ФЕСТИВАЛЬ  Слишком много регги

Реггей-фестиваль, приуроченный к 64-му дню рождения Боба Марли (Bob Marley) начался, как это обычно бывает, на час позже заявленного. На разогреве для медленно подплывающей публики был не кто иной, как сам "виновник торжества", чей нетленный дух вырывался из динамиков старыми добрыми межконтинентальными гимнами и балладами. Так или иначе, к 22:00 любители ямайского фольклора подтянулись и расположились либо у сцены, либо у барной стойки в ожидание музыкантов.

И они появились - это американская группа Easy Star All-Stars, представляющая одноименный звукозаписывающий лейбл в Нью-Йорке. Они известны как кавер-группа, двумя альбомами обратившая в ямайскую веру таких зубров как Pink Floyd и Radiohead ("Dub Side of the Moon" и "Radiodread", соответственно), а год назад эта компания разродилась и собственной оригинальной пластинкой - "Until That Day". Не мудрствуя лукаво, они тут же начали окучивать зал известными и новыми песнями в стиле священного реггей. Получилось спокойно, но и без провалов, а вот состав был уморительный.

Фронтмен, он же басист - невероятно колоритный растаман в ярко желтом полевом костюме с очень длинным шарфом цвета эфиопского флага, энергично раскачивался, пел и бегал по сцене все два часа, а под занавес не удержал на голове шапку (того же окраса), да и еще и шарф забыл на микрофонном штативе. Очень забавной парой выглядели духовые: немолодые уже женщина, играющая на саксофоне, а временами и на флейте и тромбонист в очках и фетровой шляпе в одном моменте поставивший инструмент на пол и пустившийся в пляс. Еще в команде присутствовали: певица с роковой подачей, почему-то выпадающая из обоймы; азиатской наружности девушка, которую из-за малого роста было трудно разглядеть за клавишной установкой; непонятно откуда появляющийся, постоянно скачущий раста с платиновыми зубами и устрашающего облика негр-барабанщик. Подвел итог слегка аутентичный гитарист, исполнивший в одиночку хит Роберта Марли - "Redemption Song". Выступление "Всех Звезд" продолжалось два с лишним часа.

Молодежь веселилась, танцевала, а вот те кто поопытней да поискушенней скучали в сторонке, вероятно ожидая легендарного Макса Ромео (Max Romeo) - известного певца записывающегося с великим Ли Перри (Lee "Scratch" Perry) аж в 70-х годах.
После долгожданного перерыва, из тьмы порожденной отдыхающими софитами стали проявляться женские фигуры шоколадного цвета кожи и какой-то растаман, весь в красном и с гитарой наперевес. После воздания хвалы и почестей рано ушедшему на покой растафарианскому певцу новый коллектив располагается на своих местах и начинает наигрывать что-то ритмичное и до боли знакомое. Красный гитарист берет паузу и провозглашает: "Дамы и господа, а сейчас - легендарный Макс Ромео!" И через пять минут он появляется, в шелковом костюме старого покроя цвета морской волны, с пепельными "священными патлами" мастера и сразу берет с места в карьер. Этот 61-летний ямаец в простеньких заношенных туфлях так не вписывающихся в его образ, выдал просто настоящий концерт. Он был воином, истеричным пророком и просто печальным старцем поющем о судьбах своего народа, боли, любви и Боге. Да, конечно он поет уже не так как во времена своей культовой пластинки "War Ina Babylon" 1976-го года, но это масть, талант, опыт, как Вам угодно, это чувствуется, буквально витает в воздухе.
Сказав несколько слов в память о друге, благодаря которому он здесь, Макс, где-то в середине полуторачасового выступления исполняет старый хит "War Ina Babylon". Гитарист в красном и обворожительная бэк-вокалистка, надо отдать им должное, осторожно помогают певцу. Немного выпадали трубач с саксофонистом, которые напоминали скорее чернорабочих, чем музыкантов, правда, последний под занавес слегка расстормошился. Далее несколько новых песен и еще один шедевр - "One Step Forward".

Народ шатает от поцелуев и объятий до миролюбивых, впрочем, танцевальных стычек в середине партера. Макс Ромео уходит попить водички и возвращается с вечным "I Chase the Devil", который сэмплировали среди многих еще и The Prodigy для своего "Out of Space". Под овации он прощается с Москвой, призывает всех любить друг друга и зачем-то успокаивает, говоря, что Бог Джа нас всех защитит. Насчет этого не знаю, но вот то, что Макс Ромео имел в виду не Джа Шаку (Jah Shaka), который появился на сцене следом за ним, - это уж точно. Это мрачного вида, немного сутулый старец с глазами недоброго колдуна известный тем, что с ранних 70-х ввел в Лондоне ямайскую саундсистему (roots reggae soundsystem) и поддерживает ее до сих пор. Грубо говоря, он сумел организовать сообщество диджеев, MC и звукоинженеров, играющих ska, rocksteady или reggae в Англии, что способствовало развитию ямайской "корневой" культуры в мире. Еще проще - он диск жокей. Что сразу и подтвердил, растянув на своем пульте флаг с изображением последнего императора Эфиопии и включив, не поверите - Боба Марли, в тягучих, дабовых обработках. Правда, перед этим, ничего не объясняя, спел какую-то ямайскую песенку, посвященную не то Марли, не то Джа и засел за пульт, медитативно показывая пальцами в разные стороны и сверкая глазами. Чем начинался фестиваль, тем он и заканчивается. Во всем важен финал. С Днем рождения, Боб!