100 Магнитоальбомов Советского Рока  Вкус магнитного хлеба. Введение в стандарты советской магнитофонной культуры. Глава 6

Глава VI. Магнитиздат: Ставь по-новой!!!

Ориентировочно с 81-82 гг. записи отечественных рок-групп начали активно тиражироваться. Магнитоальбомы ленинградских, московских, свердловских команд множились, словно кролики. Я не мог даже представить, чтобы из одних рук песни разлетелись в таком количестве, - вспоминает Андрей Макаревич в книге Все очень просто о судьбе своего первого альбома. - Через месяц запись звучала уже везде... Деловые ребята в ларьках звукозаписи настригли по своему усмотрению из нее альбомов, и машина завертелась .

Катушки Машины времени , Аквариума , Воскресения и Зоопарка становились для людей чем-то средним между инструкцией по выживанию и руководством к действию. Спустя несколько недель после выхода копии пленок всплывали в самых неправдоподобных местах. Качество было соответствующим и предполагало далеко не первую перезапись.

Явление, названное в народе магнитиздатом , по своей сути сильно напоминало выпуск нелегальной самиздатовской литературы. Разница состояла лишь в тиражах и методике изготовления.

Комитет государственной безопасности ошибся всего один раз, разрешив продавать в СССР магнитофоны с двумя головками: записывающей и воспроизводящей, - считает басист Аквариума Михаил Фан Васильев. - Тем самым правоохранительные органы поставили крест на своей будущей деятельности, поскольку проследить распространение подобной информации оказалось невозможно .

На первых порах особой системы в распространении рок-записей не было. Чаще всего разносчиками магнитофонной инфекции являлись сами музыканты или их друзья. Мы приезжали в Москву на концерты и привозили катушки в оригинальном оформлении, - вспоминает Алексей Рыбин в книге Кино с самого начала . - Мы вначале дома обклеивали эти коробочки, а потом плюнули и стали привозить катушки с комплектами фотографий. Иногда подходили какие-то люди и скупали все катушки оптом . Музыканты свердловского Трека , не мудрствуя лукаво, отправили пленку прямо в Комсомольскую правду , причем за посылку платил отнюдь не отправитель. Подобная бесцеремонность внезапно принесла свои плоды. Ответом на загадочную бандероль, содержавшую третий альбом Трека , стала разгромная статья Бойтесь бездарных, дары приносящих , опубликованная весной 1983 года на страницах центральной молодежной газеты. В тексте упоминался адрес отправителя - лучшую раскрутку для андеграундной группы придумать было трудно. Не исключено, что это была одна из самых блестящих и парадоксальных рекламных кампаний в истории рок-музыки, - вспоминает гитарист Трека Михаил Перов. - Она обошлась нам всего в пять советских рублей, которые уплатил сам же производитель. Ее результатом стал поток писем с заказами на пленки Трека , поступавших к нам в течение нескольких лет .

Еще более бесхитростно заявили о себе музыканты группы Жар-птица . В самом начале 80-х эта крепкая блюзово-балладная команда из Дубны сфокусировала все внимание на производстве студийных альбомов. Для нас очень важно было иметь собственную аудиторию, - вспоминает лидер Жар-птицы Сергей Попов. - Поскольку возможности играть концерты не было, мы решили, что самый хороший выход - это просто тиражировать наши записи .

Помня о том, что все гениальное просто, Попов явился на прием к заведующему областного Дома народного творчества и выцыганил список с адресами иногородних дискотек. Переписав адреса, Попов разослал по ним более двухсот экземпляров одного из альбомов Жар-птицы . Деньги на почтовые расходы и на катушки он взял из общественного фонда группы, заработанного музыкантами игрой на танцах и студенческих вечерах.

Внутри каждой из посылок находилось письмо, в котором не только рассказывалось об ансамбле, но и содержалась просьба следующего характера: Если эта пленка почему-либо не устраивает тебя, ты можешь ее выслать нам так же, как мы ее прислали . Ни одной катушки назад не вернулось, - вспоминает Сергей. - Зато через месяц нас накрыл шквал писем - люди хотели общаться и обмениваться записями. В один из дней был установлен рекорд - 28 писем. В итоге у нас вся комната была завалена письмами, которые мы хранили в бумажных мешках .

