VETO BANK  Босоногая из Литвы

Блюзом называть эту музыку можно с тем же успехом, что и рок-н-роллом или просто роком. Это скорее музыка-размышление, переживания белого человека, который ищет в музыке ответа на вопрос, что ему делать в будущем. Литовская вокалистка Арина и группа Veto-Bank

Субботним вечером 24 сентября в "Молодой гвардии" выступали литовская вокалистка Арина и группа Veto-Bank.

Концерт, начавшийся с опозданием (музыканты долго добирались с "большого" выступления в Горбушке), привлек внушительную аудиторию, представленную тремя примерно равными по численности группами. Первая знала Арину по прошлым (пусть довольно давним) приездам в Москву и ее фестивальной деятельности и оперировала терминами вроде "это совершенно потрясающая блюзовая певица". Вторая глубоко верила во вкус и авторитет организатора, то есть Дмитрия Диброва с его "Антропологией Live!". Ну а третья оказалась в "Молодой гвардии" по куда более серьезной причине: должны же состоятельные люди где-то кушать представительским классом в ночь с субботы на воскресенье.

На пресс-конференции перед выступлением (где присутствовали Арина, Дибров и гитарист группы), неожиданностей не произошло. Была упомянута Дженис Джоплин (Janis Joplin), с которой репортеры якобы непременно станут сравнивать Арину после выступления, и было детально разъяснено, почему это было бы некорректно. Несколько стандартных вопросов остроты не добавили, и некоторое оживление наступило лишь после того, как у гитариста было спрошено, не знак ли анархии он носит на груди. "Нет", ответил литовский музыкант, "это первая буква моего имени". А следующий вопрос заставил интервьюируемых откровенно расхохотаться: у них поинтересовались, может ли эта музыка помочь решению русско-литовского конфликта.

Разумеется, не может. Как и любая другая музыка, впрочем. "Я аполитична", коротко ответила Арина, отсмеявшись. Да и странно бы было ей быть "политичной", когда мама вокалистки из Украины, а отец - русский...

Вокалистка вышла на сцену босиком. Пятеро ее партнеров - одетыми традиционно. И первая их композиция, начатая даже без особого "здравствуйте" после энергичного и, пожалуй, несколько чересчур экзальтированного представления Дмитрием Дибровым, скорее разочаровала, чем порадовала. Особенно в контексте упоминания о Дженис Джоплин (понятно, что после просьбы не проводить параллелей не проводить параллели было просто невозможно): в ней не чувствовалось ни взрывной энергии, ни запредельной самоотдачи. Качественная музыка, которая не совсем соответствует тем дифирамбам, которые только что были воспеты.

И это впечатление, к счастью, оказалось обманчивым. То ли следовало на самом деле перетерпеть навязанное желание вспоминать великую американку, то ли "Veto-Bank" просто "трогал аппаратуру", но со второй вещи литовцы начали давать жару. Голос Арины зазвучал так, что определение "совершенно потрясающая" показались уже вполне оправданными. Практически постоянно она поет, что называется, на "прямой атаке", эксплуатируя свой голосовой аппарат совершенно беспощадно, пользуясь искусственно хриплым звуком не иногда, а девяносто процентов времени (это, мягко говоря, тяжело, а академическое вокальное образование тут скорее мешает, чем помогает). Сочный низкий тембр, умелая работа с громкостью, что особенно радует - несомненно связанная с текстом эмоциональность исполнения (слишком уж часто приходится видеть, как поющие на английском представители бывшего СССР не успевают думать о том, что они, собственно, поют).

Первое время Арина сидела на высоком сценическом стуле, практически не обращая внимания на партнеров, но со временем начала все активнее жестикулировать, направлять движениями рук какие-то ей одной видимые энергетические потоки в публике и в конце концов встала. К этому моменту уже было ясно, что блюзом называть эту музыку можно с тем же успехом, что и рок-н-роллом или просто роком. Арина, впрочем, и сама говорит: "Я понимаю блюз как состояние души". Это верно: блюзом трудно назвать музыку, которую играли ее партнеры, но в том, как она поет, чувствуется именно блюзовая отрешенность, причем отчетливо белая. В музыке этого плана нет места тому подтексту, который изначально имел черный блюз ("страданиям угнетенных негров", как выразился Дмитрий Дибров). Это скорее музыка-размышление, переживания сравнительно успешного и сравнительно уверенного в себе белого человека, который не столько повествует о прошлом или настоящем, сколько ищет в музыке ответа на вопрос, что ему делать в будущем. Арина в этом действительно хороша. Эмоциональные всплески ее голоса не нарочиты и никогда не затянуты - они однозначно связаны с развитием какой-то конкретной мысли, с осознанным переживанием; словом, это искреннее исполнение, которое в совокупности с ее владением голосом не может не затягивать.

