ФЕСТИВАЛЬ  Flow 2016: лучшее

Репортаж с финского фестиваля Flow: Iggy Pop, Stormzy, Laraaji, Liima, M83, Chvrches, Floating Points, Moonface with Siinai, Kamasi Washington и внезаапные перкуссионисты

Финский Flow как-то незаметно стал обязательным пунктом фестивальной программы августа. Его популярность среди российских меломанов принято объяснять тем, что он "близкий и доступный", но с тех пор, как не вполне близким и доступным стал курс евро, аргумент звучит притворно. Дело, скорее в том, что Flow и правда удалось сделаться интересным для самых разных аудиторий: и тех, кто ближе к осени отчаялся вырваться на хедлайнеров куда-либо еще, и тех, кто готов часами не вылезать из гаражей бывшей электростанции Сувилахти, где играет самая разная электроника, и тех, кто отправился в Хельсинки за хип-хопом и фанком (которого на Flow в последние годы стало заметно больше - чувствуют, куда дует ветер). У Flow по-прежнему есть свой порог вхождения - надо смириться с тем, что часам к 10 вечера на нем будет не просто людно, а непроходимо людно - но организаторы действительно делают все, чтобы зрителю хотелось сюда вернуться. И он возвращается. Вернулись и мы - обозреватели Звуков делятся впечатлениями о Flow 2016.


Iggy Pop
Оставшись на правах коллекционного экземпляра - слишком странного, чтобы жить, слишком редкого, чтобы умереть - Игги, похоже, решил не искушать судьбу и поубавил концертную прыть: никаких заплывов в толпу в этот раз, только пробежка вдоль первого ряда. С другой стороны, человек-игуана как мало кто из его сверстников представляет себе, зачем выходит на сцену и чего от него ждут, а при таком понимании своей миссии рвать рубаху на груди (метафорическую, конечно: Игги, как всегда, вышел голым по пояс) уже не требуется. Что требуется, так это комбо из "I Wanna Be Your Dog", "The Passenger" и "Lust For Life" (эти вещи особенно хорошо легли в 20-ю годовщину выхода саундтрека к фильму "На игле") - и готово, публика уже не уйдет, чувствуя себя обделенной. О формальном поводе для визита, выходе пластинки "Post Pop Depression" Игги тоже не забыл, но особенно на нем не настаивал, и даже зря - такой зубастой лирики, как на новом альбоме, у него не было уже давно (одна строчка "Улица холодна как корпоративный судебный иск" чего стоит), да и лучшие из песен, написанных на пару с Джошем Хомми, среди причудливого каталога, который ветеран прошерстил для выступления на Flow ("Skull Ring"! тема из "Repo Man"!), точно не затерялись бы.

Stormzy
Глобализация глобализацией, но иногда приходится напоминать себе, что Хельсинки - не Бронкс и не Южный Лондон: хип-хоп и грайм здесь слушают скорее с вежливым антропологическим интересом, что для рэп-концертов, сильно зависящих от обмена энергией с аудиторией, смерти подобно. Поэтому отправляясь на Стормзи, видного, но даже не самого главного "пацана с рабочих окраин Лондона", я был готов провести час под слоганом "Я не вижу ваших рук". Но и Стормзи к этому был готов, а потому в качестве жульнического козыря почти сразу выбросил трек Скепты "Shutdown", новый гимн грайма, который узнают, кажется, даже в джунглях Амазонки. Трюк сработал, а дальше в ход пошло обаяние самого Стормзи, который умеет разнообразить мачизм и сложные щи парой точных шуток, полудюжиной хлестких панчлайнов и какими-никакими, но хитами - сингл "Know Me From" из их числа. Образцовой интенсивности часовой сет - и это на фестивале, где рэп-концерты чаще не удаются, чем наоборот.

Laraaji
Круговая сцена Bright Balloon 360° (куда традиционно ставят "музыку народов мира", отсюда символика) понемногу становится маленьким секретом фестивальной публики Flow - из числа тех секретов, которые знают примерно все. К ней бывает трудно пробиться (светил калифорнийского джаз-фанка Thundercat и Камаси Уошингтона пришлось слушать из-за ограды), зато если прийти в дневные часы, можно поймать впечатление, которое уже никакая фестивальная машинерия хедлайнеров не перебьет. В моем случае это был Laraaji, разменявший восьмой десяток чернокожий экспериментатор из Пенсильвании, специализирующийся на самодельной электроакустике и восточном мистицизме. Препарированная цитра, гонг, перкуссия в виде связки каких-то скорлупок, металлофон, бесконечные педали дилэя и, наконец, сам Ларааджи, старец в колоритном наряде, совершенный будда, растворившийся в звуке на глазах изумленной публики - все это производит должный эффект при правильном антураже, который организаторам Flow еще нужно было подобрать. Посреди фестивальной горячки этот эзотерический эмбиент едва ли сработал бы, а в 4 часа дня, когда у сцены собирается от силы полсотни любопытных - действует безотказно.

