Осип МАНДЕЛЬШТАМ  "Орлы", Мандельштам и Растаман

Первые же аккорды "Отеля Калифорния" заставляют завороженно замереть добрую половину золотого миллиарда, которая потом не отмирает все следующие шесть минут. "Отель" манит, волнует и уносит. Огоньки в ночи, загадочный постоялый двор на пустынной дороге, роковая красавица, вечный бег по кругу, точный вокал, сильные гитарные соло на пронзительном бесконечном ритме. Простой человек завороженно качает головой и бормочет: "Круто!". А тот, кто разбирается в гитарной музыке, после первого восторга начинает чесать затылок: "Как же это у них получилось?"

Дело в том, что "Отель" полностью выпадает как из стилистики, так и из музыкальной техники группы Eagles. До "Отеля" они играли банальные медленные рокабилли, срисованные с Creedence, но приглаженные, "чтоб не вызвать смятенье в умах". Под эти песенки приятно потанцевать в конце рабочего дня, однако, не только в душу, но и под кожу они не проникали. После "Отеля" Eagles добавили еще пару тягучих занудных треков, под которые уже и потанцевать не удавалось. "Отель" навсегда остался их единственной жемчужиной. Вот и беспокоит назойливый вопрос, откуда же "Отель" на "Орлов" "свалился"? Неожиданный ответ дает художественное расследование Владимира Губайловского.

Моя попытка реконструкции соответствующих событий выглядит так.
Коммерческий успех пришел к группе Eagles в начале семидесятых, потому что в Лос-Анжелесе вообще некому было играть на корпоративах. Кантри надоело, блюз устарел, попса вышла из моды после Вудстока. Ивент-менеджеры требовали что-то типа Моррисона или Леннона, а с этими ребятами было непросто. Последователи Моррисона с готовностью соглашались выступать за небольшие деньги, но приходили обдолбанными и не попадали по струнам и клавишам. Последователи же Леннона брали четверной гонорар, но вместо того, чтобы спеть мелодичную песенку про девушку, начинали прямо тут же средь честного народа стучать по пустой кастрюле и декламировать "Дайте миру шанс!" и "Женщина – негр нашего мира!". А Лос-Анджелесу очень нужны были нормальные музыканты на нормальных корпоративах! Именно в это время Калифорния решительно поднималась из унизительной позиции сырьевого придатка и гламурной секретутки Восточного Побережья. Создание компании "Интел" положило начало Кремниевой Долине. В Калифорнию потянулись банкиры и юристы, причем ехали не в богемный тесный грязноватый Сан-Фран, а в просторный космополитичный Эл-Эй. Тут-то и взошла звезда Eagles, как коллектива, способного выдавать гармоничные, ритмичные трэки, веселящие, но ни разу не напрягающие почтенную публику. Знаменитые фил-гуд хиты "Take it easy" и "Tequila Sunrise" порадовали и Калифорнию, и всю Америку. Гонорары росли, выступления шли каждый день, жизнь блистала.

Была только одна проблема – "Орлы" не чувствовали народной любви. То есть, не просто не чувствовали, а ее и правда не было. Зрители вежливо пили лонг-дринки и притоптывали правой ногой в ритм песенке, но не проявляли больше никаких признаков жизни. Глаза не горели ни у кого, в том числе и у самих "Орлов". В британских хит-парадах, которые тогда были минимально проплачены, а значит отражали реальную популярность музыкальных композиций, хиты Eagles дотягивали до топовой тридцатки, но никак не попадали в десятку. И это при том, что молодые голодранцы-гастарбайтеры, типа Сантаны, легко попадали в топ. За пять лет трудов Eagles удалось таки получить два Грэмми, но в каких-то унизительных вторичных номинациях… А ведь народной любви так хотелось! В конце концов, мы все хотим любви, а не денег и чартов. Слава Богу, Eagles оказались правильными пацанами и вместо того, чтобы запить горькую, подошли к вопросу системно и стали советоваться с друзьями. Музыкальная тусовка знала и уважала "Орлов", как крепких зажиточных ремесленников. Все с удовольствием обсуждали с ними за косячком, как написать волшебную вещь. Вот только Леннон, гад, отказался с ними встречаться и обидно обозвал их "кукурузными мышами". Но, скажите мне, с кем этот Леннон тогда общался и не ссорился, кроме своей япошки?

