FOGH DEPOT  Наша идеальная площадка - та, где можно уйти от музыки

О новой русской музыкальной волне в последнее время говорят и пишут много, и пока на внутреннем рынке гремят хип-хоп и поп, в Европу успешно проникает музыка куда менее массовая – экспериментальный рок, неоклассика, электроника и современный джаз. Московский коллектив Fogh Depot – как раз из этой категории. Их медленная и задумчивая инструментальная музыка напоминает не то заторможенный джаз с примесью электроники, не то саундтреки к воображаемому кино. В России они дают не слишком частые, но успешные концерты (например, в серии Sound Up или на фестивале Fields в Парке Горького), а Европе – издаются на уважаемом берлинском лейбле Denovali и играют на фестивалях. Их выступление на брайтонском фестивале The Great Escape было частью русского шоукейса, который вот уже второй год устраивает независимая инициатива российских музыкальных профессионалов RUSH (в этот раз шоукейс стал частью программы года музыки Великобритании и России). Вскоре после концерта в пабе Horatio's мы встретились с музыкантами и поговорили об особенностях фестивальных выступлений, работе с иностранным лейблом, роли визуальной составляющей и многом другом.

Звуки: Начнем с главного. Как ваши впечатления от выступления на Great Escape? Ваш концерт в четверг был, по сути, первым на фестивале.

Антон Гордеев (видеохудожник): Конечно необычно играть такой "утренник", тем более что обычно мы играем в темноте, потому что у нас есть визуальный ряд, и это важная составляющая шоу. Это был необычный экспириенс со своими нюансами и сложностями, но я думаю, что мы достойно смотрелись.

Звуки: Сегодня все жалуются на звук, но вы звучали просто отлично, в предыдущий раз я видел вас на Fields перед Laraaji, и в этот раз все получилось намного лучше.

Антон: На Fields нам, пожалуй, было комфортнее, там очень хорошо всё получилось по видеоряду.

Алексей Гусаков (ударные, сэмплеры): Ну и общее ощущение было другое – там же было тысячи три человек, смотришь в толпу и не видишь конца. Вообще, с шоукейс-фестивалями всегда есть такая особенность, что нужно быстро всё настроить, поэтому идеального звука не удается достичь почти никогда. Выезжать на такие мероприятия со своим звукорежиссером не получается, всегда приходится иметь дело с местным, который не слышал тебя никогда, и все нюансы приходится объяснять с нуля. Так что, если звук получился – это классно, это удача.

Звуки: Есть ли у вас какой-то специальный сетап для фестивалей, который можно быстро развернуть в полевых условиях?

Алексей: Есть, я даже специально его продумывал, но, к сожалению, он пока еще недостаточно полевой. Потому что после каждого выступления приходится сворачивать шнуры по сорок минут, да и подключение само занимает довольно много. Сам саундчек у нас короткий, всё выстроено так, чтобы звукорежиссер просто выставил правильно уровни, повесил минимум компрессии, свел барабаны и настроил Мишу. Но вот процесс подключения выходит долгим, и на таких мероприятиях это критичный момент. Мы стараемся приехать заранее, расставить всё на отдельном столике, подключиться, а потом уже вытащить на сцену всё в готовом виде, чтобы побыстрее начать.

Звуки: С вашей музыкой непросто рассчитывать на незнакомого звукорежиссера еще и потому, что он может вывести вас как рок-группу, и тогда всем мало не покажется.

Алексей: Да, я всегда объясняю звукорежиссерам, что у нас электроника должна звучать вровень с живыми инструментами, это очень важно. И саксофон звучит так, что обработанный сингал звучит вровень с чистым. Иногда это получается, но бывает, что у звукорежиссера рок-составляющая превалирует.

Звуки: Понятно, что вы не рок. Но как вы себя позиционируете, вы электроника или джаз, или вообще "воображаемые саундтреки"?

