Ещё по дороге в Москву, в самолете основатель и главный человек в The Fall Марк Смит (Mark Smith) выпил бутылку водки. Это не только ярко характеризует этого харизматического персонажа, но и объясняет, почему первый российский концерт группы начался на полтора часа позже - задержка даже для московских клубов весьма ощутимая. Чем занимались музыканты в те сутки, что прошли между первым и вторым концертом, неизвестно, но времени зря они явно не теряли: 18 сентября в "16 тоннах" все началось почти вовремя, однако лидер The Fall вышел на сцену под очевидным воздействием чего-то крепкого. Что, впрочем, смотрелось отнюдь не как пренебрежение к публике, а, напротив, как отклик на её надежды. Потому что те, кто шел на концерт одной из ключевых групп британского пост-панка, именно такого Марка Смита и ждали.
The Fall в этом году
исполняется уже 27 лет, однако долгие годы
рок-н-ролла, которые, по идее, изматывают, утомляют, а иногда и сводят в
могилу, отчетливо заметны только на пропитом лице все того же Смита. Это,
впрочем, объясняется во многом тем, что The Fall всегда были группой
одного человека - чтобы сосчитать всех тех, кого Марк уволил и позвал в группу
за время её существования, не хватит и пальцев четырех рук. Поэтому, не будь на
сцене этого маленького немолодого человека, группа смотрелась бы как
какие-нибудь очередные современные британские реаниматоры пост-панка, благо
таких хватает, - все остальные музыканты коллектива молоды и полны сил. Крепкие
парни за двумя гитарами, басом и барабанами и хрупкая девушка, играющая на
электрооргане, энергично и на большой скорости рубят два-четыре аккорда, иногда
внося разнообразие мощными риффами или простенькими мелодическими вставками. В
общем, пост-панк в его классическом виде, иначе и не скажешь. Только был бы
этот пост-панк туповатым и невыдающимся, если бы не тот самый "старый пьяный
Буратино", как назвал Марка Смита один из зрителей (назвал, конечно,
исключительно из симпатии и вовсе не желая оскорбить). Субботний концерт ясно и
недвусмысленно дал понять, что The Fall - это и вправду в первую очередь
он, а потом уже все остальные.
Смит вышел на сцену после первых аккордов,
сыгранных очередным составом его
группы, вышел твердо и уверенно, но по глазам было видно - для этого человека
вечер начался уже давно. Марка Смита, конечно, надо видеть - сутулый человек
небольшого роста, с опухшим лицом и огромными синяками под глазами, увидишь
такого на улице - отойдешь подальше, чтобы денег просить не стал. Но стоило ему
взять в руки микрофон, и энергетика и драйв у этого немолодого панка такие, что
большинству молодых-здоровых и не снились. Марк постоянно ходил по сцене, ронял
и отбрасывал в сторону стойки, пел в разные микрофоны (отбирая их подчас у
собственных музыкантов), рассматривал усилители, норовя что-нибудь на них
нажать. Дикция у лидера The Fall не из лучших, поэтому хоть
сколько-нибудь понять смысл песен было очень трудно - но это, вообще говоря,
никого и не волновало, с первыми ярыми аккордами и с первыми словами Смита
большая часть публики начала оголтело прыгать и до конца концерта не
остановилась. То, как поет Смит, - тоже отдельная история, это, конечно, в
строгом смысле никакой не вокал, скорее крик-речитатив. Резкий скрипучий голос
то бежит впереди песни, то остает от нее, то, кажется, вообще никуда не
попадает - в общем, по-разному, но всегда "неправильно" взаимодействует с той
стеной жесткого гитарного, по-настоящему панковского звука, которую создают
музыканты, и именно так и создается фирменный саунд The Fall. Одна из
отличительных черт которого состоит ещё и в том, что за 27 лет он не слишком
изменился. Вообще говоря, отличить, где новая программа коллектива, а где
старые песни, было под силу только фанатам и специалистам - большинство песен,
сыгранных на концерте, строились по одной общей схеме, и схема эта была
придумана ближе к концу 70-х, и одним из её авторов и был Марк Смит.
И если в иных случаях подобная музыкальная негибкость воспринимается как
раздражающий фактор, то в случае с The Fall этого почему-то не
происходило. В те годы, когда все это начиналось, автора репортажа не было даже
в проекте, но в субботу в "16 тоннах" у меня возникло четкое ощущение, что на
дворе год эдак 79-й, и нахожусь я не в центре Москвы, а где-нибудь в пригороде
Лондона, и музыка эта нова, актуальна и остра. И в этом контексте все
смотрелось правильно и органично: и пьяный Марк Смит, взявший принесенные ему
цветы с таким лицом, будто никогда ничего подобного не видел, и проблемы со
звуком (клавиши было плохо слышно всю дорогу, а ближе к концу концерта
отключилась одна из гитар), и неистово скачущие и орущие зрители. И, вообще
говоря, само возникновение такого ощущения весь концерт оправдывает и делает
его ценным. Конечно, эта музыка очень специфична - не каждому под силу
выслушать полтора часа быстрых песен, в которых мелодии если и есть, то
незамысловатые, а вокал мало соответствует традиционным представлениям. Но
люди, шедшие на концерт, знали, на что идут - и та ярость, то чувство чего-то
дикого и настоящего, что слышится в аутентичных записях 70-х, на концерте были.
А за обаянием и эстетизмом можно обратиться и к современным подвижникам
пост-панка - вроде явно не без влияния The Fall возникших Franz
Ferdinand, которые, к тому же, ближайшей весной в Москву тоже приедут.
1967 – Мика Джаггера и его подругу Марианну Фейтфул полиция арестовала за употребление наркотиков в доме Кита Ричардса. Когда полицейские приехали "забирать" музыкантов, Мариана Фейтфул вышла им навстречу абсолютно голая, закутавшись в гигантское меховое боа »»
Russ FREEMAN (1926)
Gladys KNIGHT (1944)
John FOGERTY (1945)
Arto LINDSAY (1953)
Eddie JOBSON (1955)
Kylie MINOGUE (1968)
Илья КАЛИННИКОВ (1973)
THE MANEKEN (1983)