IMAGINE DRAGONS  "Нил Янг обещал, но что-то пока не торопится записывать на нас кавер"

Американцы Imagine Dragons перед своим первым концертом в Москве рассказали Звукам о блекджеке, снах и очень плохой музыке.

Звуки: Как все началось?
Дэниел Платцман: Давным-давно...
Дэн Рейнольдс: ...Темной дождливой ночью...
Уэйн Сермон: Да перестаньте, давайте серьезно. Мы познакомились в школе в Бостоне, где изучали музыку, играли джаз, были вместе в ансамбле, подружились, я закончил университет, перехал домой, встретил там Дэна, и мы решили играть вместе музыку. Дэн убедил меня начинать в Лас-Вегасе, мы туда переехали, позвонили пацанам, пацаны тоже подтянулись, и так все и началось.

Звуки: Но почему Лас-Вегас? Вас манили казино?
ДР: А почему нет? Вегас не так перенасыщен группами, как Лос-Анджелес или Нью-Йорк, там проще начинать, проще найти площадку для концертов, проще найти свою публику. И мы смогли устроиться весьма ловко: играли по договоренности с казино 50% каверов и 50% собственных песен. Где ты еще такое сможешь себе вырубить?
УС: А также это родной город Дэна, так что не удивляйтесь, что он так за переезд в него лоббировал.
Бен Макки: Мы везде играли, пять дней в неделю, мы поиграли в каждом из проклятых казино города, еще и потому, что они предоставляли возможность не только там совершенствовать свои музыкальные таланты, но еще и жить.

Звуки: Играли в азартные игры?
ДР и УС: О да!
ДП: Бен лучше всех играет.
ДР: Так что мы доверяем ему зарабатывать деньги в группе.

Звуки: Бен, и в чем же вы эксперт?
БМ: Блэкджек и рулетка – вот области моего интереса. Хотя я раньше играл в покер.
ДП: И это было прекрасно.

Звуки: Вы собрались в 2008 году, а дебютную пластинку выпустили лишь в 2012, да и славу получили примерно в то же время. Эти четыре года – как они на вас повлияли?
БМ: Да, но за четыре года мы выпустили четыре EP, прежде чем взяться за альбом. Мы не хотели выпускать дебютную пластинку пока не сформировали представление о том, какое заявление хотим им сделать, разобраться с тем, каков наш звук, чем мы будем отличаться от других команд. Первый альбом – это заявление, и прогноз на будущее. Так что мы не хотели с этим торопиться.

Звуки: И какое же программное заявление у вас получилось?
ДР: Фьюжн рока...
ДП: ...и электроники.
БМ: Мы в основе своей рок-группа, но та, которая любит экспериментировать. Нам нравится, когда на нас влияет или нас вдохновляет что-то иное. Мы слушаем музыку, которая совершенно не соотносится с нашим жанром, но даже один звук, одна-единственная нота может на нас здорово повлиять и заставить задуматься. Или дать мелодическую идея.
ДР: Ритмический рок, короче.
(все смеются)

Звуки: То есть занятие джазом не прошли даром? Вы сейчас его играете?
ДП: О нет, но все не было зря, джаз научил нас экспериментировать, не бояться чего-то нового, быть открытым ко всем идеям – короче, все то, про что обычно так любят загонять джазмены.
УС: Ну, и к тому же, как только мы начинаем играть джаз, приходит Дэн и говорит: “Так, ну-ка прекратили”.

