Lisa GERRARD  Душа и голос

Два российских концерта австралийской дивы Лизы Джеррард (Lisa Gerrard) прошли при полных залах, билеты на них было нелегко достать уже за месяц. Для Петербурга это был уже второй визит певицы; впервые она выступила здесь вместе с Бренданом Перри (Brendan Perry) в составе воссоединившегося ради одного тура дуэта Dead Can Dance в апреле 2005-го. С тем бОльшим нетерпением ждала её выступления Москва, несправедливо обойденная два с половиной года назад.

Джеррард прославилась в составе одной из ведущих команд мировой инди-сцены в первую очередь благодаря уникальному вокалу с огромным диапазоном и удивительной манере бессловесного пения. Среди поклонников Лизы - 40-летние дядьки с пивными животиками и хрупкие барышни, альтернативщики-неформалы и банковские клерки. Вся эта разношерстная рать и заполняла под завязку питерский "Мюзик-Холл" и московский Театр Эстрады.

"Лишней" публики на обоих концертах почти не было. Для ноябрьского тура были выбраны прежде всего те европейские города, в которые Лиза не доехала этой весной, представляя новый сольник "The Silver Tree" и сборник лучших вещей. Выступления в России завершили её осенние гастроли. Это особенно почетно для нас, ведь живущая на ферме в 90 километрах от Мельбурна Джеррард не из тех артистов, что легки на подъем, и второй тур с плотным графиком за год для неё - дело достаточно необычное.

И в Питере, и в Москве компании-организаторы представляли на афишах Джеррард прежде всего как "душу и голос Dead Can Dance", обещая хиты незабвенной команды и музыку из кинофильмов, сочиненную самой Лизой. Тех, кто шел именно на DCD, ждало небольшое разочарование - в итоге певица исполнила только три песни из репертуара "мертвецов" ("Dreams Made Flesh", "Yulunga" и "The Host Of Seraphim"), встреченные радостным ревом зала в обеих столицах.

В Питере 20-го ноября и двумя днями позже в Москве Лиза представила одну и ту же программу, состоявшую в основном из совсем новых вещей. Из "живых" инструментов на сцене присутствовал только рояль, - никакой экзотики, вроде китайского янциня, в этот раз не привезли. Вместо перкуссии - два ноутбука, все остальное заменила пара синтезаторов. Оформление сцены также минималистично. Из декораций - всего лишь два полотна, ниспадавшие сверху к краям сцены, да высокий стул.

На сцену царственно вышла Она, и стало понятно, что образ сильно изменился: теперь Лиза не исступленная Полубогиня, а земная Женщина, которая, правда, ведает о гораздо большем, чем простые смертные. Белое шелковое платье со шлейфом, простая прическа (никаких кос вокруг головы, как в прошлый приезд). Зрители в одно мгновение выпрямляли спины и чинно начинали внимать. Поприветствовав зал только движением рук и почти смущенной улыбкой, Лиза начинала петь. Следить за руками певицы было довольно интересно: производя ими странные пассы, она словно помогала себе, словно настраивалась на нужную космическую волну. Жестами же она большей частью общалась с залом. Поведение публики на двух концертах было несколько разным: питерцы казались похожими на неугомонных детей, они заглушали овациями начало почти каждой песни; москвичи же повиновались каждому мановению, послушно переставая хлопать когда надо.

Открывала концерты жизнеутверждающая "Now We Are Free" из саундтрека к "Гладиатору". На бэк-вокале - давнишний друг Лизы Эндрю Хаттон (он же создал все костюмы певицы). Именно эта песня сделала Лизу известной не только узкому кругу меломанов-альтернативщиков, но и миллионам обычных слушателей, принесла ей "Золотой глобус" и номинацию на "Оскар". Далее - знакомая еще по старым дэдкандансовским временам "Dreams Made Flesh", мрачновато-энергичная "Entry" и почти что блюз "Black Forest" в сопровождении одного рояля. Следующая песня, "Exile", по словам Лизы, сказанным ей в радио-интервью перед питерским концертом, - это крик Богу, молитва о сиротах Ирака и Афганистана. За ней - "Serpent and the Dove", почти десятиминутная притча о странностях любви. Исполнив её, Лиза так же величаво удалилась, как и пришла.

Инструментальное интро - и она возвращается, но уже в темном платье. При первых аккордах зал взрывается - "Yulunga"! Старый хит Dead Can Dance вовлекает в прострацию, головы зрителей мерно покачиваются. После неё - эмбиентно-умиротворяющая "On An Ocean" и вселенский плач "Sacrifice" с альбома 1998 года "Duality". Затем - ритмичная "Spase Weaver" с последнего лизиного студийника "The Silver Tree" и под занавес - соул-колыбельная "Sleep", завершившая в 2005-м бисом питерский концерт DCD.
В эти разы на бисы была приготовлена "тяжелая артиллерия". На первый после пронзительной "Wandering Star" ("The Silver Tree") Лиза исполняла один из своих главных хитов - бессловесную песню о радости материнства "Sanvean". Второй бис предваряла речь о том, что Бог - это любовь, об уважении к нашей планете, о том, что человечество губит себя и окружающую природу и с этим что-то надо делать. Кажущиеся заезженными призывы, из её уст они прозвучали как откровение. Лиза просила помолиться вместе с ней, думая о тех, кого мы любим, и знакомая всем поклонникам певицы по альбому DCD "The Serpent Egg" песня "The Host Of Seraphim" стала этой молитвой.