Tori AMOS  Колыбельные для самых взрослых

Из звезды альтернативного рока и серьезной поп-музыки Тори Эймос (Tori Amos) в последние годы превратилась в нового классика. Свежая пластинка «Night of Hunters» построена на вариациях на тему произведений Сати, Мусоргского, Шопена, Шуберта и Дебюсси. В следующем году должен выйти мюзикл «The Light Princess» с музыкой Тори. И выступает она в Петербурге в солидном БКЗ «Октябрьский». Правда, в конце выступления зал все равно превратится в куда более веселое место.

Открывал концерт Марк Хоул (Mark Hole), английский пианист, три года назад издавший диск «F-Sharp». Англичанин спел несколько песен, рассказал историю о любви,- словом, скромно выполнил свою функцию. Зал не бунтовал.

А потом — небольшое интро от струнного квартета Apollon Musagete и выход к роялю Bosendorfer, с которым, как известно, Эймос не расстается 17 лет. Тори в бело-изумрудном просторном платье и ярких красных туфлях. И порой мелькают сумасшедшинки в глазах.

Она сходу вгрызается в новый материал, с открывающей альбом песни «Shattering Sea». Всего будет сыграно шесть треков с этого альбома, при этом основная концепция пластинки — практически абсолютная акустика без каких-либо гитар и барабанов — сохранится на протяжении всего концерта. Несколько раз музыканты покидают певицу и она играет соло. А иногда они уже появляются на сцене, но Эймос, словно бы тут же решившись, исполняет один из коротких би-сайдов, вроде «Mr. Zebra» эпохи «Boys For Pele». Моменты, когда она остается наедине с залом, конечно, самые эффектные — особенно когда степенное пение переходит в крещендо, и эхо разносит голос по залу. Несколько раз она поворачивается к скромному синтезатору Yamaha S90ES, как будто убегая от рояля, и начинает играть на них одновременно. А после чувственно откидывает руки. Словно без сил.

Кажется, что поначалу огромный зал не удается настроить на одну волну — сколько взглядов ни бросай во время игры, каждого не пронзишь. Но вскоре оказывается, что подчинять тут кого-то и не требуется — больше всего концерт напоминает долгий рассказ у камина для огромной семьи детей. У Эймос на новом альбоме поет дочь — думается, если бы она выступала с ней на концертах, эта концепция была бы еще явственней.

Хоть сегодня барабанов и нет, бит все же появляется. В «Suede» музыканты струнного квартета начинают жесткое пиццикато в нижнем регистре и бит по своим декам — получается акустический IDM. А «Take To The Sky» Эймос начинает резко бить по роялю в сильную долю — слова о «This house is like Russia with eyes cold and grey» очень подходят к обстановке, сложившейся ко второму бису. Сидячий зал давно превратился в стоячий, зрители заполонили проходы, а секьюрити продолжают пытаться их усадить, хотя в данном контексте это выглядит совершенно излишним. В какой-то момент Тори Эймос, распевая «Carry», взглянула в зал, резко прервалась и стала материть охрану — мол, что за херня происходит? У нас что тут, КГБ? Не самый приятный момент, но помогающий сложить образ певицы — не какая-нибудь эльфийская принцесса, а очень даже земная женщина, разделяющая тревоги и чаяния своих поклонников.

Польский квартет «Apollon Musagete», как выясняется, в туре называют «Fab Four» и битловское сравнение тут вполне уместно. Особенно хороши с их участием продолжительные треки, «Yes, Anastasia» и «Star Whisperer» — во время исполнения этих вещей рояль на время берет на себя аккомпанирующую функцию, тогда как скрипки просто заливаются трелями. На первом бисе исполняется и собственная инструментальная вещь, «A Multitude of Shades», сочиненная под влиянием польского фольклора.

Само собой, звучит и «Winter». С годами песня о детской прогулке с отцом приобретает все новые смыслы — это уже не просто воспоминание, а переживание, принятие философских истин — словом, все то, что по-настоящему понимаешь уже не в детстве, а когда она прошло...
Наконец, в качестве кавера на второй концерт тура, в отличие от Хельсинки, выбрана не песня U2, а «Smells Like Teen Spirit» — наверное, нет другого человека, который мог бы в слова «A mulatto. An albino. A mosquito. My libido» внести серьезный смысл. Но Тори это удалось — певица по-прежнему «проживает» каждую песню, пропускает ее через себя и предлагает нам увидеть в давно знакомом новые горизонты.