МУЗЫКА  Милое дело

Вы наверняка их видели: они играют и поют так плохо, что это уже хорошо. Они могут показаться смешными, но они первые, кто это понял и теперь умело этим пользуется. Их творчество — это узнаваемая пародия на любую попытку сделать "концептуальную", "идеологическую", "профессиональную" музыку. И еще — их много. Очень много. С отечественным найс-кор движением пытался разобраться обозреватель Звуков.RU Феликс Сандалов.

Конечно, стоит сразу оговориться, что музыкальная самодеятельность была всегда — порой как единственный возможный способ реализовать свой творческий потенциал, иногда как сознательный протест против шоу-бизнеса, а чаще всего как образ жизни возведенный в абсолют. Другое дело, что именно сейчас сложилась максимально благоприятная для музыкантов-любителей обстановка: продажи альбомов неукоснительно падают вниз, к уровню 1905 года, а посредством сети до слушателя можно донести все, что угодно — был бы только интерес со стороны потребителя. В тоже время, огромными залежами бесплатной и свободно распространяемой авторами музыки уже никто не интересуется и не пытается ее систематизировать, справедливо считая, что "себе дороже". Залежи же вроде music.lib.ru или realmusic.ru особым спросом не пользуются. Как справедливо считает пользовательский контингент, голосующий ногами: "музыканты сперва должны сами дать о себе знать, чтобы к ним прислушались". Но не упускаем ли мы чего-то важного, чего-то, что способно в корне изменить наши представлении о музыке? К западу от востока эти процессы начались давно и протекают в самых разнообразных формах, порой выплескиваясь наружу в виде модных тенденций, как вольный гипногогический поп, который послушали все интересующиеся современными трендами меломаны. Но вряд ли хоть кто-то из них может похвастаться тем, что держал в руках альбомы, столь обласканных блогами и критиками артистов. Или дегенеративный подвид хардкора — тардкор, сделанный с нарочитым разгильдяйством и упирающий на умственную отсталость его авторов. Или же обаятельный коллектив Pomplamoose, чьи убедительные видеозаписи добрались в прошлом году и до Звуков.RU.

Или же удивительный андеграундный металлический дуэт с загадочным названием Njiqahdda, выпускающий по десять пластинок в год с неизвестными целями. Нельзя не вспомнить и первопроходцев подчеркнуто наплевательской музыки в лице The Shaggs, которых с равным успехом можно считать худшей группой на Земле или превозносить до небес. Или... Впрочем, попробуем сконцентрироваться на том, что происходит здесь и сейчас — ведь и в России это движение набрало немалые обороты.

Термин "найскор" (от англ. nice-core), которым можно снабжать подавляющее большинство всех самопальных релизов, неслучаен и имеет значение шире, чем просто "любительская музыка". Найскор — это любительская (в плане профессионального владения муз.инструментами), независимая и совершенно неамбициозная музыка, сделанная самокритично и (как правило) с юмором. Если совсем уж сократить, то это примерно то, что получается из столкновения этики (DIY-принципы, негативное отношение к гладкому звучанию, субкультурная укорененность) и эстетики панка — в самом широком смысле, с попыткой переосмыслить популярную музыку подручными средствами. Не стоит недооценивать эту волну, похоже, что в ближайшем же будущем кустарный метод производства если не убьет, то точно потеснит индустриальную махину шоубизнеса.
Первыми это сообразили электронщики (нельзя не припомнить и запоздалые, но показательные заявления Джеффа Барроу из Portishead и Карла Хайда из Underworld об отмирании CD), но если им проще выйти в полностью сетевой формат, то с условной "рок-музыкой", дело обстоит несколько иначе. Если посмотреть со стороны, то ведь те проекты, что громче всех прозвучали в Рунете в этом году, иначе как найскором-то и не назовешь. Шизофреническое подъездное КСП от Лемондей, изнанка русского рока в исполнении Padla Bear Outfit, да даже трогательный лоходэнс от Евгении Тополь вызвали бурный отклик в кругах ценителей, а затем стали спешно выбирать наружу, навстречу широкой аудитории.

