МОЛЧАТ ДОМА  "Я ничего не понимаю, но мне нравится"

Белорусская пост-панк сцена уже давно перестала быть локальным явлением. На слуху посетителей европейских шоукейсов - группы Петля Пристрастия и Super Besse. Внезапный прорыв проекта Молчат Дома раскрыл новые перспективы для всего жанра. После первого зарубежного выступления музыкантов на Tallinn Music Week в 2019 году события в их музыкальной карьере развивались молниеносно. Трио из Минска уже успело дважды проехаться с турами по Европе, выпустить два альбома на немецком лейбле Detriti, подписать контракт c Sacred Bones Records. В мае их ожидает многообещающий американский тур с музой Дэвида Линча - Кристой Белл (Chrysta Bell).
Звуки поговорили с музыкантами о постсоветской сцене и языковых барьерах.

Звуки: Расскажите, как сложился образ русскоязычной группы, которая сейчас собирает полные залы за рубежом и впечатляет иностранных музыкальных критиков.
Павел Козлов (бас): У до меня "Молчат Дома" было, наверное, групп восемь разных - я в трех на барабанах играл, в абсолютно разных по жанру.
Роман Колмогорцев (гитара, синтезатор): Я играл металл. А с Егором (Егор Шкутко - прим. ред.) мы вместе играем уже восемь лет. Потом, в году 2013-14-м на российской сцене случилось такое явление как "Новая русская волна". Мы ее застали. Были группы типа Плохо, Звезды, Убийцы. И мы такие - "Вау! Нам нравится". И мы стали на репетиции ходить. Потом у меня был сольный проект, я там один записывал песни под впечатлением от эстетики 80-х. Часть из них перекочевала в нашу группу. У нас все время объединяющим фактором была группа Кино, которую мы с ранних лет слушали, и она нам очень нравилась и нравится.

Звуки: Какая музыка была популярна в Беларуси на момент появления "Новой русской волны"?
Павел Козлов: 2013-й год в Беларуси - в это время много играли инди и всякий рок-н-ролл, было очень много было групп вроде The Blackmail и Yellow Brick Road. Участники The Blackmail потом сформировали "Super Besse".

Звуки: Еще была "Петля Пристрастия"...
Павел: Да, вот они остались. Я их, наверное, с года 2011-го слушал.

Звуки: Со стороны вообще кажется, что пост-панк - один из любимых белорусских жанров. Тем не менее, в одном из интервью вы говорили, что у вас еще ни разу не было сольного выступления на родине. Это серьезно?
Егор Шкутко (вокал): Это правда, но в апреле у нас намечен первый сольный концерт в клубе Hide в Минске. Мы запустили рекламу уже давно. Но пока реакция публики не очень ясна. До сих пор непонятно, что нужно нашим слушателям. Что им нужно доказать или показать, чтобы они начали это воспринимать, относиться к тому, что ты делаешь, нормально, а не обливать грязью. Это, безусловно, не все, но процент большой.
Павел: Есть ощущение, что белорусский народ суперизбирательный в музыке, все, как на подбор, - меломаны. “Это все вторично, ребята, чем бы все это ни было”. Это нас, конечно, не очень задевает…
Егор … Да, но мне лично за страну становится обидно (смеется)! Потому что это вообще ужас полный. Ну, посмотрим, что будет на нашем сольном концерте. Билеты потихоньку раскупают.

Звуки: Возможно, в Беларуси у вас пока не так много слушателей, но вот за рубежом - поразительно много. Например, в Мексике. Возможно, эту популярность объясняет культура мексиканцев - культ смерти и готические традиционные праздники?
Павел: Там вообще очень сильная пост-панк сцена. Но она сама по себе очень локальная. То же самое в России. Огромная сцена, где есть много групп, как, например, Буерак, которые популярны только в своей стране. Я очень сомневаюсь, что за границей они когда-нибудь соберут такое количество слушателей, как дома. Мне кажется, им не будет интересно делать гастроли в Европе, где на концерт придет 100 человек, когда в России они собирают тысячные залы. Так же и в Южной Америке. Есть много групп, но вот одну я прямо до дыр заслушал - правда, они не из Мексики, а из Бразилии. Называется Jenny Sex.
Егор: В Мексике даже создали отдельный паблик на фейсбуке - Molchat Doma - Mexico.
Павел: А в Португалии есть группа Belarus. Но мы не знаем, наше это влияние или нет.

Звуки: Совсем скоро у вас будет тур по США. Вы вообще представляли когда-нибудь, что выступите на одной сцене с Кристой Белл?
Павел: Мы, честно говоря, знали ее в основном по сериалу Twin Peaks. Недавно открыли для себя ее музыку. Она отлично поет. А что касается Америки, я помню мы с Ромой, сидя на бэкстейдже в Москве два года назад, обсуждали, чего нам хотелось бы добиться. И подумали, что было бы очень классно выступить в Лос-Анджелесе. Нам казалось, что это предел. В какой-то момент мы поняли, что это элементарно - можно просто протянуть руку и взять.