Алексей: Сложно, тяжелый вопрос. Боюсь, что в последнее время мы больше электроника, но хочется быть больше джазом. Для альбома, который мы сейчас делаем, у нас есть полностью спродюсированные в Ableton Live треки, а есть одна вещь, которую мы сделали за пять минут из джема. В ней почти нет электроники, а если в итоге и появится, то по минимуму, и мы её будем записывать вживую, нам нужно сохранить ощущение этого джазового джема. И я боюсь (мне это не нравится), что на альбоме у нас будет и живая музыка, и треки, которые будут считаться чисто электронными. Возможно в этом есть фишка, а возможно и нет.

Звуки: При этом на концертах вы играете заранее сочиненные и отрепетированные композиции, ваша музыка композиционная, а не импровизационная?

Алексей: В основном да, композиционная. У нас есть определенные куски, где мы позволяем себе импровизацию, но они ограничены. Например, трек "Sagitarius" с точки зрения Толи совершенно импровизационный, все зависит от его настроения.

Анатолий Осипов (саксофон): Есть тема, а дальше все развивается по ситуации.

Антон: Так что если Толя устал и ненавидит всех, то соло у него получаются хорошие (смеются). А если Толя выспался и любит всех, то он играет… еще лучше.

Звуки: Но если представить ваш тур, то кто ваша аудитория и ваши площадки?

Алексей: По этому поводу у меня самые противоречивые впечатления. После концертов к нам подходят и люди, которым на вид можно дать лет 55-60, просят пластинки и говорят, что хотят прийти на следующий концерт, и те, кому 15-17.

Антон: Самый теплый прием был в Гамбурге, на прошлом шоукейсе. Подходили очень взрослые люди, брали автографы и спрашивали насчет пластинок и следующих выступлений.

Звуки: Вы вообще много выступали за границей?

Алексей: Пока нет – играли в Гамбурге, играли здесь в Horatio's и будет еще один концерт здесь же в Fabrica.

Звуки: Идеальная площадка для вас – это что? Сидячий зал или клуб, вечер или ночь?

Алексей: Я для себя сформулировал так: наша идеальная площадка – та, где можно уйти от музыки. Есть такие клубы, которые созданы для того, чтобы слушать музыку, и от музыки там никуда не убежать. Например, "Дом", там голова настроена на то, чтобы концентрироваться на музыке. И когда там играешь, это очень заметно, ты чувствуешь эту концентрацию слушателей.

Антон: А мы за то, чтобы нашу музыку еще и смотрели. В некоторых треках есть драматургические моменты, когда ты чувствуешь эмоции зала, которые приходят еще и от того, что ты видишь. За счет этого налаживается контакт со зрителями, происходит обмен информацией. Это очень чувствуется.

Звуки: Какая-то арт-галерея?

Анатолий: Да! Или может быть театр какой-то… А вообще было в Москве такое место "ЭМА", там был такой двор, где люди могли свободно циркулировать. Или "Плутон", мы там чувствуем себя очень хорошо. Мы недавно дали там первый сольный концерт и по ощущениям это было почти идеально.

Михаил Климов (контрабас): Да мы и в "Доме" чувствуем себя отлично! Везде играть можно.

Алексей: Перед сидячим залом мы играли на "Sound Up" в Доме Архитекторов, и это тоже был очень удачный опыт.

Звуки: вас издает берлинский лейбл Denovali, как вам удалось туда попасть? Это был план, вы специально готовили материал для них и целились туда, или это была ковровая бомбардировка (послали демо на 30 лейблов, получили ответ от Denovali и решили с ними работать)?

Алексей: Когда мы делали этот материал, мы рассчитывали на Denovali как на один из вариантов, куда мы можем послать его. Лейбл нам близок, мы довольно много музыки оттуда слушали, и в наших мозгах всё это сидело. А потом получилось так, что глава лейбла услышал нас через социальные сети. То ли мы его зафрендили, то ли он нас зафрендил, и написал нам на почту с вопросом, есть ли у нас еще треки. Помню, тема письма так и звучала: "Further tracks". Конечно мы ответили "да", хотя на самом деле у нас тогда еще ничего не было. Буквально за несколько месяцев мы записали пол-альбома, а к осени он был уже готов.

Звуки: Ваши отношения с Denovali строятся по принципу "вы шлете им музыку, и они её издают", то есть со стороны лейбла нет никакого творческого контроля?

