ИНДИГО  На полу в ванной

Для нашей рок-сцены Mad Dog - очень неплохая группа. Вовремя похоронившие свой собственный вариант гранджа, прошедшие путь от "R-Club" до MTV, открывшие отечественной публике гитарный gloom-rock наподобие Muse и Placebo... Вот только регулярными появлениями публику (love-metal-party - не в счет) группа почему-то не балует, а ведь ее еще раскручивать и раскручивать. В этой связи выход сольного альбома поющего гитариста Дениса Саевича выглядит по меньшей мере странно.
По прослушивании программа оставляет ворох плохо стыкующихся между собой впечатлений. С одной стороны, все песни сыграны с редкостным по нынешним временам драйвом, да к тому же Саевич - неплохой мелодист, и сам по себе материал альбома мог бы стоять на одном уровне с последними работами какого-нибудь Джонни Марра. С другой стороны, и драйв и мелодии здесь бьются, словно о ватную стену в плалате для буйных, о совершенно никакой звук записи. Не сырой, а именно никакой - абсолютно не откликающийся на игру Дениса и его ритм-секции. Причем виной тому явно не столько скромный бюджет записи, сколько скудность фантазии иили способностей звукорежиссера. Такое впечатление, что все, что должно было быть сделано, сделано не было из боязни напортачить. Обидно, ибо из открывающего альбом номера "Пустота" после некоторой обработки режиссерским напильником мог бы получится хит класса U2.
Кроме того, одинокий, никаким бэк-вокалами или спецэффектами не поддержанный голос Саевича не только звучит удручающе просто, но и периодически просто теряется за стеной гитар - особенно, когда в вещах "Осень" и "Странный Мир" он переходит на фальцет. Кстати, в упомянутых треках вокалист явно прописывал обычный вокал и фальцет в один прием: слышно, что переходы от одной манеры пения к другой на такой скорости довольно неряшливо смазываются. В таком неограненном виде ставка Саевича на собственную, выражаемую в лирике альбома ранимость и чувственность отдает школьно-подростковой "гитарной волной" в актовых залах конца 80-х ХХ-го и вызывает у слушателя некоторую неловкость. Такую неловкость испытываешь, глядя, как нарядившись в Пиноккио, дурачится разменявший полтинник актер Роберто Бениньи. "Такая Игра", в которой Саевич почти что возвращается к гранджу, здесь особенно забавна: над рифмами вроде "предчуствие конца" и "сжатие кольца" (гусары, молчать...) застываешь, как в столбняке. Наконец, непонятно, почему работа над этим материалом не совершалась в рамках группы. Если какие-то причины тому и имеются, то они явно носят не музыкальный характер.
Еще один полуфабрикат. Еще одна работа вплосилы на два фронта. Сколько небесталантных, в общем-то, музыкантов склонны подчас растрачивать на подобную деятельность свои силы, чтобы в конце концов удрученно признаться самим себе: "Кажется, я просто проиграл..."