ПЕТЛЯ ПРИСТРАСТИЯ  Руками будет не пережать

У Набокова один из героев романа "Дар" сидел на диване под таким углом, что от него в зрительном пространстве оставались только бликующие стекла очков. Примерно так же сидит Илья Черепко-Самохвалов, только к очкам добавляются временами огоньки от сигареты и зажигалки – выглядит драматично. На сцене клуба "Ikra" настраиваются музыканты – только не те, что приезжали чуть меньше месяца назад в костюмах свадебных празднователей играть космический драматический поп под вывеской "Кассиопея", а презентующие альбом "Всем доволен" - "Петля пристрастия". Сколько бы ни дискутировали блоггеры, но что в "Кассиопее", что в "Петле пристрастия" есть нечто такое – очень честное и высоко трагичное – что цепляет. И, как говорилось, в одной из песен, "это чувство руками будет не пережать".

Звуки: Илья, привет! Расскажи для начала, откуда взялась "Петля пристрастия": про "Кассиопею" все уже более или менее знают, а вот про "ПП" не очень.
Илья: "Петля Пристрастия" появилась в ходе эволюции. У нас с нашим бас-гитаристом Тимофеем года с 96-ого был акустический проект: бас+акустическая гитара – больше ничего. Ну, и пели всякие некроромантические песни. Он назывался "Полипы". Потом в 2000 году был опыт – на мой взгляд, неудачный – записи диска. Мы записали три песни, утяжелили все, приклеили электрические ударные, нашли сессионного гитариста, который жужжал – а на выхлопе ничего не произошло. Как следствие, первый проект закончился. Было года два или три застоя, когда группа номинально существовала, но на самом деле ее не было. И в этот момент появилась группа "Кассиопея".

Звуки: А что первично? Ведь все-таки ПП и Кассиопея – очень разные. Существует мнение, что "Кассиопея" - тоньше, да и групп таких почти нет, а "Петлю" все-таки можно с кем-то сравнить.
Илья: Совершенно верно.
Звуки: Это не обидно?
Илья: Обидно, конечно. Но мы же сознательно на это пошли. В "Петле" я играю с совсем другими людьми, которые любят совершенно другую музыку. Которую, в общем, люблю и я. Совершенно не обидно играть музыку не экспериментальную. Мне кажется, что это дело, наоборот, важное. И честно говоря, когда мы с "Петлей" играем, то, в отличие от группы "Кассиопея", не задаемся целью всех восхитить каким-то неслыханным экспериментом.

Звуки: То есть настоящий Илья играет в ПП?
Илья: Да нет! Ничего подобного! Это Саша Горбачев придумал, что я там [в "Кассиопее"] пою не своим голосом. Своим! – я просто по-разному умею петь. Я очень рад, что в моей жизни появилась возможность играть в двух диаметрально противоположных коллективах. Они оба мне дороги – и все.

Звуки: Все говорят, что ПП – это формат "Нашего радио". У чего больше перспектив: у экспериментальной музыки или у музыки, которая идет вслед за кем-то?
Илья: Не знаю. Во-первых, смотря какой временной отрезок брать за определяющий.
Звуки: Ну вот, скажем, сейчас: если на радио принесут два диска: "Всем доволен" и "Кассиопею" - что возьмут?
Илья: Мне сдается, что возьмут "Кассиопею". Не знаю, почему. Такое дело: просто мы стараемся играть русскоязычную музыку, но не русскую. Все наши приоритеты, на которые мы ориентируемся, – они забугорные. Interpol, да. Joy Division, конечно. Все, что угодно. Если "Кассиопея" очень цельная (в том смысле, что мы друг с другом какими-то судьбами неясными вдруг собрались вместе, и мы очень похожи), то в ПП играют совершенно разные люди (нас там сейчас пятеро), слушающие музыку совершенно разную. То есть нытье – это я, а рок-н-ролл – они.

Звуки: Кто приносит идеи?
Илья: Я.