...На раннем этапе размножение магнитофонных альбомов носило романтический характер. Процесс был беспорядочным и не очень эффективным, но в нем, безусловно, присутствовал свой шарм. Музыканты разных групп дарили альбомы друг другу, друзьям или знакомым из других городов. Братья по разуму оставляли пленки в городских скверах или на вокзалах, реализуя на практике теорию анонимного искусства. Сергей Жариков катушки с записями первых альбомов ДК сдавал в комиссионный магазин. Мой расчет был прост, - вспоминает он. - Человек покупал пленку и перед тем, как что-то на нее записать, из чистого любопытства прослушивал, что именно там находится. Таким образом, альбомы ДК могли стать достоянием каждой советской семьи .

Со временем распространением альбомов стали заниматься не только музыканты, но и люди, имевшие доступ к нескольким магнитофонам. В Риге это был аудиоколлекционер Олег Климов. В Новосибирске - рок-журналисты Алексей Сенин и Валерий Мурзин. В Куйбышеве - диск-жокей Александр Астров. Во Владивостоке - научный сотрудник Политехнического института Игорь Дэйв Давыдов.

На Урале центром распространения магнитофонной продукции был Свердловск. Отсюда разлетались по стране не только Трек и Урфин Джюс , но и альбомы из Уфы и близлежащего Челябинска-70. Основными действующими лицами в Свердловске были фотограф Дмитрий ДиКон Константинов и звукорежиссер позднего Урфин Джюса Леонид Порохня. Константинов переписывал альбомы дома, Порохня - на работе. В отличие от питерцев и москвичей, копировали они эти пленки безвозмездно.

...Прервав обучение на философском факультете Уральского университета, Порохня переместился прямиком в андеграунд - в отдел технических средств обучения, расположенный в подвале главного корпуса вышеназванного учебного заведения. В этом бункере, находящемся в самом центре города, Порохня спустя несколько лет запишет дебютный альбом Насти Полевой Тацу . А пока, в течение всего рабочего дня, несостоявшийся философ эксплуатировал на полную катушку университетские магнитофоны.

В подвале был настоящий проходной двор, - вспоминает Порохня. - Приходили толпы людей, пили кофе и просили переписать какие-нибудь альбомы. Магнитофоны крутились не переставая - я едва успевал переворачивать пленки. Периодически наведывавшийся в Свердловск Гребенщиков оставлял нам копии аквариумовских альбомов. Шевчук привез катушку ДДТ + Рок-сентябрь - правда, с оборванным началом. Я переписал первый куплет с другой пленки, а затем аккуратно подклеил этот фрагмент к катушке Шевчука. Потом эта запись распространялась очень сильно, а ее оригинал, хоть и считается утерянным, до сих пор хранится у меня .

...Тиражирование альбомов в Питере происходило куда менее централизованно. К примеру, многочисленные альбомы Юрия Морозова (которого в лицо никто толком не знал) распространял председатель только что открывшегося ленинградского рок-клуба Гена Зайцев. Переписыванием записей Аквариума занимался Гребенщиков, который на каждую картонную коробку наклеивал Моментом фотообложки Вилли Усова. Края коробок Борис с любовью обклеивал скотчем. Человек, который дал стране массу идей и воспитал два поколения тинэйджеров, по ночам клеил коробки, - вспоминает Вилли. - Клеил, чтобы заработать какой-то прожиточный минимум на курево и портвейн... Борис очень озлоблялся, когда я подступал к нему с денежными вопросами. Он даже взрывался какой-то ненавистью - не ко мне, а ко всему этому кошмару, к этому быту, который нельзя было не учитывать .

Примерно с 84-го года распространением аквариумовских пленок занялся Александр Титов. Один из лучших ленинградских бас-гитаристов трудился в газовой котельной, а тиражирование подпольных записей стало на пару лет еще одним источником его дохода. Титов скопировал на 38-й скорости оригиналы всех альбомов, хранившихся в Доме юного техника, одолжил у Тропилло МЭЗ , а у Гребенщикова - подержанный Маяк 203 . Работа закипела. МЭЗ занимал почти половину комнаты, включался в сеть с адскими искрами, и от него постоянно било током. - вспоминает Титов, - Но делать записи мне было приятно - это напоминало своеобразное разбрасывание семян .