Алексей: Да, в этом особенность лейбла. Там очень много специфичных музыкантов, и если лейбл начнет загонять их в какие-то маркетинговые рамки, он потеряет своё лицо и свой вкус. Там есть музыканты, играющие какой-то грузный дрон, экспериментальную электронику, а есть какая-то веселая музыка типа Elektro Guzzi, которого они недавно подписали. Если они ко всем будут подходить с едиными рамками, ничего из этого не получится.

Звуки: Ну вот сейчас всплыли истории про Warp – тоже довольно эклектичный лейбл, который в конце 90-х стал своих звезд активно прессовать и требовать, чтобы они искали новое звучание. Из этого тоже ничего особенно хорошего не вышло.

Алексей: Это очень жесткая позиция, такого с Denovali конечно нет. Они могут сказать, что им не очень нравится качество материала, и чаще это даже бывает с видео. У нас есть любительские клипы, которые снимают наши поклонники, и мы их периодически скидываем лейблу в качестве материала, который можно было бы где-то использовать. Но они говорят "нет, пожалуй, не пойдет, картинка не очень красивая". Но по музыке никаких директив или установок не приходило. Они исходят из того, что подписывают музыканта со всеми творческими рисками. Но я полагаю, они рассчитывают на то, что музыканты будут развиваться. Они ведь поначалу подписывали каких-то полухардкорных людей, чуть ли не блэк металл. И они их до сих пор издают! Наравне с Hidden Orchestra, которые играют легкую джаз-электронику в духе Bonobo, у них есть группа Her Name Is Calla и куча всякой жесткой музыки.

Звуки: При этом они занимаются только изданием, но не, например, организацией гастролей?

Алексей: Они несколько раз хотели что-то устроить, но ничем это в итоге не заканчивалось. Даже сейчас мы могли бы воспользоваться английской визой, но не сложилось. У них довольно долго был фестиваль, который они, по собственным словам, делали именно для того, чтобы продвинуть свои группы. Промоутеры не хотели иметь дело, например, с This Quiet Army – это человек, который играет жесткий гитарный дрон с треками по сорок минут, и для того чтобы дать площадку таким музыкантам, они делали большой фестиваль в Эссене. Но как только мы подписались, фестиваль закрылся.

Звуки: Они ведь делали и выездные мероприятия, например, в OTO Café в Лондоне?

Алексей: Да, у них есть Denovali Night в OTO Café, а еще в Берлине и, кажется, в Нью-Йорке. Но чтобы туда попасть, нужно быть чуть менее затратной группой в плане логистики. Все же дорого везти из Москвы группу из четырех человек (а еще у нас есть контрабас, который летает с нами на отдельном месте).

Звуки: Как так, у вас же маленький электрический контрабас без деки?

Алексей: Это ужасно обидно! По размеру он меньше, чем гитара, и люди провозят огромные кофры с гитарами в Аэрофлоте бесплатно, а нам приходится платить за наш маленький электрический контрабас только потому, что это не гитара! Дискриминация!

Звуки: Случились ли у вас тут какие-то контакты на тему будущих гастролей?

Алексей: Пока нет, но мы очень надеемся на RUSH в этом плане. Нам периодически пишут люди в соцсетях – из Гамбурга был фидбек, здесь было несколько упоминаний в Instagram и Facebook, но до деловых предложений пока не доходило.

Звуки: А по России вы много гастролируете?

Алексей: Пока это тоже сложно по логистике. Вообще, мы развиваемся поступательно. Мы сыграли свой первый сольный концерт, это было очень здорово. Дальше у нас в мечтах сделать концерт, где бы было больше живых инструментов и меньше электроники. Чтобы было поменьше композиционных ограничений.

Анатолий: Да, что-то приближенное к оркестру.

Алексей: Туры требуют сил, каждое выступление требует времени. Нужно держать себя в форме, плотно репетировать перед каждым концертом. И в голове постоянно возникает мысль: "я же мог за это время начать делать новый трек, мы могли бы поскорее выпустить следующий альбом, и это было бы круче, чем тур". В общем, непонятно, как соблюдать такой баланс. Хотя ребята, особенно Толя, постоянно требуют играть больше концертов.

