Александр МАНОЦКОВ  Нормальная музыка по абонементу

Репортаж Звуков с концерта Александра Маноцкова в ММДМ.

Первый концерт цикла или абонемента "нормальная музыка" в Московском международном доме музыки на Красных холмах открылся концертом Александра Маноцкова, уже несколько лет ходящим по грани между "нормальной" консерваторской и "нормальной" клубной музыкой.

Нельзя сказать, что не такой уж большой Камерный зал ММДМ был полон; но те, кто пришел, об этом не пожалели. Я в том числе. Первое отделение, где ансамбль с хитровыделаным названием N'Caged исполнял музыку инструментальную, понравилось чрезвычайно. Особенно первое сочинение для струнного трио с клавесином и гобоем, под названием "Laughing Song". Оно начинается как "нормальная" барочная симфония (не уверен, впрочем, что к барочной музыке применимо это слово), потом вдруг сползает в лютую додекафонию (опять-таки, не настаиваю на точности термина) — с любезной Маноцкову полиритмией и временными микромодуляциями. И снова заканчивается торжеством гармонии. Так произошло со всем первым отделением в целом. Одно из сочинений, фрагмент для скрипки соло из "Страстей по Никодиму" озадачило чрезвычайно: основная его фишка оказалась в том, что скрипач, выйдя и заглянув в ноты, переложил свой инструмент на правое плечо, зажал гриф правой рукой и стал водить по струнам смычком, зажатой в левой — что для скрипача с академической выучкой крайне неудобно. Звук получался соответствующий — то есть скверный. Это, очевидно, соответствовало самой теме исполняемого фрагмента, "Гефсиманский сад": этот эпизод Страстной недели – самый трудный, неудобный, некрасивый для главного героя, то есть для Христа. Остроумно, но всё-так для концептуального жеста длинновато. Закончились первое отделение умиротворяюще: песней "Мир" из вокальной программы "Пели". "Мне сказали, что без песни вы меня всё равно не отпустите", - словно извиняясь, сказал Маноцков, выполнявший обязанности конферансье собственного концерта.

Второе отделение оказалось сложнее для восприятия. В него вошли две маленькие оперы, "Рaradiso 1, 2" и "Китайская огородница". Как это ни странно, - восприятие затрудняло именно то, что, по идее, является их достоинством. "Парадизо" со всеми этими шёпотами, шорохами и отрывистыми звуками напоминал скорее саундтрек к видеоинсталляции или даже к игровому фильму. А отдельно, в качестве самостоятельного произведения, исполняемого на музыкальной сцене, мне это звуковое полотно показалось слишком разреженным. Что же касается "Китайской огородницы" – она была написана в качестве отдельного акта в драматический спектакль по "Тупейному художнику", идущий в "Табакерке". И наверно, в контексте этого конкретного спектакля смотрится прекрасно. Но, опять-таки, в качестве отдельного самостоятельного музыкального произведения, которое демонстрируется на музыкальной сцене, производит странное впечатление. Вместо стилизация под барокко, которую вроде как декларирует композитор, беря галантное французское либретто, получились какие-то рожки и ножки от барокко. Дикий винегрет стилей и техник, как у Мартынова в "Школе жен": от Наймана до Гершвина и обратно, с остановкой в Вене у Шёнберга. Но зачем Маноцкову подражать Мартынову?

Впрочем, главное не это. "Слушайте нас [т. е. современных композиторов], пока мы живые", - пошутил Александр, объявляя перерыв. И точно. Давайте слушать. Мало-помалу привыкнем друг к другу.

19.10.2015, Михаил ВИЗЕЛЬ (ЗВУКИ РУ)

Александр МАНОЦКОВ