Liima
Прописанное на лейбле 4AD совместное детище участников Efterklang и финского перкуссиониста Тату Ронкко (Tatu Ronkko, это он на следующий день чудил на круговой сцене вместе со своим соотечественником Косминеном - но об этом см. ниже у Ника Завриева) оказалось плодом любви и очаровательным психоделическим утренником - мало кого на фестивале так непрекрыто перло от собственной музыки. То, что в записи звучит как набор не худших, но многих примет "сказочных скандинавов", живьем расцветает в вальяжную, полную смелой импровизации музыку хорошего настроения.

Chvrches
Таким вещам пора перестать умиляться, но не умиляться трудно. Всего три года назад (почти день в день, на бельгийском "нашествии" Pukkelpop) шотландское электропоп-трио Chvrches смотрелось совсем еще школьным ансамблем из каморки за актовым залом, а уже ко второму альбому вымахало в большую поп-группу - со светом, звуком, кагалом верных фанатов и амбициями размером с хоккейную арену средней руки, если не стадион. Неизменными остались разве что детская непосредственность вокалистки Лорен Мейберри (Lauren Mayberry), которая первым делом сообщила, что незадолго до выхода на сцену плотно перекусила, и поинтересовалась, слышно ли ее отрыжку, и абсолютная хитовость песен с дебютного альбома "The Bones of What We Believe", которыми Chvrches, к счастью, все еще обильно снабжают свои концерты. И не беда, что на трио время от времени снисходят духи Стока-Эйткена-Уотермена - до тех пор, пока ударные часовые сеты завершаются дуплетом из "Clearest Blue" и "The Mother We Share", на Chvrches можно положиться и по части физики, и по части лирики.

Pantha du Prince
Приз за волю к победе. "Знаете, как бывает... Вы прилетаете куда-нибудь, а авиакомпания теряет ваш багаж... А там все ваше оборудование... И вы уже на месте находите что-то на замену, но... Спасибо, Air France", - Хендрик Вебер был явно озадачен после первых 15 минут своего сета, когда из колонок хрипел перегруженный звук. Но после перезапуска мелодичное техно Pantha du Prince, усиленное живой ритм-секцией, пришло в норму - и лушчего закрытия для Flow, пожалуй, было не придумать. Свежий альбом "The Triad", который немецкий электронщик возит сейчас по фестивалям, в студийной версии звучит пустовато, но живьем (и обязательно в закрытом помещении - два месяца назад на Примавере в Барселоне этот деликатный перезвон грустно и беспомощно расползался по открытой площадке) обретает нужную форму. Не вредит и то, что Вебер по-прежнему заботится о визуальной составляющей шоу, пусть и выглядит она не так зрелищно, как его предыдущая совместная мистерия с Bell Laboratory.

M83
Понимая, что Энтони Гонсалес (Anthony Gonzales) и его группа – едва ли не главные хедлайнеры субботы, отправляюсь занимать место поближе к сцене минут за 20 до начала концерта. Тактика себя оправдывает – вскоре в гигантской Lapin Kulta Red Arena случается давка на входе, но всё это уже где-то далеко за спиной. С тех пор, как я видел M83 на скромной сцене клуба "Икра" 8 лет назад, изменилось примерно всё, от состава до музыки. Сегодня Гонсалес возит по фестивалям стадионный бенд с двумя вокалистками, гитарой, саксофоном и батареей клавиш, плюс собственный свет и видео – всё это, конечно, грешит мегаломанией арт-рокеров восьмидесятых, но впечатление производит ошеломляющее, и кажется, именно этого Энтони и добивался. Новый альбом у M83, мягко говоря, спорный, но свежими вещами Гонсалес не злоупотребляет, а пара-тройка бронебойных хитов есть и на "Junk". Несмотря на обилие живых музыкантов, главное в музыке M83 – по-прежнему электроника, все концертные аранжировки сделаны с упором на клавиши, арпеджио и прочие аналоговые красоты. В кои-то веки не возникает вопросов, зачем на сцене красуется модульный синтезатор. Когда дело доходит до "Go", "Coleurs" и "Midnight City" (которую не портит даже пошловатое саксофонное соло), в зале начинается полный экстаз и хоровое пение. Если вам кажется, что современной музыке не хватает масштаба и вы ностальгируете по гигантским поп-шоу вроде U2 времен альбома "Zooropa", смело идите на M83 – кажется, никто лучше них сегодня не способен передать былое величие поп-рока.

Kamasi Washington
Камаси Уошингтон – главное открытие прошлого года по части джаза, причем главное его достоинство в том, что трехдисковый альбом-эпос пришелся по вкусу не только фанатам джаза, но и широкой публике. Народная любовь к пластинке всё же удивляет, но стоит посмотреть на Камаси и его ансамбль живьем, как вопросы отпадают раз и навсегда. Во-первых, эти музыканты умеют всё. Их несет то в лакированный smooth-jazz, то в хард-боп, то в "корневой" соул в духе "Attica Blues" Арчи Шеппа (Archie Shepp), то в фанк в стиле Херби Хенкока (Herbie Hancock) и Parliament/Funkadelic. Во-вторых, за всеми стилистическими изысками (а аранжировки у них максимально нагружены деталями – это история про то, что хорошего всего должно быть много), Камаси и компания не забывают про грув – качает их музыка так, что пляшут даже те, кто занял сидячие места. В-третьих, каждый из музыкантов делает своё шоу – можно наблюдать и за самим Уошингтоном (эксцентричным человеком-горой в цветастом балахоне), и за худенькой певицей, которая воздевает руки к небу и поёт как бы сама себе, будто в церкви, и за клавишником-виртуозом с "расчёской" по прозвищу Профессор Буги, и даже за контрабасистом.