Михаил: Ну я как раз скорее за то, чтобы новые треки писать, мы всё же ради этого собрались.

Анатолий: Концерты нужны, если нет концертов, группа – это мертвый продукт.

Звуки: Вы в московской музыкальной тусовке как бы сами по себе. Есть ли у вас какое-то комьюнити, в Москве или вообще в интернете, какие-то близкие вам по духу музыканты, с которыми вы дружите, обмениваетесь треками, записываете друг на друга ремиксы и так далее?

Михаил: Сейчас в Москве нет комьюнити как такового. В начале двухтысячных, когда у всех нас были другие группы, что-то подобное происходило. Мы вот, например, очень дружили с группой Босх с Тобой, которых ты отлично знаешь. Когда были Avant и Stop The Silence, было ощущение, что все дружат, интересуются тем, что происходит вокруг. С того времени много связей осталось. Та же Настя [Анастасия Минстер, вокалистка группы Nola], с которой мы сделали трек с текстом. Настя сейчас живет в Торонто, и она прислала нам трек, который мы в итоге записали совместно.

Антон: И сейчас мы заканчиваем работу над клипом на эту вещь.

Звуки: А Denovali не пытается как-то стимулировать общение между музыкантами лейбла? Сережа Сабуров, помнится, рассказывал про Hyperboloid, что это еще и такая тусовка в соцсетях, все всех лайкают, шарят и т.д. То же я наблюдаю и на английских эмбиент-лейблах, которые мою музыку издают – все время чатики, все друг друга поддерживают, записывают ремиксы друг на друга и так далее. Никакой магии за этим нет – 20 артистов лейбла расшарили релиз, вот тебе и гигантский охват.

Алексей: Это очень здорово, нам бы очень хотелось сформировать такое сообщество. Мы даже пытались это сделать, когда выпускали альбом ремиксов год назад. Там было четыре версии от музыкантов из Москвы и три трека с Denovali. Оттуда были Saffronkeira, John Lemke и Franz Kirmann из Piano Interrupted.

Звуки: И вы просто написали им на почту с просьбой сделать ремиксы?

Алексей: Нет, мы написали на лейбл, они дали добро, но намекнули что продюсировать всё это нам придется самим.

Михаил: Это была идея Леши, он в это впрягся и вел весь этот проект.

Алексей: Вот это было в чем-то похоже на комьюнити. Из наших там были Monokle, Дима Устинов, HMOT, который нам очень нравится, сейчас он очень концептуальный, но ранние работы его очень хороши, и Moa Pillar. Если бы там был еще кто-то из джазовых музыкантов, то это отлично описывало бы поле, в котором мы находимся, круг, по которому мы ходим. Но идея с чатом хорошая, надо попробовать организовать что-то вроде профсоюза. А то на Denovali такой нордический стиль управления – пожалуйста, все вопросы через нас, всё расскажем и покажем.

Звуки: Раз уж для вас так важна визуальная составляющая, возникает вопрос, видите ли вы себя кинокомпозиторами?

Антон: Я считаю, что да. Взять хотя бы историю нашего трека с Настей. Леша увидел мой материал (а я постоянно езжу с камерой и много всего снимаю) и сказал: "вот это трек, который мы сейчас будем делать". И вся композиция, вся её структура и драматургия были созданы под влиянием видео.

Алексей: На нас можно навесить тэг "синематика", потому что у нас нет слов. Но дело в том, что в киномузыке есть много подводных камней, которые мы до сих пор не понимаем. Там есть свои задачи, взаимодействие с режиссером. В общем, было бы очень интересно попробовать, но совершенно неясно, что из этого выйдет.

Михаил: Вот ты в начале сказал "музыка к воображаемым фильмам" – оно в общем так и есть, подход "синематический", но не по заказу, а по собственным идеям.

Анатолий: Все зависит от режиссера. Он может дать музыкантам полную свободу для самовыражения, но есть какие-то формальные ограничения типа длительности сцены. Но попробовать выразить всё за эти условные 17 секунд – очень крутая и интересная задача. Если что-то подобное произойдет, будет здорово.

Программа мероприятий Года музыки Великобритании и России 2019 проводится Посольством Великобритании в Москве при поддержке Британского Совета.