"Veto-Bank", взятый сам по себе, к этому времени уже начинал вызывать вопросы. Группа еще не показала ни одного соло, ограничиваясь крепким аккомпанементом. Создавалось впечатление (впоследствии только укрепившееся), что это именно Арина и "Veto-Bank", но никак не Арина в составе "Veto-Bank". Словно пытаясь доказать свою самодостаточность, литовские музыканты понемногу начали показывать творческие зубы: первым выступил из тени басист, которому досталось короткое соло во вступлении к балладе. Крепкое, острое по звуку, красивое, по-хорошему скупое - и все-таки вряд ли стоящее того, чтобы возить его автора по заграничным концертам именно как солиста. То же самое случилось и с гитаристом - опять качество, техника и точность, и опять строгая нордическая дисциплинированность, о которой Арина в противовес своим аккомпаниаторам особенно не задумывается. Именно в этой композиции она, снимая микрофон со стойки, случайно выключила его и начала было петь без усиления; но не было ни паники, ни раскаяния, ни попытки завернуть партнеров на второй круг: хватило простой улыбки слушателям и вовремя сказанного "Sorry", и вокальная партия началась уже со второго куплета.

Может быть, в группе и правда что-то не ладилось (было, например, ощущение, что саксофонист все время играет с выключенным микрофоном): Арина попросила двухминутный перерыв, который и правда длился две минуты (похвальная точность!), после чего гости из Литвы наконец-то выдали первый маленький шедевр. Очередная неназванная композиция, начатая дуэтом вокала и клавишных как баллада, была в течение минуты поднята до настоящего гимна - сравнительно неторопливого, но брызжущего сдерживаемой энергией и исполненного чрезвычайно плотным ансамблевым звуком. В балладной части голос вокалистки, на время лишенный фирменного хрипа, зазвучал неожиданно низко (было даже подозрение, что слишком низко, что она может попросту не вытянуть нижние ноты - однако вытянула, и с запасом). А одновременно со вступлением ансамбля голос взмыл вверх на октаву, заставив даже самых неадекватных слушателей отвлечься от разговоров и обернуться к сцене. Эта композиция, пожалуй, была бы лучшим примером творчества литовцев, и здесь были отчетливо видны все отличающие его моменты. Группа использует сложные, неочевидные гармонии, явно надстраивающие гармонии оригиналов, и это делает музыку существенно более современной по звучанию (наверняка абсолютное большинство современных тинейджеров даже не вспомнило бы слов "блюз", пытаясь определить стиль исполняемого материала). Общая энергетика куда ближе к ритм-энд-блюзу, а рисунки ритм-секции вообще заставляют думать в первую очередь о современных грувах, в которых сегодня работают артисты диапазона от Мадонны до Стинга. В вокальной партии часто используются характерные осознанные размытости и диссонансы, которыми монстры ритм-энд-блюза своих слушателей не балуют никогда (ибо играют музыку куда более коммерческую и в пограничные области соваться не рискуют). Словом, все в совокупности точно описано словами самой Арины: "Я не собираюсь никого удивлять, но двигаться вперед все-таки нужно".

Ближе к концу выступления неожиданно прозвучал классический джазовый стандарт "My One And Only Love", исполненный Ариной в дуэте с клавишником; но джаз для них - явно стихия не родная, и гости тут же вернулись к излюбленному формату. Последняя, завершающая вещь вечера стала настоящим образцом стиля - по-хорошему тяжеловесная, массивная, отчасти даже агрессивная, с неуловимым "грязным" призвуком Вудстока, с видимой невооруженным взглядом ансамблевой импровизацией в завершении ("а дайте еще и я поиграю соло! - а нате!"), даже с неожиданным джемом с появившимися из-за сцены саксофонистом и исполнителем на губной гармошке.

И наградой музыкантам стали не только аплодисменты, но и цветы, за которыми кто-то из наиболее впечатлительных слушателей не поленился сбегать за пределы здания.

Правда, слушатели третьей категории, зашедшие в "Молодую гвардию" отужинать, к концу выступления уже подустали и даже периодически громко покрикивали "Агутина давай!", но за аплодисментами их никто толком не слышал. Да и Арина сказала еще на пресс-конференции: "Каждая музыка находит своего слушателя". Этих людей ее музыка не нашла, но и бог с ними. Они приходили ужинать.

26.09.2005, Юрий ЛЬНОГРАДСКИЙ (ЗВУКИ РУ)