Большинство друзей по музыкальному цеху дали пацанам непрактичные расплывчатые советы, типа Гребенщиковского коана про мын. Однако настойчивость города берет и, наконец, "Орлам" повезло, причем два раза! Сначала Дон Фелдер, один из двух основателей Eagles, встретился на каком-то сборном концерте с Эриком Клэптоном. Фелдер сразу смекнул, что это неслучайно. Бог посылал Клэптона к нему на разговор, потому что вот только что после многолетних попыток Клэптон сделал наконец хит, достигший всех топов всех чартов. Много лет у него это не получалось, несмотря на реально виртуозную игру на гитаре, а вот сейчас, бац, и получилось. Фелдер заманил Клэптона на пиво и потребовал сдать секрет. Клэптон помялся, но как гитарист гитаристу открыл глаза Фелдеру, что означенный хит написан не им, а странным неизвестным негритянским пареньком. Есть в музыке этого паренька что-то такое, отчего толпа сходит с ума. Видимо, это мын и есть… Разумеется, Фелдер тут же потребовал познакомить его с пареньком. Клэптон расстроил Фелдера новостью, что паренек живет не в нормальных местах, типа Эн-Уай-Си или Сан-Франа, а в самом, что ни на есть, Урюпинске. То есть, на Ямайке. Но это только полбеды. Беда в том, что паренек все время дует и научиться хоть чему-то у него невозможно. Фелдер приуныл, но Клэптон велел не падать духом и ехать в еще один Урюпинск, к счастью, поближе. В город Анн-Арбор, штат Мичиган. Там в местном университете есть профессор музыки, который Фелдера всему научит. Велел передать привет от Эрика, а потом попросить научить играть регги как Боб Марли и как Эрик в песне про шерифа.

Дон Фелдер, надо отдать ему должное, имел энергию и чутье. Он не только сразу рванул в Анн-Арбор, но еще и вызвал туда своего старого партнера по Eagles, второго основателя группы, тоже Дона – по фамилии Хенли. Там они дуэтом за две недели сносно научились играть регги: Фелдер на гитаре, а Хенли на ударных. Тут и случилось второе везение. Убежденный холостяк и бабник Хенли отправился клеить Мичиганских барышень и быстро нашел достойный экземпляр. Усадив красавицу за красное вино, Хенли приготовился снести ее со стула прямо в постель признанием, что он участник Eagles. Но красавица, видимо, оказалась из Ленноновского клана, только вежливая. Услышав признание, она хмыкнула и сказала, что хоть и уважает мастерство Дона, как музыканта, но все же посоветовала бы ему немедленно прекратить петь примитивную лабуду про "Take it easy" и для спасения души хотя бы немного познакомиться с серьезной поэзией. Оскорбленный Дон, конечно, резко осведомился, что же это за такая настоящая поэзия и откуда девица вообще о ней знает. Девица, не моргнув глазом, гордо доложила, что она лучшая ученица на литературного семинаре русского поэта Джозефа Бродского, который два года назад приехал к ним в Университет профессором и сейчас безоговорочно признается лучшим поэтом и литератором Соединенных Штатов. Дон погрустнел и ушел в себя. Девице стало стыдно за свою жестокость. Чтобы как-то сгладить ситуацию, она потрепала Дона по плечу и подарила ему книжку, которую Бродский сегодня раздал участникам семинара со словами, что это лучшая поэзия человечества, которую к их радости вот только что перевели и напечатали в Нью-Йорке при горячей поддержке Бродского. Девушка велела Дону ознакомиться с книжкой, чмокнула его в щеку и убежала. Дон растерянно открыл книжку на случайной 143-ей странице и ознакомился там со стихотворением о загадочном постоялом дворе на пустынной дороге, в котором веселая компания во главе с алчной цыганкой бегает по кругу и ест странную еду с какими-то ножами и ежами. Это стихотворение глубоко запало Дону в душу не только из-за качества поэзии, но и из-за того, что впервые за пять лет ему резко и однозначно отказала искомая красавица, оставив вместо себя только безумную книжку. На первой странице книжки было написано имя автора, которое Дону Хенли вообще ничего сказало: "Osip Mandelstam". Индус, что ли?

Мы знаем, что было дальше. Хенли написал неканонический текст про загадочный постоялый двор, Фелдер написал первое в жизни и столь же неканоническое регги, а Eagles с "Отелем" вошли в историю. Даже получили главный Грэмми. Короче, мын можно и нужно искать. Для этого полезно обращаться к далеким северным Мандельштамам и далеким южным Растаманам… Для справедливости соглашусь, что соло Фелдера, особенно то место на 5:41, где гитара спорит с двойной бочкой Хенли, абсолютно гениально само по себе, без всяких Осипов и Бобов. Однако, нельзя отрицать, что без заморского мына тут тоже не обошлось. Ведь Фелдер с Хенли шесть лет до этого строгали хиты, а магию выдали только в загадочном постоялом дворе на пустынной дороге.

Примечание модератора

ВГ. Дмитрий, когда вышел "растаманский" хит Клэптона?
ДК. Это знаменитейшая композиция "I shot the sherif" – первое белое регги, которое проложило путь Бобу Марли в шоу-бизнес. Переводы Мандельштама вышли в 1973, "Шериф" вышел в чарты в 1975, а "Отель" – в 1977. Хронология работает. "Отель" – это классическое регги. Eagles всегда сами называли его "наше мексиканское регги".

ВГ. А поездка в Анн-Арбор?
ДК. Это уже чистый "Пикуль". Но Бродский долго преподавал в Анн-Арборе. Я жил в Анн-Арборе, люблю этот город и точно знаю, что там помнят и любят Бродского. А то что Бродский был очень заметной фигурой в американской литературе уже в середине 70-х и всегда очень высоко отзывался о Мандельштаме – хорошо известно.