ICED EARTH  The Glorious Burden

Кто бы мог предположить 13 лет тому назад, что крепкая thrash-power группа из Флориды превратится в одно из главных действующих лиц мировой metal-сцены начала нового столетия? Паче чаяния, что большинство металлистов планеты будет ожидать их нового опуса в предвкушении всеобъемлющей радости, смешанной с чувством почти господня страха...
Альбом "Бремя славы" был записан с "золотым" вокалистом Iced Earth Мэтом Барлоу и практически готов к выпуску еще прошлым летом. Как вдруг на официальном сайте IE появилось пренеприятнейшее известие: Барлоу ушел из группы. "Версия для печати" гласила, что старик Мэттью, со всеми своими рыжими патлами до пупа, так крепко задумался над тем, "как жить в мире после 11 сентября", что решил оставить неблагодарное ремесло рок-музыканта ради фамильного поприща ловли криминального элемента. Кроме того, раздумья о судьбах Родины отвлекали его от пения, что не замедлило сказаться на итоговом результате его работы. Стороны расстались со слезами на лице. Меж тем, в не столь патриотических кругах промелькнули слухи, что в то время, как Барлоу раздумывал, куда же денутся фланги мировой торговли без своего центра, лидер и основатель группы, гитарист, композитор и стихотворец Джон Шаффер дал деру с только что обретенного лейбла Sanctuary в направлении SPV, удививших всех и вся круглой суммой долгосрочного контракта. Круглой настолько, что у завсегдатаев "одноруких бандитов" округлились бы глаза. "Это все оттого, что ты жадный", - заявил якобы Барлоу, - "а даже бог велел делиться!" - "Шиш тебе!" - также якобы ответил Шаффер. Так в августе 2003 года в Iced Earth появился Тим "Риппер" Оуэнс, выставленный за дверь Judas Priest в связи с возвращением в отчий дом Хэлфорда. Вокал Барлоу был удален, и "The Glorious Burden" был быстренько перезаписан при помощи Оуэнса.
Но еще до того, как в Тим оказался в группе, Шаффер заявил, что это будет лучший альбом в его карьере. И он готов ждать сколь угодно долго, покуда не будет найден соответствующий вокалист. Ожидание в итоге продлилось недолго: и Риппер, по его словам, с первого захода "пригвоздил" сие эпохальное творение. Беда лишь в том, что далеко не все лоботрясы (по-западному headbanger'ы) уверены в вокальных способностях Тима, почитая его лишь неисправным механизированным заменителем Хэлфорда. Посему металлист пребывал в смятении души, тоске по Барлоу и беспокойном неведении, чего же ему ждать от нового Iced Earth.
Вопреки утверждению Шаффера, "TGB" - навряд ли лучшее его детище. Но в целом альбом оставляет крайне благоприятное впечатление. Особенно после прослушивания целиком и несколько раз: для рекламы, словно злонамеренно, были выбраны самые неудачные песни. Вокал Оуэнса звучит просто здорово во всех брутальных пассажах и в местах, где дано разгуляться его "склонности к завышению", проросшей из юношеской любви к вокальным способностям Роба Хэлфорда. Напротив, в лиричных и размытых фрагментах Тим выглядит не очень убедительно. Но вполне пристойно.
Компанию Оуэнсу и Шафферу составили многолетний басист IE Джеймс МакДанауф и бывший ударник Death Ричард Кристи. Штатного соло-гитариста Шаффер решил на этот раз не привлекать, и партии соло-гитары были разделены между ним самим, Ральфом Сантоллой и маэстро Джимом Моррисом, ранее уже помогавим Джону при записи первого Demons & Wizards. Иллюстрации к музыкальному произведению были выполнены нашим соотечественным живописцем Лео Хао, известным по своему сотрудничеству с Арией, Blind Guardian, Nocturnal Rites и иже с ними.
Declaration Day открывает галерею трагичных батальных потрясений прошлого, преимущественно американского. Отличный opener с "хуковой" вокальной мелодией в рефрене, вполне достойный "Burning Times".
When The Eagle Cries - крайне оригинальное американское название, чем-то напоминающее американский же эвфемизм "The Day The Eagle Shits" ("День выдачи зарплаты в госучреждениях США"). Душещипательная попкорн-баллада; низшая точка альбома. Видно, протокирпич под американскую песню задушевного строя был заложен еще во времена закалки плавильного котла народов из которого вылетела одна единственная капля-прародительница настроения американской элегии: сочетающей одновременно отголоски деревенской песни и радость черпающего восторг в кладезях, закрытых для нормального человека. А поется в той песне, конечно, о двух порушенных башнях. Хотя сейчас нельзя говорить: "Две башни". Надо говорить: "Две твердыни".
