенно не обязательным "Блюзом", - словом, делала все, что хочется ей, о чем публика, вероятно, догадалась и ответила певице довольно прохладным приемом. На сцену, как и было обещано, снова вышла Патти и вместе с Земфирой спела ту самую "Everybody Hurts", "песню одного из моих друзей" (копирайт Патти). Заканчивать 10-часовое шоу на такой минорной ноте было бы глупо. Но на ней-то, слава богу, все не закончилось".

Десятичасовой марафон закончился джемом. То был гимн миру "All We Need Is Love", перешедший в "Whole Lotta Love" Led Zeppelin, под умопомрачительной красоты фейерверк. Подобное я видела только на записях западных масштабных фестов, а тут - вживую. Красота неописуемая.
Будем честны, вообще в России никогда еще не проводили подобных мероприятий. Это было мероприятие не только развлекательного толка, но и образовательного, уж простите меня за пафос. У всех присутствовавших в тот день на площади расширились понятия о музыке. Да, не все могли это принять и уж тем более осознать, но так и должно быть. Главное, что сделан прорыв. Если дальше все пойдет так же успешно, в России появится фестиваль мирового масштаба. Большое спасибо организаторам за это.

Из дневников Купера: "Зур рахмат, Казань и все, кто устроил "Сотворение мира"."