АКЦИЯ  "Кармина Бурана" в Москве. Opera Extreme Air

В Москву привезли "Carmina Burana" - произведение, которое вот уже более пятидесяти лет с оглушительным успехом идет по всему миру.
"Кармина Бурана" означает "Бойренские песни". Так была названа средневековая рукопись со стихами, найденная в начале XIX века Бойренском монастыре в Баварии. По преданию, автор-монах всю жизнь посвятил служению Богу, а на закате дней своих оглянулся на жизнь и увидел, что Бог здесь вовсе не при чем - миром правит переменчивая фортуна. Довольно увесистая рукопись содержала ноты и стихи вагантов и странствующих монахов XII века. Композитор Карл Орф выбрал 24 песни и написал к ним собственные мелодии, смешав разные стили. Сложнейшие вокальные партии и оркестровка, причудливый, но запоминающийся ритм, и все вместе - нечеловеческой красоты музыка. И если вы думаете, что не слышали "Кармину Бурану", то так и знайте: вы ошибаетесь. Вы просто не знаете, что это - она. Сей классический шедевр давно вышел за рамки собственного жанра. Мало того, что самые хитовые фрагменты в разное время присматривали для своего репертуара рок-исполнители (в том числе Оззи Осборн и Enigma), темы Орфа то и дело втискивают в качестве саундтрека в кино, театральные постановки, ток-шоу и рекламные ролики.

Впервые "Кармина Бурана" была исполнена в Германии в 1937 году, прямо на улице, под факельные шествия. Но в том виде, в каком она приехала в Москву, кантата существует всего восемь лет. Ее ставили на самых больших площадках Европы. А в Бразилии поставили прямо на пляже, и с побережья действо наблюдали более ста тысяч человек.

Постановщик Вальтер Хаупт в последние тридцать лет жизни Карла Орфа был его учеником и близким другом. Как должна выглядеть кантата в постановке для театра, они обсуждали вместе. По крайней мере, сам Хаупт говорит, что ему удалось максимально приблизить постановку к мечтам автора. О чем мечтал Орф, остается только догадываться, ведь в его время "Кармина Бурана" все-таки была кантатой для хора, оркестра и иногда балетной труппы. У него просто не было таких технических возможностей, как в наше время.

Собственно говоря, в Москве "Кармина Бурана" исполнялась множество раз и разными коллективами, но именно как кантата для хора. Единственный театр в России, где она идет как сценическое костюмированное действо - Красноярский театр. В этом смысле зрелище на площади "Крокус Сити" - действительно российская премьера.

"Голые цифры", объявленные журналистам еще за месяц до премьеры, впечатляют. Сценический комплекс весил около 50 тонн и состоял из десяти тысяч частей. Их сборка заняла пять дней. Платформы для исполнителей - четыре разноуровневых площадки, оформленные передвижными декорациями. Задействовано около двухсот человек, причем это не только певцы и актеры, но и циркачи на ходулях, жонглеры, кукольники, каскадеры. Хаупт отдал предпочтение чехам: "Когда я ездил по Чехии, я увидел, насколько у них в маленьких театрах универсальные актеры. Они могут делать практически все: и петь, и танцевать, и жонглировать. Это было то, что мне нужно. И они не боялись высоты!". Оркестр был выбран наш: Российский национальный оркестр под управлением Михаила Плетнева.
Но основной фишкой действа объявлялся открытый воздух. Постановка так и называлась: "Open Air Opera".

Что сказать о том, как выглядит "Кармина Бурана" в Москве? Главный напрашивающийся вывод: "открытые оперы" - зрелище не для наших широт. По крайней мере, не для конца сентября. И второе (в общем-то, не открытие) - до чего же мы все-таки, дорогие россияне, безалаберный народ. Билеты на премьеру стоили от тысячи до 15 тысяч рублей. Кое-кто явно рассчитывал посмотреть зрелище "за так" ("открытая же опера!"). Но организаторы все предусмотрели: массивный торговый комплекс загораживал место действия от посторонних глаз полностью.

VIP-партер выглядел наиболее счастливым. Там установили кресла-качалки с клетчатыми пледами. На обладателей пледов с завистью взирали синеющие барышни в вечерних платьях и мини-юбках. Впрочем, из-под пледов торчали только носы: ветер прямо-таки завывал, а публика никак не могла рассесться. Билеты на места с пледами оказались, очевидно, 'двойными'. Назревал скандал. Технический директор умолял уйти из прохода - дескать, спектакль начинается факельным шествием. В результате начало задержали на час.

Мерзнущие граждане не теряли энтузиазма и то и дело звонили родственником по телефону. "Привет! Мы на Кармине Буране... Это не кто такая, это концерт такой. Ну то есть опера... Да пока ничего, пока только очень много народу и сцена такая большая, с какой-то синей тряпкой". "Синяя тряпка" скрывала статую Фортуны - 20-метровую конструкцию - центр сценического действия. Факельное шествие не началось. Вместо него на сцене появился импозантный Роман Виктюк в черно-белом пиджаке. Он сообщил, что "согласился сказать несколько слов об этой постановке". В изложении Виктюка "Кармина Бурана" - это "гимн любви, сексу, еде, гимн спасению человека - гимн сегодняшнему дню", а также "музыка с большой буквы" и "лучшее средство для роста души".
Но и после Виктюка факельное шествие опять не началось. Вместо этого оркестр заиграл дивертисмент из опер Верди.

Опять-таки, выяснилось, что прекрасная симфоническая музыка - не для наших пенатов. Ветер задувал в микрофоны с такой силой, что от оперных шедевров сносно слышны были только финальные коды и "tutti". В местах более лирических половина звуков просто пропала, унесенная ветром в противоположную от микрофона сторону. К тому же, оценить оперные шедевры заледеневшие граждане ну никак не смогли. Все полчаса дивертисмента столичные меломаны вертелись, истово аплодировали в каждой паузе. Многие, "пока не началось", отошли "попить чайку". Чайком из термосов разогревали хор во время антракта.

И когда уже, казалось, никто ни во что не верил, факельное шествие таки появилось. Серые фигуры под гул колоколов шли со стороны площади к сцене. Чаша у подножия Фортуны заполыхала огнем. Черти, ангелы, рыцари, скоморохи, красавицы, уродцы, монахи, знатные дамы, крестьяне, юродивые, потаскухи - все запело, заплясало и завертелось под вертящимся открытым огнем колеса фортуны. Из верхней части башни высыпал сноп искр и ударил фейерверк. Тут-то наконец стало не жалко потраченного времени, денег и где-то даже здоровья.

Пересказывать увиденное - дело неблагодарное. Двадцать четыре песни кантаты изначально были написаны на разных языках, и тематически между собой никак не были связаны. Это - эпическое сказание, а значит, в нем отражен весь мир. Тревожные хоровые пассажи, григорианские распевы, оркестр с самыми мощными ударными в классической музыке - все это дополняется сценическим зрелищем. На фоне черного неба башня вспыхивает то зеленым, то сиреневым, то синим, выбрасывает фейерверки и снопы искр, и все смешивается в этом мире.

И чего-то все-таки не хватало. Даже ясно чего - целостности. Все-таки одни фейерверки, пиротехника и трюки спектакля не делают, а любую прекрасную музыку испортят плохие микрофоны.

Говорят, Хаупт рвал и метал на репетиции: никак не мог добиться слаженной работы всех технических служб. Если бы не наша безалаберность, шоу увидели бы все.