MARILYN MANSON  Конец картонного Гитлера

Настало время стандартных аннотаций. Рекламный текст с афиши нового фильма с точностью до буквы воспроизводится даже на обложке пиратского DVD, отрывок журнальной рецензии каким-то образом успевает прописаться на вкладыше в отрецензированный диск, а статья о Marilyn Manson из последнего "МК-Бульвара" была скрупулезно повторена в распространявшейся перед концертом листовке. В развернутой дискографии группы как в статье, так и в листовке начисто отсутствовало упоминание альбома "Antichrist Superstar". То ли из соображений политкорректности, то ли по небрежности составителей, которые не удосужились, похоже, припомнить даже собственную статью "Заводной Люцифер" (МК-Бульвар, 6-12 декабря 1999 года). Ну не было этого альбома, уважаемые фанаты. Не было. И утритесь.

Да и какая разница, есть в списке альбом или нет? Это же концертная группа, и её надо видеть. Чуть менее стандартная статья в "Большом Городе" обещала публике "бесконечные переодевания, грохот хитрых механических устройств и тщательно продуманное высокобюджетное шоу". Честно говоря, на это для многих, вошедших под своды "Олимпийского" вечером 21 июня, была последняя надежда. Ибо в новом веке "шок-рокеры, закрывшие 90-е", что уж греха таить, наделали кучу ошибок. Если программа "Holy Wood" (2000) просто не открывала слушателю новых горизонтов в сравнении с феноменальным "Mechanical Animals" (1998), то после выхода "The Golden Age Of Grotesque" (2003) стало окончательно ясно - группа застряла в уютной колее раздражающе-доходной антиэстетики. Правда, потеряла при этом нескольких ключевых музыкантов. Басист и постоянный соавтор большей части песен Твигги Рамирез "засох и отвалился" в процессе записи, оригинальный гитарист Джон Ловри, чье появление в составе группы, в общем-то и обеспечило успех альбомам 1998 и 2000 годов, скипел, как пар со щей, чуть погодя. Но ведь смены состава - это естественный процесс эволюции ансамбля, не так ли? "It's the evolution - monkey, man and the gun..." Да и какая разница, кто играет в группе? Мы же пришли смотреть на двухметрового мужика в дамских чулках, верно?

Ладно. Пришли и смотрим. Занавес, по древнему американскому обычаю, уполз сверху вниз. Сцена оказалась какая-то до неприличия скромная (даже в сравнении с московским концертом 2001 года), и никаких особенных чудес не обещала. Двухметровый мужик с гитлеровской челкой выхромал на сцену, размахивая каким-то кадилом и истерически причитая. Вечеринку открыл тандем "God Eat God" "The Love Song". Продолжила действие "Disposable Teens", предваряя которую, начальник группы процитировал первые строчки битловской "Revolution". Не стоило и стараться: кошмарное исполнение. Да и в рефрене самой песни вокалист то и дело глотал слова. Потом была "mOBSCENE" c переодеванием в военную форму ("Его бы, ..., на передовую...", - пробормотал какой-то крепко сбитый чувак в партере) со всеми прилежно слизанными у Faith No More детскими хорами в записи. Хотя басист Тим Скольд и делал вид, что исполняет все эти голоса в одну глотку во второй микрофон. Песни игрались или один в один со студийными оригиналами, или с применением портящей картину отсебятины: несмотря на все перемены в личном составе хоть сколько-нибудь убедительно импровизировать группа по-прежнему не в состоянии. Да и кому это нужно в nu-metal? У самого Мэнсона какого бы то ни было пения в сравнениии с тем же 2001 годом, не наблюдалось вовсе - только вопли и хрип. Если отрешиться от того, что перед тобой - "та самая" группа, исполняющая песню с "того самого" диска, звучанием игравшиеся в тот вечер вещички вроде "Get Your Gunn" и "Irresponsible Hate Anthem" напоминали потуги стандартной пионерской трэш-дэт-блэк-бред-группы, лабающей, быть может, в этот же самый момент в каком-нибудь заплеванном клубе на другом конце города. "Is it the evolution?.."

Шоу тоже началось. Клавиши Мадонны Уэйна Гейнси на сей раз не дрыгались на лифтовой пружине, а были подвешены на некоем подобии двуспальной виселицы. Гейнси, больше не радующий глаз панковским гребнем и нашитыми на кафтан светодиодами, деятельно раскачивал всю эту конструкцию, прикладываясь между песнями к бутылке или отворачиваясь ко второй ударной установке. Играл ли он на клавишах по-настоящему, или тупо переключал на смене номеров заранее забитые в них электронные эффекты - по положению его пальцев было понять затруднительно. Зато в "Tourniquet" Мэнсон традиционно прошелся по сцене на ходулях. Правда, на сей раз без прожекторов на плечах. Вообще, визуальный ряд был значительно беднее концерта четырехлетней давности. То ли средств не хватило, то ли решили, что небалованные русские придурки сожрут все и так. Создавалось впечатление вяло-заученной имитации музыкантами самих себя.

Были, впрочем, на концерте и случаи имитации иного рода. На "Personal Jesus" зал взорвался овацией. Правда, песня настолько повторяла оригинал Depeche Mode, что впору признать наших Тараканов новаторами наивысшей категории.

