PRAM  Песни амфибий

Перед концертом грядущему выступлению в России британской группы Pram раздавали множество авансов. Которые легко можно было понять: ничего, что в студийном варианте такого рода музыка иногда кажется довольно скучной и монотонной, - ведь очень часто бывает, что на сцене подобные коллективы начинают звучать совсем по-другому. Вот, к примеру, именно так было с шотландцами Mogwai. Показательным было и выступление канадских пост-рокеров The Silver Mt. Zion, после гениального концерта которых отношение к группе пришлось пересмотреть радикально. Однако с Pram вышло по-другому.

Около полуночи шесть человек вышли на сцену, взялись за инструменты и начали играть. Участники группы все время менялись инструментами: клавишница легко меняла синтезатор то на бас, то на кларнет, то на флейту, гитарист частенько присаживался за лэптоп; да и вообще в Pram состоят сплошные мультиинструменталисты: на своих местах постоянно оставались только барабанщик да солистка.
Все композиции Pram строятся по не слишком хитрой и довольно понятной схеме: один расплывчатый клавишный пассаж, служащий для песни каркасом, уверенно постукивающие барабаны, электронные подкладки из шепотов и хоровых напевов, гудящий бас, наигрыши гитары, трели духовых. Одна песня складывается как бы из нескольких слоев, любой из которых может в любой момент выйти на первый план - то посреди клавишного проигрыша раздается негромкий гитарный аккорд, то голос вокалистки плавно перетекает в сэмплированные звуки саксофона. Иногда в ткани композиции возникают странные психоделические дыры, и от нее остаются только таинственные, непонятно откуда берущиеся переливы и шорохи. Короче говоря, Pram играют спокойный минималистичный инди-поп, и важен тут не столько собственно саунд, сколько та атмосфера, которую музыканты пытаются передать. Атмосфера детских сказок, наивного взгляда на мир, то восторгающегося его неописуемой красотой, то пугающегося его необъятных размером и таинственных глубин. В этом странном волшебстве, которое Pram иногда удается выразить, и состоит их ценность - именно затем, чтобы поймать и почувствовать это странное состояние фантастической отрешенности от мира, и стоит слушать эту группу.

Однако сказка - вещь очень хрупкая, ее легко разрушить одним неверным жестом и словом. В случае концерта Pram в этом качестве выступил фактор прозрачности: музыкантов Pram было видно. Этим сказочникам, по-видимому, лучше было оставаться в тени, не показываться - тогда было удалось сохранить таинственный ореол и некое очарование. Потому как лидер коллектива Рози Какстон (Rosie Cukston), обладательница голоса, каким мог бы воспевать мир какой-нибудь юный гномик, оказалась полноватой женщиной средних лет, попивающей пиво в паузах между композициями, да и остальные участники группы были ничуть не похожи на колдунов или принцев. Разумеется, было бы странно ставить им это в упрек, но факт налицо - тайна исчезает, сказка рассыпается под воздействием грубой реальности. И получается, что музыке Pram катастрофически не хватает какой-то трудноуловимой малости, чтобы действительно оказаться чем-то волшебно-прекрасным и неземным. Эти аморфные, расплывчатые композиции как-то слишком понятны и очевидны, для того, чтобы претендовать на нечто большее, в них не остается места для мистики.

Можно было бы, конечно, на этом закончить и объявить концерт группы Pram действием откровенно скучным и занудным - чем он в плане музыки, в сущности, и являлся. Если бы не одно неожиданное "но". Обычно на подобных шоу видеоряд выполняет совершенно непонятные функции, являясь необязательным дополнением к тому, что звучит со сцены - но вот у Pram все это происходит наоборот. Самым ценным был не звук, но картинка, которая проецировалось на небольшой экран позади музыкантов. Чего там только не было: и колонии муравьев, живущие своей таинственной муравьиной жизнью, и люди-амфибии, с опаской крадущиеся по земной поверхности, и трогательные механические куклы, занимающиеся любовью, и драконы, летающие над мегаполисами. Порой эти безумные, но совершенно прекрасные ролики напоминали ранние опусы Бунюэля, порой - Дзигу Вертова, а порой - мультфильмы Юрия Норштейна, - и именно в них в полной мере воплотилось то самое ощущение восторженно-неопытного взгляда на мир, которое тщетно было искать в музыке. Песни Pram, конечно, весьма кинематографичны, и порой настроение, ими создаваемое, прекрасно гармонировало с видеорядом, - да только все равно смотреть было куда интереснее, чем слушать.

Группа Pram всегда казалась мне еще и явлением, загадочным по своему статусу: с одной стороны, музыканты входят в обойму важнейших поп-групп предыдущего десятилетия, с другой - во многочисленных перечислениях "самых главных" их почему-то обычно либо вообще забывают, либо вспоминают ближе к концу. После концерта у меня возникло свое объяснение этой странности: музыке Pram не хватает самой малости для того, чтобы ее действительно можно было причислить к рангу великих.
И вот в этом последнем недостающем сантиметре - главная загвоздка.