PRIMAVERA SOUND  Музыка весны, часть 3

Первая часть репортажа: Iceage, Ibeyi, Albert Hammond Jr., OMD, etc
Вторая часть репортажа: Panda Bear, The Replacements, Sun Kil Moon, The Black Keys, Джеймс Блейк, etc

Пришло время второго дня Primavera Sound, возможно, самого насыщенного событиями. Первым пунктом программы стали The Pastels, участники знаменитой компиляции журнала NME "C86", во-многом определившей новую волну гитарной музыки в Британии в середине 80-х. Чтобы попасть в декорированный пивным спонсором ангар "Hidden Stage", пришлось приехать на фестивальную площадку до ее открытия - в это время на вход уже выстроилась приличная очередь, которая вскоре переместилась к инфостойке, где выдавали бесплатные билеты на площадку. Оперативность позволяет разжиться необходимым квитком, и вот Стивен Макробби (Stephen McRobbie), смущенно улыбаясь, выходит на сцену, представляя дело всей своей жизни. Живьем группа так же трогательна и наивна, как на записях, и небольшие технические помарки смотрятся совершенно органично. Несмотря на то, что в зал пришли явно не все, кто часом раньше стоял в очереди за билетами, принимают группу отлично, а когда Катрина Митчелл (Katrina Mitchell) во время небольшой технической паузы поинтересовалась: "Может, какие-нибудь заявки?" - запросы из зала приходили минимум минуту. Из общего ряда выбивалась лишь резкая старая вещь "Baby Honey", записанная тогда, когда шотландцы ещё не окончательно встали на рельсы блаженного гитарного попа. Но в целом, начала дня лучше и не придумаешь.

Чтобы вы понимали, насколько непросто порой дается выбор на фестивале с огромным лайнапом, ниже буду указывать, какие артисты играли в одно время с теми, кого всё-таки посчастливилось увидеть. Вот например, пока в музейной аудитории играет Хосе Гонсалез (José González), пошло второе звено Strokes-нашествия на Примаверу в лице Julian Casablancas + The Voidz. Касабланкас выглядит натурально как Юра Шатунов на концертах "Ласкового мая" в конце 80-х, а чтобы соответствовать глэм-гаражному уклону диска "Tyrrany", ещё и выкрасил виски в красный. Кроме того, поёт он сразу в два микрофона (один с перегрузом), пока The Voidz играют более психоделичный и грязный вариант того, что Касабланкас привык делать в The Strokes. Странной выглядит кавер-версия на "Vision Of Division", которую и так, судя по всему, основной коллектив будет играть днем позже, тем не менее, по итогам сета вопросов к Джулиану всё-таки меньше, чем парой дней ранее к Альберту Хэммонду - несмотря на ряд общих моментов, огород это всё-таки другой, и Касабланкасу в нём копаться очевидно в кайф.

На других сценах играет альбом "Horses" Патти Смит (Patti Smith), а также великий барабанщик Тони Аллен (Tony Allen), а у нас выступление ещё одной нашумевшей в 00-х инди-группы The New Pornographers. Октет вспоминает вещи и с "Electric Version", и с "Twin Cinema" (что приятно), но в основном играет песни с "Brill Bruisers" (что тоже хорошо). Наверное, откровением это выступление может стать только для хардкорных поклонников канадцев, потому что на общем фоне "порнографы" выглядели крепким, но середняком, который порционно выдавал и нужное количество рока, и немного лирики. Тем не менее, группа по-прежнему в хорошей форме, что не может не радовать.

На схожем поле их в одну калитку уделала ещё одна шотландская группа Belle & Sebastian (во время их сета на главной сцене терзал струны Дэмиен Райс), да и посещаемость их выступления наверняка побила рекорды посещения сцены ATP. Стюарт Мёрдок (Stuart Murdoch) чрезвычайно весел и общителен, обширный состав, включающий скрипичный квартет затягивает сингл "Nobody's Empire", который принимают очень хорошо. Дальше начинается и не прекращается до самого конца праздник души и сердца: хор на "I'm a Cuckoo" и "Funny Little Frog", всеобщие пляски под "The Party Line", любимая песня автора этих строк "Another Sunny Day", выход Стюарта в зал на "I Didn't See It Coming", вытаскивание на сцену пары десяток людей из первых рядов на "The Boy With The Arab Strap", дружное исполнение залом "Happy Birthday" для маленькой дочери Мёрдока, впервые находящейся на концерте B&S. Впечатляюще и воистину жизнеутверждающе.