The Reckoning (Don't Tread On Me). Если название предыдущей композиции оригинально, то "Don't Tread On Me" просто уникально. Чтоб окончательно оконфузить слушателя, на обложку сингла "The Reckoning" была вынесена следующая картинка: какой-то смешной покемон с фарами вместо глаз вздымает отчего-то оранжевое знамя с витиеватой гадюкой, точь-в-точь как на черном во всех отношениях альбоме Metallica.
"Don't Tread On Me" by Iced Earth, однако ж, напоминает "Don't Tread On Me" by Metallica ровно настолько, насколько Iced Earth напоминает Metallica. Чего есть, того не ...ать, но "The Reckoning" скорее напоминает матерый speed metal с отголосками позднего Judas Priest, нежели старого доброго Хэтфилда. В целом, это боевик образца классического IE, с апокалиптическими хоралами, вполне добротный, но вряд ли способный потеснить в сердце такие откровения, как "Dracula", "My Own Saviour" или "The Hunter".
"Attila". На эту песню падает мой кровожадный языческий выбор. Это Metal! Брутальная тема, брутальный вокал Риппера, брутальное настроение для брутальных шей, брутальные шеи для брутальных промилле. Если хоть половина войска Атиллы умела так же вопить, как Оуэнс, римляне должны были бы обделываться, не сходя с места.
Red Baron/Blue Max. Again Iced Earth meets Judas Priest. Еще один повод открутить кому-нибудь голову. Или, как минимум себе. Очень, очень быстрая композиция в мрачных тонах детской акварели, где один фашистский стервятник отгрызает ногу другому. Вокал Тима в припеве доходит до истошного "скриминга" в ультра-областях человеческого диапазона а-ля "Jugulator" или "Bullet Train".
Hollow Man. Можно было бы говорить наверняка, что эта медленная песня пришлась бы ко плееру почитательницам "Melancholy", не будь она такой угрюмой. По своему внутреннему содержанию и внешнему виду "НМ" чем-то перекликается с "The Sorrowed Man" Nevermore, повествующей о поиске потерянной identity. Правда, у Уоррела Дейна это получается более убедительно.
"Waterloo". Ничем не выдающаяся песня о маленьком человеке с большими комплексами.
Valley Forge. Еще одна малоприглядная точка альбома. Основу "сюжета" VF составляет "бой" акустической гитары, не очень достойный группы такого калибра. На бедра рефрена ему, чтоб прикрыть срам, надета простецкая мелодия из ситца и электрогитары. Пение Оуэнса также не отличается ни внятностью, ни чувством. Лучше всего сию композицию воспринимать как передышку перед грядущим сражением за уши слушателя.
"Gettysburg (1863)". Это получасовое монументальное полотно в 3 частях, повествующее о масштабной баталии между "синими" и "серыми" американскими, так и не сошедшимися во мнении, стоит ли разрешить неграм играть в баскетбол и плясать хип-хоп. В его записи принял участие пражский симфонический оркестр, ранее задействовавшийся при создании "Lingua Mortis" Rage. Буклет к альбому содержит исторические ремарки Шаффера и описания батальных сцен, возникавших в его голове в момент написания той или иной темы.
"The Devil To Pay" Не очень удачные вокальные партии компенсируются многоэтажными нагромождениями волынок, символизирующих нагнетание и преддверие; инфернальных электрогитар, символизирующих сечу, и традишнл эмерикан мелодикс "Вен Джонни Камс Марчинг Хоум" и "Дикси", символизирующих северную и южную группировки, в апогее сливающихся в единый мотив.
"Hold At All Costs". День второй. Мочение янки продолжается на флангах линии их обороны. Отдельно следует выделить действительно красивый припев, исполняемый трогательными голосами от лица прижатых к стене "федералов".
High Water Mark. День третий, заканчивающийся поражением южан, и самый драматичный из всех трех. Композиция открывается длительной "канонадой" ударных, которую слышит президент Абрам Линкольн, сидя в Овальном Кабинете своего Белого Дома. "Высшая отметка" как трилогии, так и всего альбома. Каждая тема, расписанная самим Шаффером по секундам, отражает эпизоды побоища, перебегая от одной сражающейся стороны к другой. Настоящий сложный букет для тонких рок-ценителей частых смен ритма, полиморфной структуры, а не какого-то попсового строя "куплет-припев-куплет-припев-пц". Апогей достигается в предпоследней строфе, когда генерал Конфедерации Армистед бросает своих солдат в штыковую: "To the Copse of Trees we charge to break the Union center". Следует кульминация, поножовщина и классического толка outro, когда все порубленные на сцене выходят кланяться зрителям. Матч завершается в пользу негритянских философов. Только виолончель-стервятник скорбит в сумерках над полем боя. Занавес.
Сальдо. "The Glorious Burden" можно смело поставить на одну полку с "Dark Saga", "Something Wicked..." и "Horror Show". А уж конкретное место в этом ряду вы как-нибудь определите сами.