За что все любят Евгения Гришковца? За то, что он умеет говорить на языке, понятном большинству, о вещах, понятных большинству. Здесь оговорка: в последнее время всё чаще - москвичам среднего класса. Но это неважно. Главное то, что Гришковец умеет обратить внимание на совершенно обычные, часто даже банальные детали повседневности, и выразить своё восприятие оных так, как воспринимали и воспринимают их тысячи и тысячи таких же, как он (вроде бы) людей. Притягивает именно вот эта его солидарность с обывателем, его похожесть. Это дневники мгновений жизни обычного (не маленького, не "лишнего", как учили нас в школе) человека. Гришковец намеренно не разъединяет себя и толпу. "Откуда он всё знает обо мне?" - вот самая частая эмоция зрителя и читателя Гришковца. Он кажется простым, кажется среднестатистическим, а потому - объективным.
О Гришковце узнали после его первого моноспектакля "Как я съел собаку". С тех пор он ни разу не изменил однажды принятому творческому методу. Последний - прост, как всё гениальное: магия Гришковца заключается в его повторах. Это, пожалуй, один из древнейших поэтических приёмов, имеющий свои корни где-то на уровне пантеистического сознания (справка: пантеизм - обожествление природы). Грубо говоря, чем чаще вы повторите одну и ту же мысль, тем больше у вас шансов, что она дойдёт до вашего слушателя. Разумеется, использование повтора в рамках художественного пространства подразумевает куда более серьёзное воздействие на слушателя, нежели простое усваивание мысли: слово, многократно повторяемое со сцены, внушается вашему подсознанию. Т.е., вы начинаете не только верить говорящему, но и доверять. То, что и проделывает со своим зрителем Евгений Гришковец.
Группа Бигуди - не ахти какой коллектив в плане музыки. Понятно, что, если бы не Гришковец, так бы и развлекались, наверное, мальчики для собственного удовольствия. Но именно присутствие Гришковца делает из ПТУшной группы Бигуди помощников жреца, сопричастных этакому шаманскому акту. Что я и почувствовал на себе в минувшую пятницу в клубе "Апельсин", на презентации их нового альбома "Секунда".
Концерт, заявленный на 20.00, задержался на полчаса. Просто потому, что зрители
заходили в клуб до 21.00. Людей было ну очень много. В 20.20 Гришковец вышел на
сцену и извинился: "Простите, пожалуйста. Мы-то уже давно готовы выступать.
Я вообще человек театральный, по третьему звонку всегда выхожу. Просто там, на
улице ещё заходят люди". Заждавшаяся толпа офисных очкариков с радостью
простила артисту это невольное опоздание. Кстати, разогревала зрителей довольно
интересная музыка Бека (Beck) с его последнего альбома "The
Information". Так что, в целом и общем, атмосфера, несмотря на толкучку,
была довольно уютной. Наконец, Бигуди с Гришковцом вышли на сцену. Первой
композицией была "Секунда" с одноимённого альбома. Гришковец, по доброй
традиции, ни разу не запел. Потому что он "не умеет петь и никогда не споёт".
Да этого и не нужно: он даёт драйв и без пения. Теперь вернусь к мысли,
высказанной вначале. Между какими-то композициями Гришковец поделился с
публикой: "Ведь я никогда не мечтал играть в театре, писать книги. Я хотел
именно вот так выступать на сцене с группой". И, собственно, эта простая,
казалось бы, мысль тянет за собой следующий интересный вывод: творчество
Гришковца, первобытно-суггестивное по своей сути (справка: суггестия -
воздействие), своё оптимальное проявление имеет именно в контексте ритмического
(читай - шаманского) сопровождения. Ни для кого не секрет, что шаману, чтобы
ввести в транс человека, нужно долго бить в бубен и повторять какие-то свои
шаманские приговоры. Понятно, что Гришковец не вводит никого в
трансцендентальное состояние, да и целью-то такой, должно быть, не задаётся. Он
вводит своего зрителя в транс иного характера: это земной транс, транс
узнавания. Достаточно, чтобы Гришковец рассказал о своей жизни, которая кажется
вам похожей на вашу, и вы начинаете безоговорочно верить всему, что он говорит.
Полюбившаяся в народе "И настроение моё улучшилось" - классический пример
творческого метода Гришковца. Симпатичные зарисовки мелких будничных невзгод
всегда приводят к одному и тому же результату: И настроение моё улучшилось.
Гришковец, находясь якобы в позиции офисного обывателя, учит настоящего
офисного обывателя отстраняться, радоваться текущей секунде. Именно что учит.
Потому что всем известны бытовые ситуации, описываемые Гришковцом, но мало кому
известен простой вывод и выход из этих ситуаций: И настроение моё улучшилось.
Магия Гришковца в том и заключается, что даже самая мерзкая гнусь
повседневности превращается в его интерпретации в одно из мгновений прекрасной
и неповторимой жизни.
Гришковцу больше не нужно придумывать ничего нового: всё самое сокровенное он выразил в трёх своих спектаклях ("Как я съел собаку", "Одновременно", "Планета"). Остальное его творчество - это конспективное повторение (а повторение - известно, чья мать) пережитых истин. Не думаю, что это плохо. Просто таков тип этого артиста. Вроде бы обыватель, но обыватель, задумывающийся. И в праздничной обстановке клуба (не в театре, куда, изначально идут, всё-таки, за высоким) лучше всего усваивается его самый главный грустный урок: жизнь конечна.
1981 – Группа Yes ушла в бессрочный творческий отпуск. Тревор Хорн занялся продюсерством, его коллеги — Алан Уайт и Крис Сквайр задумали создать совместно с Джимми Пейджем супер-группу под названием XYZ (сокращение от ex-Yes-and-Zeppelin). Спустя 2 года, наигравшись, Yes вновь собрались вместе в… »»
Leo PARKER (1925)
Bob ANDERSON (1934)
Paul ROTHCHILD (1935)
Glen D. HARDIN (1939)
Mike VICKERS (1941)
Стабблфилд КЛАЙД (1943)
Andy NARELL (1954)
Майк НАУМЕНКО (1955)
Todd TERRY (1967)