Звуки: Илья, как ты думаешь, в чем загадка такой "моды" на белорусские команды: "Петля Пристрастия", "Кассиопея", "Серебряная свадьба", "Без билета". Понятно, что во многом поспособствовал Саша Богданов, но все-таки?
Илья: В этом, несомненно, большая Сашина заслуга. Скорее даже определяющая. Мы же – все группы, которые Саша вывозит – давние знакомые, у всех были какие-то свои головные боли, и мне не знали, что с ними делать. Просто нужен был молодой человек, который был бы куда более практичным и гораздо быстрее нас думал. Вот он нашелся, и мы очень благодарны. Пожалуй, ни в чем больше.

Звуки: Как писался "Всем доволен"?
Илья: Все песни относительно новые. Мы записали альбом года полтора назад.
Звуки: В Минске?
Илья: Да. Мы его записали всего за десять часов. У нас даже и мысли не было, что из этого может получиться какой-то форматный альбом. Дай, думаем, запишем демо, надо же куда-то материал сливать. Вот и записали вживую; я в каморке пел. И мне кажется, что получилось хорошо. Я не очень люблю вот это вот "хорошо", но, действительно, хорошо вышло. Что касаемо формата, то я с этим категорически не согласен. То, что мы играем - это поп-музыка. Если под понятием "поп-музыка" понимать просто музыку популярную. И не имеющую никаких академических отсылок. Я могу даже с гордостью об этом заявить. Мне только не нравится термин поп-рок, потому что в моем представлении рок – это сегмент поп-музыки. Если я, скажем, сижу у себя на улице Алтайская в городе Минске и слушаю группу Sonic Youth, которая где-то очень далеко находится от меня, это значит, что Sonic Youth популярная группа, раз до меня дошла. И для этого не нужно никаких специальных мероприятий, мне не надо во фраке идти в филармонию ее слушать, искать билеты, не нужно иметь никаких знакомств в высших кругах. Вот это мне кажется определяющее в поп-музыке.

Звуки: Почти вся музыка русскоязычная очень текстоцентрична… У вас с этим как?
Илья: Текстоцентрична?
Звуки: Ну да.
Илья: Я, безусловно, очень бережно к тестам отношусь, но все равно я для себя не определяю текст как главенствующее в песне. Мне кажется, что пропорции равные должны быть, и зачастую текст просто пишется под музыку. На альбоме все, мне кажется, записано под музыку. Знаешь, я просто уже очень долго песни пишу и уже потом не могу вспомнить, что первично.

Звуки: А есть ли у вас духовные, что ли, единомышленники в русской музыке?
Илья: Конечно, я же вырос на этом. Я вообще ж провинциальный. Я не заигрываю и не самоуничижаюсь, просто объясняю ситуацию: когда мне было 12 лет, я жил на 12 микрорайоне города Солигорска. Даже слушая всем уже опостылевшие ноты русского рока и всю эту ерунду, имел все шансы попасть в число белых ворон. Вот тогда я думал, что это такая альтернатива, что альтернативнее некуда. Но, слава Богу, нашлись в моей жизни люди, которые посвятили меня и в другие стороны музыкальной жизни. А тексты: я бы, если умел писать по-английски – писал бы. Но у меня есть свои тараканы – мне русский язык очень нравится, и я не вижу никаких причин петь и писать на другом языке.

Звуки: Что будет дальше с ПП?
Илья: Не знаю, честно, ничего не понимаю. Люди, которые нам помогают, прилагают к тому, чтобы организовывать концерты, все усилия, но пока все ограничивается вот этими двумя концертами. Может быть, придут люди, которые захотят нас где-то еще увидеть и что-нибудь предложат.

Звуки: Ты всем доволен?
Илья: Конкретно сейчас? В данную секунду? Я напряжен. Отсутствием барабанщика, который стоит в пробке.
Звуки: А глобально? Если с масштабов вселенной посмотреть.
Илья: А ты всем довольна? Чтобы быть всем довольным, нужно быть в раю – вот, что мне кажется.