Еще одним распространителем альбомов ленинградских рок-групп был Леша Вишня. Правда, высочайшее качество сделанных им копий находилось в обратной зависимости от объема проделанной работы. Будучи существом флегматичным и несобранным, Вишня занимался магнитиздатом дискретно - в перерывах между звукорежиссерской деятельностью и созданием сольных альбомов. Если я кому-то записывал катушку за четыре рубля, то делал это только вследствие глубокого материального кризиса, - вспоминает он. - Вообще копировать альбомы мне было люто неинтересно. Терпеть не могу переписывать .

Тем не менее вопреки своим убеждениям Вишня являлся одним из тех людей, кто регулярно экспортировал за пределы Питера рок-записи. Начав ездить в Москву, он, в частности, привозил туда оригиналы альбомов Кино , Аквариума и Облачного края .

Но основным связующим звеном между обеими столицами был аудиоколлекционер Сергей Фирсов. Являясь, в отличие от Вишни, человеком целеустремленным, он использовал свою энергию в культурно-просветительских целях. Познакомившись с Цоем, Сергей принялся распространять альбом 45 . Я много лет жил в Петергофе и учиться в техникум ездил на электричке, - вспоминает Фирсов. - Песня Кино про холодный и прокуренный тамбур, которую я услышал на дописке к какому-то концертнику Зоо-парка , меня очень сильно пробила .

Вслед за Кино Сергей начал тиражировать Аквариум , Зоопарк , Мифы , Странные игры . В Питере я был одним из первых распространителей оформленных и качественно записанных магнитоальбомов, - вспоминает он. - Бобины я клеил сотнями и вскоре превратил свой дом в мастерскую .

В 84-м году Фирсов приобрел японскую деку AIWA и целиком переключился на кассеты. При появлении очередного тропилловского альбома он ездил в Дом юного техника и переписывал оригиналы на хромовую пленку. Деньги на подобную роскошь он добывал весьма остроумным способом. Работая проводником в поезде Ленинград-Москва, Сергей подключал деку к радиосети, заманивая пассажиров хрустальным звучанием какой-нибудь группы. Сонные обитатели вагонов ручейком тянулись к проводнику с просьбой переписать запомнившиеся мелодии . Естественно, не бесплатно.

На вырученные средства Фирсов тут же накупал хромовых пленок. Кассет ему нужно было немало, поскольку начиная с 1983 года Сергей получил возможность записывать с пульта все ленинградские рок-фестивали. Эти пленки он и доставлял с завидной оперативностью в Москву. Забросив за спину рюкзак с неизменной декой, мобильный Фирсов садился на ночной поезд и уже поутру облагораживал заасфальтированный столичный нечернозем питерскими рок-удобрениями.

...На обратном пути Фирсов импортировал в Мекку советского рока альбомы ДК . Жариков быстро оценил активность Фирсова и давал для распространения не только свои новые работы, но и негативы обложек. Я был официальным представителем ДК в Питере, - не без гордости говорит Сергей спустя десять лет. - Когда я впервые услышал эту группу, все питерские команды для меня сразу несколько поблекли .

У Фирсова появилась реальная возможность сравнивать. В перерывах между рейсами он целыми днями мотался по Москве, успевая попасть везде и всюду: концерты раннего Браво , московский дебют Алисы , Ночной проспект , Доктор ... Неизгладимое впечатление произвели на него Звуки Му , выступление которых он наблюдал в декабре 1985 года. Мамонов тогда был действительно хорош - вдоволь поизгалявшись на сцене, он, войдя в раж, пнул каблуком прямо в какую-то гэбэшную камеру. После чего спектакль сам собою закончился. Достань мне где-нибудь Серый голубь , - просил слегка ошеломленный Фирсов у Саши Агеева, который к тому времени стал одним из ведущих кассетных дистрибьюторов Москвы.

Знакомство Фирсова и Агеева, состоявшееся на вышеупомянутой акции, было взаимовыгодным. Фирсов пропагандировал в Питере лучшие образцы столичного рока, а в Москве - ленинградского. В отличие от большинства cвоих земляков, занимавшихся вдумчивым самосозерцанием, Сергей получил реальную возможность слушать музыку разных региональных школ. Во время ленинградских рок-фестивалей он знакомился с иногородними музыкантами и устанавливал с ними прямые контакты. Отбирая из потока присланных кассет наиболее самобытные, Фирсов привозил в Москву десятки альбомов малоизвестных периферийных рок-групп.

В столице этих записей ждали с не меньшим интересом, чем новых пленок Аквариума , Зоопарка или Кино . Время было очень насыщенное и почти каждый альбом воспринимался тогда как событие.