Старая-добрая "Great Big White World" общего тягостного впечатления исправить уже не могла. Да, сперва было приятно ностальгически вспомнить конец 90-х, но уже где-то к середине номера возникло стойкое ощущение, что первоначально присутствовавшие в песне нерв и надрыв теперь подменяются заученным взрыкиванием и налеганием на гитары в четко определенных местах. Вновь шваркнута о сцену микрофонная стойка. Вновь техник шустро утащил ее за сцену, проверил - не сломалась ли, и так же шустро вернул назад. Это уже то ли в пятый, то ли в десятый раз. Непонятно зачем задник сцены украсила криво висящая белая занавеска, на фоне которой музыканты затянули "Tainted Love". Садо-мазо-гимн всех времен и народов, куда же без него. Разумеется, отхлестать аудиторию кнутом у группы не получилось, но предваряющую "Fight Song" эксклюзивную русскую фразу "Бабы - суки!" мы от Мэнсона услышали. Увы, на то, чтобы выучить продолжение ("...а солнце - (гр)ебанный фонарь!") его умственных способностей видимо не хватило. Но девочкам в зале, некоторые из которых щеголяли в радикально черных чулках, трусах, подвязках, но без визуально наблюдаемых юбок (я не шучу), все равно понравилось. Садо-мазо, елки-палки. Модная тема, мать ее так.

Относительно светлый момент шоу - баллада "Nobodies" из саундтрека фильма "From Hell" с Джонни Дэппом. Трогательный клавесинчик, трогательный Мэнсон, блуждающий под бутафорским снегопадом в раскляченной шапке-ушанке. В разгар песни в танцевальном партере неожиданно возникли некие запыхавшиеся новобрачные, еле успевшие на концерт кумиров прямиком из Дворца Бракосочетаний. Прямо сейчас слезы потекут. Увы, и здесь не обошлось без ложки дегтя - тщательно копящееся весь припев до куплета внутреннее напряжение песни вокалист местами расходовал крайне нерационально, начиная надсадно орать слишком рано. Еще одно в меру ностальгическое погружение в 90-е - "Dope Show" с кокетливо украсившей задник русской надписью "наркота". Просветление закончилось на "Rock Is Dead", где Мэнсон тупо и бездарно вылетел на весь первый куплет из тональности (было бы из чего вылетать...). Фальшака, правда, почти никто не заметил. А если и заметил, то виду не подал. Какая разница, это же песня из "Matrix"! Итак, уже во второй раз из лучшего альбома группы на московской земле было сыграно всего три песни. Причем одни и те же.

Но это была еще не самая настоящая лажа. Настоящую лажу группа с энтузиазмом продемонстрировала на "The Golden Age Of Grotesque", сыграв этот номер поперек тональности, ритма и всего остального. Видимо, так и было задумано для того, чтобы Скольд смог вволю поползать по сцене, волоча за собой стильный белый контрабас, а Мэнсон - вытворять что-то на редкость непотребное и антимузыкальное с саксофоном. После неизбежной "Sweet Dreams" часть зрителей покинула танцевальный партер, да так и не вернулась, справедливо рассудив, что все они уже слышали. Загремевшая им в спины "Beautiful People" после пары-тройки сыгранных ранее аналогичных буги-вуги и вправду годилась лишь на то, чтобы закрыть концерт. На экране методично сменял друг друга какой-то очень уж маленький, и в некачественном изображении, набор слайдов, представляющих публике портреты дядюшки Алистера, батьки Чарли и прочих приятных во всех отношениях личностей. На коде Скольд подбросил бас и не поймал. Наступил перерыв, в продолжение которого часть публики звала группу на бис, часть - устало осыпалась с трибун в фойе.

На бис Мэнсон, изображая кукольного фюрера, немного поорал с трибуны, украшенной значком "высокое напряжение". Позади сидел техник, следивший, что бы все это сооружение не грохнулось на сцену. На этом шоу и закончилось. Да-а... "Мы странно встретились, и странно разойдемся..." Публика потянулась к выходам. "Представляешь, полтора куска отвалил, а за что - непонятно...", - бубнил кто-то, прижимая к уху сотовый.

Родная Америка и гостеприимная Россия, похоже, сгубили Marilyn Manson окончательно. Творить в государстве, где пуканье в микрофон могут снабдить предупреждающим стикером, объявить актом социального протеста, разрекламировать, как экзотику, и выгодно продать в пятнадцати вариантах, оказалось как-то слишком просто. Ездить с половинным шоу в страну, где даже пресс-агенты делают ошибки в твоей дискографии, а фанаты восторженно принимают гнусные прилюдные оскорбления - еще проще. Говорят, на проходившей в Японии выставке "EXPO 2005" российский павильон украшает замороженный мамонт. Как в анекдоте: "Россия - родина слонов". И одновременно кладбище рок-мамонтов. Сегодня на концерты группы радостно прибегают новобрачные - лет через десять группа, поменяв в составе всех и вся, кроме вокалиста, будет выступать на наших новогодних телешоу, корпоративных вечеринках и юбилеях супермаркетов вместо Криса Нормана и Nazareth. Похоже, к роли почетных российских рок-пенсионеров музыканты начали готовиться заблаговременно. И это, в общем-то, правильно. В большом рок-мире есть место седовласым Полу МакКартни, Мику Джаггеру или Оззи Осборну - но попробуйте представить в нем престарелых Marilyn Manson. Ерунда какая-то получается. А молодым никто из них уже не умрет. Не тот случай.