NOSFELL  "Мне очень приятно, когда меня сравнивают с Джеффом Бакли"

На нынешнем фестивале Stereoleto, прошедшем недавно в Петербурге, на специальной сцене Bastille, выступали в основном французы — как относительно известные в России (Sergent Garcia, например), так и не очень. Но данное мероприятие тем и характерно, что и очевидных хэдлайнеров-то там никогда не бывает, особенно из числа тех, кто, например, невозмутимо эксплуатирует свое славное хэдлайнерское прошлое. Зато той музыки, которая, помимо основной её ценности (по Чайковскому), несет еще и функцию «просветительскую» — хоть отбавляй. Один из таких примеров — Nosfell — музыкант-одиночка, сочинитель сказок, автор оперы и человек, придумавший свой собственный язык. Помимо этого он успел записать пластинку вместе с участниками Queens Of The Stone Age и выступить на разогреве у Pixies и Red Hot Chili Peppers.

Звуки: Вы всегда играете в таком соло-формате, как в этот раз — на «Стереолете»?
Nosfell: Вообще-то, я очень долго играл один, но сейчас периодически случается, что выступаю в составе дуэта и даже трио — с басистом и виолончелистом.

Звуки: Этот минимализм — внешний, я имею в виду, — принципиальное решение? Попытка сохранить оригинальность?
Nosfell: Да, это принципиальный выбор, потому что я хочу, чтобы больше места оставалось для голоса, чтобы голос звучал на всех возможных частотах. Поэтому я стараюсь ограничиться минимальным количеством музыкантов на сцене. Но в то же время это не мешает мне любить работу и с большой командой. Например, я написал оперу, в которой задействовано восемь инструментов.

Звуки: Вас никогда не сравнивали с Джеффом Бакли (Jeff Buckley)?
Nosfell: С Джеффом Бакли? О, да, меня иногда сравнивают с ним и мне это лестно, потому что я очень люблю его музыку. Тут ведь еще такой момент, что и Джефф Бакли и его отец — Тим Бакли (Tim Buckley) — это музыканты-самоучки, как и я. Как некогда Джефф Бакли, я тоже пытаюсь сохранить эту хрупкость, и мне кажется, что это важно — некое, возможно, несовершенство.

Звуки: Какие темы вы чаще затрагиваете в своих песнях?
Nosfell: Ну, здесь есть много разных тем. Я, например, пишу сказки, и у меня в песнях часто мелькают такие сказочные, сюрреалистические сюжеты. Конечно, я очень много пою и о любви, потому что мне кажется, что настоящая народная музыка — это именно песни о любви. Но, кроме этого, присутствует и много таких отчасти странных вещей, связанных с войной, с религией. Еще очень большое место среди моих тем занимает тело — тело как метафорическая территория. Когда я думаю о различных персонажах, которые мне нужно «оживить» в песне, я думаю об определенных импульсах, которые исходят из разных точек моего тела. Допустим, если мне нужно найти голос определенного персонажа, я могу послать себе импульс из колена. И все это связано, конечно, с размышлением о теле вообще, это такое возвращение к состоянию эмбриона, возвращение к материнскому чреву. Ну, и тело как территория — это, конечно же, вопрос сексуальности, и об этом я тоже много пою.

Звуки: Такой своеобразный подход — это, быть может, влияние какой-то философии, каких-то практик, например?
Nosfell: Здесь, наверное, стоит сказать о той достаточно удивительной связи, которая была у меня с моим отцом, и который был довольно интересным человеком. Он, например, очень часто будил меня ночью и просил рассказать мои сны. Так я, кстати, научился записывать их. Отец был полиглотом, и как раз через него мне передалось ощущение этого синкретизма — синкретизма мира, и, наверное, благодаря этому я стал интересоваться очень многим. Мне удается переходить от каких-то очень традиционных тем — рок мотивов, например, — к чему-то более фееричному, более смешанному. Меня, вообще, интересуют очень разные виды гармонии: от тех же Дебюсси и Равеля до блюзовой пентатоники. Поэтому, наверное, логично, что тот минимализм, о котором вы говорили, — это как раз возможность использовать минимальное количество средств. Ну, и йога, конечно, — тоже. Плюс — всё то смешение культур, огромное количество разных идеологий, которые присутствовали в нашем доме, когда я был еще маленьким ребенком, — все это оказало на меня влияние.

Звуки: Вот по поводу культур: откуда ваши родители?
Nosfell: Мой отец из берберских племен, он родился в горах Марокко. Но на самом деле ни он, ни я совсем не знаем эту берберскую культуру. Отец очень много работал, живя во Франции, и он оставался как бы вне этой культуры. Ну, а моя мать — француженка, типичная парижанка.

Звуки: Ваши сказки издаются?
Nosfell: Да, у меня вышла сказка вместе с оперой «Lac aux Vélies» — книга плюс диск. Вообще, идея была сделать что-то вроде вагнеровского проекта, т.е. для каждого из героев — своя музыкальная тема. Вот, например, главный герой, у него есть своя заглавная тема, которая дальше по-разному преломляется и следует за ним до конца произведения, так или иначе возникая снова. Но это — поп-музыка; ничего общего, конечно, в этом плане с Вагнером нет, хотя исполняется она филармоническим оркестром — получилось что-то вроде Дебюсси.

Звуки: А что-то родное — французская литература, например, повлияло на вас?
Nosfell: Ну, на самом деле французской литературы я много перечитал еще в детстве. А что касается моего текущего творчества, то я скорее вдохновляюсь как раз сказками других стран. Например, Калевала — вы, наверняка, должны знать, поскольку это у вас тут рядом, — потом японские сказки, потому что я жил в Японии и очень много времени провел за изучением японской литературы, исландские сказки, сказки братьев Гримм, сказки, которые собирал датский профессор Йоун Арнасон (Jon Arnason). Также — арабские, еврейские сказки, ну и, например, та же история барона Мюнхгаузена.
И здесь важно то, что, например, у братьев Гримм очень много жестоких сказок, которые сейчас могут быть как-то не совсем адекватно восприняты и которые много где запрещены на самом деле или как-то интерпретируются по-другому. А мне просто как-то хотелось сохранить именно форму сказки — саму по себе. И моя сказка тоже довольно жестокая: моя героиня, к примеру, в конце умирает. В связи с этим у меня даже было довольно много встреч с разными издателями, которые мне объясняли, что могут возникнуть определенные сложности и т.д.. Такая ситуация, например, была со знаменитым издательством Галлимар (Gallimard): я встречался с представителями детского отдела, а они мне сказали, что, к сожалению, вот есть такие-то и такие-то моменты, с которыми нужно будет что-то сделать. Поэтому мне пришлось обратиться к издателю комиксов, хотя эта книжка, конечно, никакого отношения к комиксам не имеет. Но зато у них с изданием никаких проблем не было.

Звуки: Вы же не в первый раз в России?
Nosfell: Да, в прошлом году я приезжал в Москву вместе с Филиппом Декуфле (Philippe Decouflé) — это такой современный французский хореограф — я участвовал в постановке «Octopus». А после мне удалось поиграть в небольшом баре.

Звуки: По Петербургу успели погулять?
Nosfell: Нет еще, к сожалению. Но, кстати, я поменял свой билет и поэтому у меня есть еще целых два дня, чтобы посмотреть город.