DOVES  Летите, голуби, летите

Чего ждать от концерта группы вроде Doves, чей главный и, может статься, единственный конек – это нюх на отменные мелодии, никогда не ясно. Как показывает многолетняя практика, люди, играющие меланхоличный северный рок, способны на всякое, в диапазоне от эйфорического откровения до жестокого разочарования. И совершенно не важно, сколько у них при этом хороших песен.

У Doves хороших песен очень много. Свои маленькие шедевры есть даже на сборнике ауттейков "Lost Sides", а уж номерные альбомы группы – это и кладезь хитов (не зря, наверное, манкунианцы успели отыграть на разогреве у Oasis, Coldplay и U2 в течение одного календарного года), и водопады слез (как ни крути, а их всех спутников опустошенных стаканов и разбитых сердец Doves – самые стойкие и самые верные).

Возможно, я преувеличиваю, заодно искусственно завышая градус ожиданий, – но, право же, за песни вроде "The Man Who Told Everything" или "Break Me Gently" с первого альбома Doves многие из их братьев по оружию охотно удавались бы (оказав нам всем бесценную услугу). А эти, глядите-ка, и десять лет спустя не сдают позиций: на вышедшем в апреле четвертом альбоме группы нет ни одного ложного хода или лишней песни; все в пределах единожды найденной золотой середины между Echo & The Bunnymen и пластинкой "Grace" Джеффа Бакли (Jeff Buckley); все объемно, красиво и драматично.

Альбом называется "Kingdom of Rust", и это с турне в его поддержку Doves пересекли океан. К моему удивлению, поклонников по ту сторону Атлантики у англичан оказалось более чем достаточно: балкон в клубе Le National оставили закрытым, зато на танцполе было тесно и жарко. Акценты сет-листа прояснились за 25 минут, в течение которых прозвучали песни со всех четырех пластинок Doves, от нанизанной на синтетический бит "Jetstream" с "Kingdom of Rust" до длинной и вязкой "Rise" с того самого дебютного альбома "Lost Souls".

На сцене Doves трудились вчетвером: компанию басисту Джими Гудвина (Jimi Goodwin) и братьям Джезу (гитара) и Энди (барабаны) Уильямсу (Jez & Andy Williams) составил клавишник Мартин Ребелски (Martin Rebelski) – единственный из музыкантов, кого этим вечером не пустили к микрофону. Джез пел "Jetsream", Энди – припасенную на бис "Here It Comes", Джими – практически все остальное (и, будем откровенны, на порядок мощнее коллег). Пятым участником шоу стал массивный экран – в человеке, ответственном за видеоряд, пропадает сносный драматург.

Музыканты, в свою очередь, не давали пропасть ни единой секунде концерта. Прекрасно понимая, что они не самые фотогеничные и не самые красноречивые рок-звезды на свете, Doves держались в тени, держа язык за зубами (обет молчания прервал Гудвин, ни с того ни с сего рассказавший, какого огромного таракана он видел в гримерке). Взятый музыкантами ритм не оставил времени жалеть о забытых ими "The Man Who Told Everything", "Break Me Gently" и иных первостатейных медляках - сегодняшние Doves явно предпочитают вещи пободрее ("Words", "The Outsiders") и похитовее ("Pounding", "Black and White Town").

Самым приятным сюрпризом вечера стало включение в сет-лист первой вещи с первого диска Doves – с инструментальным треком "Firesuite" манкунианцы вышли на бис. А лучший момент шоу случился еще через пять минут, когда отсидевшийся за барабанами во время "Here It Comes" Гудвин вернулся к микрофону и спел "The Last Broadcast". Удивительное дело: в конкретном случае просто хороших песен оказалось более чем достаточно.