Несмотря на огромное число отзывов и объективных доводов в пользу уже минут 15 как жаривших рок Sleater-Kinney, долго вылезая из людской пробки на выходе с B&S, я голосую сердцем и иду на любимых австралийцев The Church. Сложно сказать, был ли выбор опрометчивым, но сет получился на удивление коротким. Только-только разогнались с "Block" и "Reptile", устроили громкий психодел-сейшн в конце сильно затянувшейся "You Took", как уже и звенят на акустике знакомые аккорды хита на века "Under The Milky Way" и ещё одна вещь с нового альбома на прощание. Вроде всё и хорошо, но от ощущения слишком уж мимолетной стремительности происходившего избавиться не удаётся.

Самое сложное пересечение вечера - отличные альбомы одновременно презентуют Эриэл Пинк (Ariel Pink) и Run The Jewels, но наш выбор падает на самый шумный инди-реюнион года Ride. После размолвки с Лиамом Галлахером, Энди Белл (Andy Bell) примеряет на себе подзабытую роль лидера группы и справляется с этим неплохо - живьем Ride звучит сочно и слаженно, более яростно и конкретно, чем в записях. В музыке Ride нет воздушной легкости Slowdive и она не пересыщена "стеной звука" как у MBV, это такой рабоче-пролетарский вариант шугейза, практически альтернатива, крепкая музыка от крепких мужиков. За пару месяцев гастролей программа, основанная на двух первых пластинках, обкатана и выверена практически до идеала, так что претензий не предъявить. В "Drive Blind" квартет передал-таки привет коллегам по цеху с отсылкой к "You Made Me Realise" устроив в середине пятиминутку "белого шума".

Я долго удивлялся тому, что alt-j в этом году делают в первых строчках лайнапов стольких фестивалей этим летом, при том что диск "This Is All Yours" мне не сильно пришёлся по душе. Что же, сомнения развеялись после стартовой же "Hunger Of The Pine" - два года назад квартет, играя в Саду Эрмитаж, исполнял песни с "An Awesome Wave" чуть ли не с акустической деликатностью - легковесно и со значимым упором на то, что к происходящему надо прислушиваться. Здесь же - эффектные черные фигуры в ряд, яркий видеоряд, и, как и в случае с Блейком днем раньше, казавшаяся ориентированной на маленькие пространства музыка в стадионных условиях нисколько не теряет, а даже наоборот. Приятное удивление, которое бы хотелось закрепить ещё одним просмотром живьём. Благо, группа играет этим летом, кажется, везде (и в Москве тоже).

Ближе к ночи настало время танцев - кто-то пошёл на Хуана Маклена из LCD Soundsystem, но большинство предпочли Джона Хопкинса (Jon Hopkins), ну и мы с ними. В полутьмах Хопкинс играет со звуком, в пространной вязи клавшиных пэдов которого внезапно начинает грохотать прямая бочка, и публика ревёт от каждого такого ритмического вступления в восторге и пускается в пляс (что чем-то напоминает прошлогодние выступления Darkside). Танцевальную поддержку Хопкинсу оказывают гимнастки с неоновыми обручами, выступившие как часть визуальной инсталляции. Танцев было в достатке и танцы были хороши, а финальным аккордом Хопкинс и вовсе срывается на какой-то безумный брейкбит. К этому моменту весь фестиваль медленно сползается на сцену Ray-Ban, которая будучи забитой полностью с высоты амфитеатра кажется просто огромным морем людей (прямо перед морем самым, что ни на есть, настоящим). Вернувшийся из творческого отпуска дуэт Ratatat, конечно, чуть меньше про теледвижения, чем Хопкинс, но люди умудряются плясать и под затейливую перекличку соло-гитары и синтезатора. Композиции с грядущего диска демонстрируют, что группа не разучилась писать цепкие инструментальные вещи (правда, тут стоит заметить, что и нового ничего группа в свое звучание не привнесла). На осознании этого факта, пожалуй, придется остановиться - пересыщенность Примаверы неизбежно влияет на усталость организма и желание поспать. Остался последний день этого капитального концертного марш-броска.

Читайте в финальном отчёте с Primavera Sound - The Strokes, Interpol, Caribou, Underworld и другие.