Удивительно, но именно вот такие, исключительно народные, свободно произрастающие таланты оказались в 2009ом в центре внимания общественности: вокруг Lemonday журналисты собирали специальную конференцию, ни один альбом Padla Bear (а выпускает он их по штуке раз в полтора месяца, впрочем, плодовитость — едва ли не главная черта любого найс-кор артиста, ведь никаких стеснений, кроме недостатка вдохновения, они не испытывают) не обошелся без поддержки журнала "Афиша". Словом, сказать что подобная музыка остается без внимания нельзя.
С другой стороны, даже самые многословные хороводы вокруг PBO напоминают попытку увидеть кита, направив микроскоп на его плавник — вытаскивая на поверхность какого-то музыканта или коллектив, журналисты совершенно игнорируют ту питательную среду, в которой он вырос, не обращают внимания на то, что рядом с ним могут оказаться не менее талантливые люди, просто не испытывающие тяги к излишнему вниманию со стороны. Так, в Санкт-Петербурге (откуда родом и сам Арсений "Подлый Медведь"), в последние годы сложилась тесная коммуна "музыкальных клошар", среди которых можно встретить удивительные коллективы. Например, шутовской алкогольный шансон-панк от Мазура и Куприянчика (сделанный с явной оглядкой на творчество дуэта Прохор и Пузо, а точнее ранний проект последнего — гениальное предприятие Кетчуп и Майонез), или же электронный проект тех же людей [ex] Гумики — очень убедительную смесь лаунжа, индастриала и телефонного пранка.

Еще одна характерная черта найс-кор тусовки — это то, как на одной сцене уживаются совершенно разные по форме и содержанию проекты: будь то жутковатый шумовой хип-хоп (нет, американцы Dalek здесь ни при чем) Grave Nigguz и Flu Gi, или же импровизационный нойз на стыке с бастард-попом в исполнении культового шумовика Фила Монопольки, устраивающего вот такие выдающиеся представления под именем Massive Ejaculation.

Все это напоминает о свободомыслящей эпохе 90х и упор здесь нужно делать не на мифической "свободе", а на "мыслящей". К тому же, самое отсутствие каких-либо стилистических рамок и ограничений укладывается в контекст того времени, когда деление музыки на готическую или индустриальную казалось полнейшим абсурдом — ее с лихвой замещало понятие «независимой сцены» во всем ее многообразии. Помимо звуковой безалаберности граничащей с рецидивизмом, неформальное питерское найс-кор-объединение отличает и новаторское отношение к распространению музыки. Информация о новых релизах публикуется в сети (см. например, каталог Zhelezobeton – особое внимание рекомендуем уделить релизам лейбла Хлобкороб Records с их потрясающими авторскими аннотациями), а сам тираж на физических носителях отсутствует — они печатаются исключительно по мере необходимости при условии достаточного количества предзаказов. Еще дальше пошел коллектив Горькие Пьяницы, в красках описывающий гипотетическое звучание новой пластинки и предлагающий слушателям выбрать, какого именно рода пластинку они хотят услышать. А теперь представьте, что гранды музыкальной индустрии перейдут с безусловно инновационных, но уже порядком надоевших принципов "pay what you want" на эту, поистине альтернативную, схему. Так, Radiohead могли бы выкладывать черновики будущих песен и методом широкого голосования отбирать из них наиболее достойные грядущей записи. Конечно, здесь изменяется не столько даже метод создания нового музыкального продукта и последующей дистрибуции, сколько сами отношения между музыкантом и слушателем и переоценить эти изменения сложно. Кроме того, вместо поддержки дорогостоящих веб-сайтов и контрактов с лейблами, найскор артисты концентрируются на работе с социальными сетями, дающими бесплатный выход на огромную аудиторию и возможность доносить свои творения тем, кто этого жаждет.

Отсутствие официозных площадок, пустивших бы к себе подобных музыкантов, компенсируется наличием мест, позволяющих играть все, что угодно — лишь бы это было весело и страшно.
В Питере важнейшей такой точкой силы является Рускомплект(по словам организаторов не являющийся ни клубом, ни галереей, а "местом пить и слушать") в Москве же есть арт-подвал (вот и вся разница между столицами — в "некультурной" к слову "подвал" обязательно добавят какую-нибудь высокопарную приставку, печальной сути дела не меняющую) Шоколадная Фабрика, заведение Cactus Cave и легендарный клуб им. Джерри Рубина. Прежде функционировали еще и клуб Живой Уголок и Strangel, ставшие последним пристанищем для независимых музыкантов, но их по разным причинам закрыли еще в прошлом году. На таких площадках проходят столь замечательные мероприятия, как организованный объединением Acid Pop Birds тур по семи российским городам Лукаса Абеля, известного как Justice Yeldham или Австралийский Стеклоед — последнее, между прочим, отнюдь не художественный эпитет, а вполне конкретное обозначение того, что этот видный человек делает на сцене. Одни названия найс-кор команд из Северной Венеции внушают уважение: Iron Metal, Золотые Тельца России, Странные Кварки и Экспресс Ужаса, Мама с Папой Все Бухарики и многие другие — и ей-Богу, мы их не выдумали. И, стоит отметить, что оригинальность их одними вывесками не ограничивается. Отдельной же чертой найскора, между прочим, движения поистине молодежного (куда смотрит РуМол с ее пропагандой патриотической рэп-культуры?), является слияние всех видов искусства — помимо музыки заинтересованные организации также занимаются организацией выставок и кинопросмотров, зачастую просто объединяя все мероприятия под одной крышей.