Звуки: Я видела Кристу Белл на Manchester International Festival, где она открывала серию концертов, которые курировал Дэвид Линч. Было поразительно наблюдать ее способность перевоплощаться на сцене. В ее присутствии каждый концерт выглядел как театральный перфоманс. У вас есть идеи дополнить программу чем-то новым, что создаст подходящий антураж?
Егор: На самом деле, нет. У нас две программы в электричестве и одна акустическая. В Америке живьем пока не слышали ни ту, ни другую. К тому же, Криста Белл будет нас представлять. Думаю, что мы просто будем делать то, что делаем обычно.

Звуки: Напрашивается вопрос о языке. Ваши иностранные поклонники зачастую думают, что вы поете на белорусском. Вообще какая наиболее распространенная реакция зарубежного зрителя на тексты?
Роман: “Я ничего не понимаю, но мне нравится”.
Павел: Кто-то переводит песни, кто-то подпевает. Они прекрасно относятся, также как у нас в свое время все пели на английском. Не все понимали тексты, но всех это устраивало. Для нас русский язык подходит, поскольку он передает то, что мы хотим выразить.
Егор: Я хотел сказать, почему не по-английски и не по-русски. С английским все очень просто - я его не знаю. У меня ужасный акцент, поэтому нет никакого смысла пытаться - это просто будет отвратительно звучать и выглядеть. Белорусским я тоже не владею. Еще, мне кажется, он не совсем подходит нашей музыке. Он более мягкий, чем русский.
Павел: Более напевный. Я, честно говоря, не представляю, как это будет звучать и даже не хочу думать об этом.

Звуки: А есть ли в Беларуси пост-панк группы, поющие на белорусском?
Егор: : Да, есть группа Nürnberg, но у них музыка ближе к The Cure. Балладный пост-панк.
Роман: У них музыка, в которой нет каких-то резких переходов, не агрессивная.
Егор: Такой легенький пост-панк.
Павел: Поплавать на волнах в зале.
Роман: И там белорусский язык звучит в тему. Ребята еще играют в вышиванках таких традиционных. Это придает шоу национальный колорит.

Звуки: В вашем образе есть интертекстуальность. Слушатели в европейских странах считывают разные музыкальные отсылки. В Германии и Польше это уже наверняка набившие вам оскомину Joy Division. В Скандинавии - Depeche Mode. Что вы об этом думаете?
Роман: Ну да, это все из-за саунда на альбоме, плюс образ Егора. Хотя изначально не было никаких предпосылок косплеить Йена Кертиса (Ian Curtis).
Павел: Я в последнее время столкнулся с комментарием, где Егора сравнили с Мамоновым. Возможно, из-за новой песни («Звезды» - прим. ред.). Но вообще спародировать Мамонова невозможно.
Егор: Часто сравнивают с Depeche Mode и Joy Division, а теперь возьмите уберите нас и попробуйте сравнить их между собой. Это же совершенно разные вещи.

Звуки: Что касается саунда - как вы нашли свой формат звучания?
Павел и Егор: Это все он (показывают в сторону Романа).
Роман: Во время написания синти-поповых песен с первого альбома мы вдохновлялись советской группой Биоконструктор, из которой позже вышла Технология. Хотелось что-то такое, чтобы были советские синтезаторы. А вот уже второй альбом больше вдохновлен зарубежной сценой. Почти весь материал записывали дома. Писать вокал ходили на репточку, так как дома особо не покричишь.
Павел: Да и вообще, в квартире, если не оформить все правильно, очень сложно записать что-то в нормальном качестве.
Егор: Есть, правда, одна песня - "Тишина", вокал для которой мы записывали дома на ужасный советский микрофон.

Звуки: Есть теория, согласно которой музыка, которую ты слушаешь в настоящий момент, влияет на твой материал через пару лет. Интересно узнать, что вы слушаете сейчас в туре.
Егор: В наушниках я слушаю очень много пост-панк групп, плюс материал для нового альбома, чтобы понимать, как его оформить в дальнейшем.
Роман: Мне близка эстетика 80-х, синтезаторы, и я ищу такой саунд, от которого можно оттолкнуться. Такой отправной точной для меня, к примеру, является альбом Dare группы Human League, потом Ultravox, Alphaville, Tears for Fears.
Павел: Я сейчас слушаю Idles. Мне удалось побывать у них на концерте - энергетика просто бешеная. Они мне нравятся из-за агрессивной подачи, что-то среднее между пост-панком и панком. Такая Punk 77 сцена.

Звуки: Что появилось раньше - "Молчат Дóма" или "Молчат Домá"?
Павел: Изначально в названии было ударение на второй слог. В России думали, что правильно произносить Дóма, наверное из-за политических отсылок. Даже как-то писали комментарии в группе вроде «Лучше бы молчали дóма». Иностранцы тоже путают ударение, но только потому, что им так легче произносить. В первом туре, я помню, ты их исправляешь, а они все равно говорят по-своему.
Егор: Сейчас мы уже не обращаем внимания.

Звуки: Получается, что "Молчат Домá" - это про созерцание и ностальгию?
Роман: Ну да, сразу вспоминаются наши советские постройки. Смотришь в окошко, там домик, слева и справа - еще два таких же. А за ними еще такие же строятся.
Павел: Дома молчат и слушают.