Звуки: Ваш альбом называется "Night Visions" – и поэтому вопрос: вам самим что чаще всего снится, и, какой ваш, как выразились другие музыканты, Favourite Worst Nightmare?
ДП: Ууух, самый любимый и ужасный ночной кошмар, какой интересный вопрос!
ДР: Мои самые любимые сны – это приятные, если вы понимаете, о чем я. Но вот ужас: у меня есть повторяющийся из раза в раз кошмар, очень неприятный. Я в этом сне умираю, даже не умираю, а нахожусь в процессе умирания — каждый раз разными способами и от разных причин — и думаю: “О, я умираю, но меня это не парит”. А каждый раз, когда просыпаюсь, думаю: “Черт возьми, почему меня это не парит? Я же умираю, меня должно это беспокоить хотя бы!”.
УС: Весьма по-буддистски. Мол, я умираю, но отношусь к этому с безграничным спокойствием и смирением.
ДР: В том-то и дело! Это не буддийское смирение. Это не “Ну да, я умираю, это окей”, а “Я умираю, не, ну а че нет-то!”, — странно, очень странно.
БМ: Я всегда вижу сон про то, как я падаю. Долго-долго падаю в никуда: это с одной стороны до тошноты страшно, а с другой – так приятно сосет под ложечкой.
УС: Мой повторяющийся кошмар – это когда мне надо бежать во сне, но я просто не могу, у меня ноги как в трясине, не двигаются настолько быстро, насколько того требует ситуация. Я практически парализован. Наверное, это как-то связано с тем, что когда во сне я совсем не двигаюсь, мозг представляет картинки движения, и это противоречит друг другу, отсюда и такого рода сон, но все равно очень неприятно.
ДП: Примерно такой же сон бывает у меня: когда ты во сне спишь, и ты во сне проснулся, но не можешь пошевелить руками или ногами, потому что все еще спишь.
УС: Как в фильме “Начало”?
ДП: Фу, да, зачем ты напомнил? Ужасное ощущение, как будто тебя парализовало.
ДР: Вообще сумасшествие какое-то.
ДП: Ну да, кто бы говорил, Мистер Умирающий.
(все смеются)
БМ: Такие вот у нас странные сны.

Звуки: Бытует мнение, что название вашей группы – это анаграмма, которую вы никогда не раскрываете. Правда?
ДР: Вранье!
УС: Да не, это правда.
ДП: Правда, правда, мы сначала хотели назвать группу по-другому, но потом передумали, переставили пару букв местами – получился Imagine Dragons и остались довольны.

Звуки: И не скажете даже сейчас?
ДР: О нет.

Звуки: Но фанаты наверняка забрасывают вас вариантами.
ДП: Это точно! У них бывают отличные варианты, кстати: Romans Dig Angie – что любопытно, эта версия поступила от нашей приятельницы Энджи.
ДР: Go Nads Migrane – вот еще хороший.
БМ: A Gemini So Grand.
ДР: Их тысячи!
Звуки: Продолжим о фанатах: какая встреча с ними вам запомнилась больше всего? ДР: Пожалуй, когда один фанат вылез на сцену и лизнул Бена в щеку. Хотя, может, он и не фанат был. И не наш.
ДП: И это был мужик.
БМ: Дело было в Вегасе, и, как нетрудно догадаться, алкоголь лился рекой. Может, он просто перебрал.

Звуки: Вашу песню перепели в сериале "Glee", кого бы вы хотели еще видеть в качестве исполнителя ваших песен?
ДП: Нил Янг (Neil Young) обещал, но что-то пока не торопится записывать на нас кавер.
ДР: Да уж, ох уж этот Нил Янг!
ДП: И еще фанаты все время делают каверы, выкладывают их в социальных сетях, присылают по почте – это так лестно, что кто-то разучивает твою музыку.
ДР: Фанаты у нас и правда отличные, наша мечта проехаться везде, где они есть – например, вчера мы играли в Петербурге, и это был пока что лучший концерт за всю нашу историю.

Звуки: И последний вопрос: какая музыка кажется вам откровенно очень плохой?
ДР: Пожалуй, первая моя песня, которую я написал. Мне было 17, и песня была о том, как грустно быть бездомным. Называлась "All By Myself".
БМ: Да ты что, "All By Myself", как грустно.
ДР: И мелодия была примерно такая: там был битбокс (напевает)
УС: I'm homeless and I don't wanna be alone (поет)
ДР: Нет, это не тот текст. Но песня была катастрофическая. Уверен, у каждого их нас есть такая позорная первая песня.
ДП: Я пытаюсь вспомнить название этой особенно мерзкой песни Peaches.
УС: Да как может быть песня про персики мерзкой?
ДП: Нет-нет-нет, ты не понял, есть певица, Peaches, и у нее есть песня, в которой текст ну пиросто отвартительный. А еще у Khia есть гадкая песня “My Neck, My Back”.
БM: Ааа, да, понял, о чем ты.
УС: Моя бывшая девушка где-то у себя хранит песню, которую я ей написал, когда мне было 16. И вот если она вознамерится меня по-крупному шантажировать – ей даже делать ничего не придется, только записать эту песню на диск.
БМ: Мне нравится песня, но вот текст у нее больно странный: был такой Джордж Джонc (George Jones), американский кантри-исполнитель в 80-х или даже начале 90-х. И вот куплет начинается так: "Yabadabadoo, The King Is Gone, And So Are You". Песня, на минуточку, про то, как правильно напиваться из бутылки в форме Элвиса и из стакана с изображением семейки Флинстоун.