Впрочем, разница между московским и питерским найскором все же есть и немалая: так, если в Москве лидирующие позиции занимает всевозможный лоуфай (послушать его можно в жж-сообществе ru_newbies) и гитарбиент, то в Питере те же направления подаются с большим напором, в электричестве и с неизменным креном в сторону шумовой музыки. Однако, везде есть свои исключения, так в Санкт-Петербурге беззащитный лоуфай и психоделию исполняет музыкант и постоянный автор Звуков.RU Радиф Кашапов (Bye Bye Violet Tapes), а в Москве играют тягучий дроун-дум мечтатели из Вирь и шарашащее бешеный нойз-рок на японский лад формирование Usssy — хотя это как раз объединение музыкантов в высшей степени профессиональных. Само по себе, все это сильно напоминает времена, описанные в важном документальном фильме American Hardcore — когда группы, позднее ставшие знаковыми (Black Flag, Minor Threat, Articles of Faith и др), играли в любых возможных и невозможных местах и срывались с места если где-то объявлялась подходящая для концерта и дебоша площадка — ей мог быть банк, школа, чужая квартира или даже двор. Спрос на подобную продукцию косвенно подтверждает и новейшее предприятие Гоши Солнцева из известного отечественного коллектива Шумы России. Солнцев, ничтоже сумняшеся, открыл Школу Шума — мистический интернет-колледж для тех, кто хочет научиться играть настоящий нойз. Мистический не столько по причине тесной связи подобных музицирований с ритуальными практиками, сколько из-за туманности обещаний и учебной методики самого Солнцева. Хотя, одно подобное начинание уже говорит о многом. Если говорить о четком размежевании территории найскора, то сложнее всего провести грань между ним и ужасной любительской "инди" музыкой, вроде тех до безобразия скучных релизов, что без конца и без особой цели выкладывается в профильном сообществе russian_indie. Разница тут лишь в отношении — найскор музыканты относятся к своей деятельности с явной долей иронии и не питают гнилых устремлений в духе нерушимого канона: "попасть в Точку, попасть на Наше Радио, круто попасть на ТВ" или же в его новой очень уж "инди"-версии - "засветиться на Lookatme, засветиться в Солянке, засветиться в Афише". С другой стороны, подчеркнутый юмор найскорщиков опасно сближают их с неописуемой категорией смехотворных музыкантов, известных лишь благодаря интернету: Николай Воронов, несчастные участники отборочного конкурса в шоу American Idol, Наташа Ястреб или же вот эти молодые люди, пока что не успевшие конвертировать успех своего репетиционного видео в денежные знаки.

Существенные отличия лишь в том, что те ролики и композиции, что вызывают столь бурную реакцию общественности, делались явно на голубом глазу и с чистыми намерениями, что и делает их такими смешными. Найскор же делается с четким пониманием скромности своих сил и умелым обыгрыванием этого факта. Умелым порой до такой степени, что по своему эффекту он перекрывает образцы "сделанной по уму и бюджету" музыки — так, стоит вспомнить историю с экспериментальным электронным проектом Стук Бамбука В 11 Часов, существовавшим в конце конце 80х-начале 90х, и записавшую гениальную пластинку "Легкое Дело Холод", дошедшую до широкой аудитории лишь годы спустя — благодаря Алексею Борисову и его программе Экзотика. Так, из недавних "взрывов из прошлого" стоит отметить сенсационную находку журналиста Георгия Биргера, проведшего расследование вокруг таинственного мурманского коллектива "Границы Затмения", по непроверенной информации, игравшего в 87 году любопытные вариации на тему новой волны.

Учитывая, сколько таких открытий может принести тщательная оцифровка стареньких бобин, лучше заранее приготовиться к перекраиванию картины музыкального мира, ведь внезапно может оказаться, что мы не только в области балеты были впереди планеты всей. Конечно, настоящее и прошлое найскора — это не только предмет такого "дистанционного" очерка, но и отличный материал для тщательного расследования "на местах", которое непременно последует. До встречи в новом году!