DJ Pierre
Первоначально на Flow был заявлен реюнион проекта Phuture (авторов первого в истории эйсид-хаус трека с использованием Roland TB-303), но перед самым фестивалем второй участник по прозвищу Spanky заболел, так что Пьеру пришлось отдуваться в одиночестве, а возле его имени в афише появилась тревожная надпись "LIVE-HYBRID set". Но тревога оказалась беспочвенной – никаких "гибридов", честный техно-лайв с машинками. Интересно, что Пьер совершенно не обыгрывал факт собственной легендарности (и вообще в лучших традициях электронщиков большую часть времени прятался от софитов, деловито крутя ручки и переключая паттерны), не давил на ностальгию и одновременно совершенно не стремился быть модным и современным – просто делал, что умеет. Час напролёт американец (которому достался явно не лучший слот одновременно с Игги Попом) сотрясал стены Voimala-арены сырым и жестким чикаго-хаусом и первородным рыхлым техно.

Moonface with Siinai
Заслушавшись хипповским нью-эйджем Laraaji, прибегаю в красный тент с небольшим опозданием. Уже на подходе пробирают мурашки – музыка и голос звучат так, как будто вместе с летним дождем на Флоу сошёл дух Дэвида Боуи (David Bowie). Moonface with Siinai – идеальный пример того, что в музыке называется алхимией, когда два и два в сумме дают даже не пять, а какую-то субстанцию, к миру цифр не принадлежащую. Финские краут-рокеры (замечательные сами по себе, но всё же пишущие музыку для гиков) и сингер-сонграйтер из Канады, не то чтобы самый великий в своём роде, вместе выдают одинаково непохожий ни на кого из них рок. Мощный, яркий и драматически насыщенный – то печально-торжественный, то нервный и тревожный, то боевито-духоподъемный. Пахнет то Питером Гейбриэлом (Peter Gabriel), то пост-панком в наименее избитых хипстерами проявлениях, то… да, Дэвидом Боуи.

Floating Points / Shackleton
Два прекрасных концерта оказались во многом схожими. Оба музыканта когда-то начинали с клубной электроники, но в конце концов пришли к сложным формам и выступлению с живыми музыкантами. Оба сейчас явно увлечены краут-роком. Обоим выпали удачные вечерние слоты и, наконец, оба играли при полупустых (если не сказать хуже) залах, а жаль – пропускать такое было большим упущением. Floating Points набрал в группу живую ритм-секцию и гитариста, отдав им заодно и роль фронтменов, а сам скромно уселся в уголке с клавишами. То, что в записи звучало как предельно смягченное приджазованное техно (вспомним любимый детройтскими патриархами термин "техносоул"), живьем превратилось в этакий прогрессивный неокраут, который держится не на гипнотическим бите, а на запутанной канители пульсаций и мелодий – то джазовых, то напротив, нарочито секвенсорных и репитативных. Shackleton рекрутировал в своё трио ударника и перкуссиониста, выстукивавших циклические трайбал-ритмы, а сам отвечал за электронно-шумовую составляющую, в которой явно вдохновлялся немецким космо-авангардом начала семидесятых.

Kosminen Ronkko! Sounds from Home
Ну а самый зрелищный перформанс фестиваля выдали финские перкуссионисты, игравшие ранним вечером воскресенья на Balloon Stage. Самули Косминен (Samuli Kosminen) выступает здесь почти каждый год, регулярно меняя проекты и ипостаси. Несколько лет назад он, например, аккомпанировал Hauschka, а в этом году уже успел выступить на главной сцене вместе с финскими рэпперами. Sounds from home – представление в духе Мэтью Херберта (Matthew Herbert). Финны играют исключительно на немузыкальных предметах домашнего обихода, сэмплируя и обрабатывая их звуки. И если Тату Ронкко (Tatu Ronkko) в основном ограничивался посудой (правда, то и дело играл на ней смычком), то Косминен оттягивался по полной. Первым в дело пошёл блендер (Херберт в такой ситуации еще и смузи бы приготовил, но кулинарные амбиции Самули так далеко не простираются), затем финн принялся скрипеть скотчем лопать пузырьки на упаковочной ленте, а потом, наконец, выстрелило ружье, висевшее на стене весь первый акт: Косминен взялся за пылесос. Сначала он тихо поскрипывал трубой, потом аппарат включил, а в конце концов пропустил этот вой через автотюн и регулируя скорость мотора, принялся наигрывать на этой адской машине незатейливые мотивчики.


Дмитрий Куркин, Ник Завриев

17.08.2016, РЕДАКЦИЯ (ЗВУКИ РУ)

ФЕСТИВАЛЬ - свежие публикации: