SUEDE  «50 на 50: либо все удастся, либо мы неизбежно облажаемся»

Мэтт Осман (Matt Osman), басист Suede, рассказал, почему они собрались в тур, за что он любит Джарвиса Кокера (Jarvis Cocker), будет ли новый альбом и что подарит на Рождество коллегам.

Звуки: Мэтт, как идут дела в Suede?
Мэтт Осман: Потрясающе, просто прекрасно. Знаете, когда мы затевали этот реюниюн, мы не ожидали, что выйдет так здорово. Мы, по правде сказать, когда готовились к первому концерту, думали, что у нас шансов 50 на 50: либо все удастся, либо мы неизбежно облажаемся. Но первый концерт прошел настолько гладко и легко, и настолько превзошел все ожидания, что вдохновил нас на последующие. У нас довольно высокие стандарты, поэтому, поверьте, концерт был что надо! К тому же, мы проводим массу времени в туре, ездим во всякие интересные места, которые нам нравятся и в целом наслаждаемся жизнью...

Звуки: И куда же вы ездили?
Мэтт: Мне очень понравилось в Азии. Мы раньше играли там, разумеется, и не раз, но всегда, когда туда приезжаешь, накатывает такое уникальное чувство, что «да, пацаны, я тут!». Скажем, в Китае или Корее, куда немногие доезжают. Хорошо выступать там, где до тебя мало кто играл. В Нью-Йорке или Лос-Анджелесе играть неинтересно, там на каждом углу бар, в котором поет кто-нибудь известный, а вот в Пекине или Сеуле — совсем другое дело. И ты чувствуешь, что для местных тоже твой концерт — важное событие, а не просто очередной повод выбраться выпить вечером.

Звуки: Вам легко было снова собраться вместе?
Мэтт: О Господи, конечно, нет. Это не то, что вы думаете, типа «Ребята, пошли поиграем старые песни». Мы же не виделись целую вечность. В хорошей группе всегда есть магия, то, что нельзя описать, то, что не поддается анализу, и мы боялись, что за время нашего «отпуска» она ушла, и что мы будем просто скучной группой на благотворительном вечере. Я думал, что когда мы начнем репетировать, будет очень тяжело и трудно, но ничуть не бывало. Семь лет мы не виделись, а потом взяли в руки инструменты, и этих семи лет не стало — такая у нас «химия» друг с другом.

Звуки: Вы изначально планировали собраться ради очень малого количества концертов, но вот уже целый год прошел, а вы еще в туре...
Мэтт: Когда мы объявили, что играем в Royal Albert Hall, то на нас посыпались предложения ото всех. Нам предлагали любые площадки, любые страны и города, но мы сказали, что нам сперва надо посмотреть, как этот первый концерт пройдет, будет ли нам приятно, будет ли зритель доволен, — а там решим. Мы в принципе могли бы согласиться и еще пятак лет играть концерты без проблем. Но мы в этот раз отыграли не так много, у нас было всего-то 25-30 концертов, и мы очень старались и следили за тем, чтобы гастроли не превратились в повседневную рутину. Мы выбирали места, где играть, страны — чтобы и нам было интересно.

Звуки: Концерты в России будут завершением этого тура?
Мэтт: Да, это будут последние два вечера, когда мы будем играть старые песни — дальше либо мы садимся писать новый материал, либо заканчиваем насовсем. Причем, знаете, что любопытно: мы должны были закончить тур в октябре, потому что у Брэтта начинается другой проект, но нам предложили съездить в Россию, и мы не смогли устоять. Я и Бретт уже были у вас, и это фантастическая страна, потрясающая аудитория, поэтому как только мы услышали про Москву, согласились. Город с такой энергетикой, и ты прямо видишь, как фанаты в Москве бросаются на сцену, самозабвенно танцуют. Для музыкантов нет ничего лучше видеть, какой эффект ты производишь на слушателя, так что дело за вами, россияне!

Звуки: А дальше что: вы прекращаете свою деятельность или пишете новые песни?
Мэтт: Мы прекращаем и пишем. А потом посмотрим: если получится лучше, чем на предыдущих альбомах, или хотя бы так же хорошо, выпустим альбом и будем функционировать дальше. А если нет — просто забудем об этом и продолжим со своими сольными проектами.

Звуки: То есть вы не начинали еще писать новый материал?
Мэтт: Начали, но мы еще в самом начале, и до конечного результата еще очень далеко. Мы сильно выросли как музыканты за несколько лет разлуки. Поэтому уж лучше будем делать порознь что-то совсем иное, чем плохой альбом Suede.

Звуки: Этот реюнион больше для кого получился: для себя или для слушателей?
Мэтт: И для тех, и для этих. Нам хотелось бы чтобы мы действительно что-то значили, а не были просто ностальгической командой музыкантов. Но фидбэк от слушателей был настолько вдохновляющим, что мы решили продолжать.

Звуки: А что еще вас вдохновляет?
Мэтт: Чужие пластинки и чужая музыка. Каждый день, буквально по несколько интересных музыкантов находятся. И я думаю: хочу сделать лучше или такое же! Вот вчера выступала новичок EMA — я пошел посмотреть, и это был концерт из разряда «половину того, что на сцене делают, я ненавижу, а от всего остального просто дыхание спирает». Я стоял в зале, смотрел и думал: блин, вот я хочу так же.

Звуки: Кто-то из вас упоминал, что вы теперь лучше видите проблемы Suede со стороны...
Мэтт: Да, у нас была тьма проблем и недостатков. И столько вещей мы сделали не так! Но именно за это многие нас любят. Без наших ошибок было бы не интересно, ошибки делают нас теми, кто мы есть. Взять хотя бы «Dog Man Star»: мне в момент записи все не нравилось, как все идет, как все получается темным, мрачным. А теперь я говорю со своими фанатами, и они за это альбом и любят. Надо любить свои недостатки. У нас, например, дурацкая привычка не делать то, что от нас ожидают. Все нас убеждали не выпускать «We Are The Pigs», потому что и на радио не возьмут, и клип немножко тоталитарный, а нам только еще сильнее захотелось это сделать — глупо, конечно, но такие вот мы и гордимся этим. Хотя знаем, что иногда из-за безумств можем потерять и престиж, и деньги. А теперь мы готовы на безумства еще больше, потому что нам необязательно было вообще собираться вместе. Проблема у Suede до распада была в том, что мы погрязли в рутине, мы знали, что как только появляется 12 песен, надо выпускать альбом, потом — тур, потом — опять альбом. Брит-поп был в топе, со всеми группами надо было соперничать. И мы жутко от этого устали. А теперь нам не надо оплачивать кредиты и зарабатывать на жизнь, не надо пробиваться на радио, и поэтому теперь все, что происходит — только в свое удовольствие.

Звуки: Вы упомянули брит-поп, вот вам классический вопрос про холивар: кто лучше — Pulp, Oasis или Blur?
Мэтт: Pulp. Мне нравится, как пишет Джарвис. Он пишет о людях и ситуациях, которые мне знакомы. В буквальном смысле — я слышу и узнаю в песне своих друзей или соседей. И они столько лет пытались пробиться, но их никто не слушал, потому что они были не такими как все, застрявшими в своей жизни — это заслуживает уважения. Я огромный их фанат. Моя любимая песня, — хотелось бы назвать что-то старенькое, типа «Babies», но выберу все-таки «This Is Hardcore». Будь Pulp не такими веселыми и дружелюбными, эта песня могла бы стать величайшим хитом. Абсолютная темнота под блестящей поверхностью, настоящий шедевр.

Звуки: И финальный вопрос: что вы в Suede подарите друг другу на Рождество?
Мэтт: Ничего!
Звуки: Почему?
Мэтт: Потому что мы злые и жадные! Муахаха! Нет, мы, правда, никогда ничего друг другу не дарим. Не припомню обмена рождественскими подарками за всю нашу историю. Тем более, что и Рождество мы никогда не праздновали — в эти дни в студиях всегда были скидки, и мы, как нищеброды, старались сэкономить и пойти туда. Или порепетировать. А Брэтт так и вовсе — ненавидит этот праздник, и начинает дергаться только от упоминания про то, что «до 24 декабря осталось столько-то дней...».

Suede на Blastfest 2011 при участии S.C.U.M., Krakatoa, Itamar, Twiggys и Blast
Москва, клуб Milk
18 декабря