ДЖАМАХИРИЯ  Джа-Тайна: вечно живая Джамахирия

Когда у относительно малоизвестной региональной группы, про которую нет даже статьи в Википедии и на Звуках, спустя примерно 25 лет после её создания выходит первый из "современных' альбомов (современных в том смысле, что они попадают в iTunes и на Яндекс.Музыку), ничего интересного от этого события не ждёшь: ностальгия, набор штампов русского рока, два-три проверенных хита..
Но альбом "Когда я был маленьким" пермской группы Джамахирия внезапно оказался чем-то совсем не маленьким, а существенно бОльшим, чем все, о чем могли бы рассказать энциклопедии.

В самой пластинке нет почти ничего обычного: и композиторские решения, и аранжировки, и тексты. Альбом, конечно, крайне неровный – сразу вслед за сомнительными рифмами идут практически гениальные фрагменты, но в сумме впечатление сильное. Хочется послушать ещё раз, а потом ещё.

Впервые я услышал песню "Разгляди меня" "Джамахирии" несколько лет назад, когда моя знакомая из Перми выложила пост про местных музыкантов разных времён. Уже тогда меня зацепили вокал и довольно необычный текст, и песня быстро перекочевала в постоянный плей-лист. Но в тот момент мне показалось, что это группа из давно ушедших времён, никаких нормальных записей у нее не существует, а лидер Олег Селезнёв, судя по упоминаниям в интернете, давно уехал из Перми в Нижний Новгород.
Я ошибался. То ли как исключение, которое подтверждает правило; то ли просто вопреки всем ожиданиям «Джамахирии» удалось вернуться из прошлого в настоящее - и записать крепкий диск. Разве что та самая песня "Разгляди меня" как-то не удалась – на альбоме она звучит хуже, чем в предыдущих наколеночных записях. Но у Селёды не могло быть всё идеально.

Олег Селезнёв, он же Селёда, он же Селлёдо, он же Sellodo - культовый персонаж пермской музыки, а также поэзии, живописи и много чего еще другого. В юности он поступил на филфак местного университета, но психанул и не закончил.
- Решил стать художником, - поясняет Олег. - А вообще, я хотел на лингвистику пойти, но баба Франя (тогдашний руководитель кафедры языковедения, тогда ей было 82 года) сказала мне: "Юноша! Вы поэт! Идите на литературоведение...". Я обиделся и поехал в Ханты-Мансийск нефть добывать.

В текстах Селлёды широкая эрудиция и тысячи прочитанных книг незамедлительно бросаются в глаза – они обычно длинные, искрят неожиданными рифмами и поворотами сюжета. Даже в довольно традиционных рок-композициях.

- До 1993 года мы назывались Жома Шиплис и Шыз Гары, - рассказывает Олег Селезнев. - потом у нас начались проблемы с репетиционной точкой, состав радикально поменялся, и мы решили пойти играть на улицу. Играли на рынке, железнодорожном вокзале, первый концерт дали у кинотеатра Октябрь, нам в аскальник накидали тысяч 20 - по тем временам солидные деньги. Тогда нам хватало три дня поиграть на рынке-вокзале часа по четыре и неделю кормить семьи. Потом нас пригласили на корпоратив "ПермНефтеОргСинтеза", и нам надо было придумать название. Я в то время угорал от Муаммара Каддафи и его Зеленой Книги. На самом деле, правильно угорал. До сих пор считаю Джамахирию единственно правильной государственной системой. Ну, я и предложил чувакам название. Рассказал, как мама говорила мне, пеняя за беспорядок: "Что ты тут за Джамахирию развёл?!"

Пока чуть к востоку от Перми в Екатеринбурге (тогда Свердловске) действовал легендарный рок-клуб, на юге – в Ижевске – пытались подобраться к электронике и в чём-то даже преуспели (знаете ли вы, к примеру, замечательную группу Стук бамбука в 11 часов?); в полузакрытой для иностранцев индустриальной Перми рок пробивался тяжело.
Это потом Пермь стали раскручивать как центр современного и даже элитного искусства: Теодор Курентзис и всё такое, а тогда весь пермский рок никак не мог избавиться от трагической составляющей. <>Евгений Чичерин, лидер главной местной группы Хмели-Сунели, погиб в 26 лет. Впрочем, не он один.

- Эту песню я подарил Чичерину на 27 лет. Денег не было, а песня была – вот её и принёс, - говорит на концерте Олег Селезнёв. Непонятно, путает даты или это образ такой.

Чичерин, покинув этот мир, оставил вопросы, на которые ответов так никто и не нашёл. Что бы было дальше? Был ли в Перми кто-то круче? С тех пор легендарных музыкантов в Перми так и не появилось – разве что Рэпер Сява

Прилетаю в Пермь. Концерт на сей раз не в филармонии, куда "Джамахирию" вдруг позвали зимой 2019 года, а в небольшом культурном центре. Да и не то чтобы концерт даже – почти квартирник, для друзей. Смешные стулья создают впечатление, что ты в детском саду, что с непривычки немного смущает. Минут за двадцать до официального времени начала на улице кто-то из музыкантов пишет мелом на асфальте "Джамахирия" и рисует стрелку во двор.

В первом отделении – ни одной песни с недавно вышедшего альбома. Уважаю. Мне непросто ориентироваться в материале, но энергетика Селлёды завораживает. Пусть он немного помят и без части зубов, но сразу понятно, что поёт настоящий герой рок-н-ролла.

– Это нежная песня. Очень жаль, что моей жены сегодня нет. Обиделась она на меня. Когда творческий мужчина и творческая женщина всё время рядом – это непросто, - говорит Олег в паузе.
Песня "Дуть/Капать", написанная явно до всплеска популярности Юрия Дудя, очень хорошо заходит, хоть на первый взгляд и непритязательна.

- Это последняя песня в этом сете… - говорит Олег.
- Неа, - смеётся барабанщик Лев Фёдоров – Ещё две!

Есть версия, что всплеск активности "Джамахирии" в конце десятых связан с радикально обновившемся составом – без молодых музыкантов Максима Жукова, Николая Дылдина и Льва Фёдорова вряд ли состоялся бы и альбом, и его появление на стрим-платформах. На концерте присутствуют не все: второй гитарист Ильдар Нутфуллин внезапно улетел в командировку, зато на бэк-вокале Катя Лившиц, одна из вокалисток культовой в Перми фолковой команды Песельная Артель.

Во втором отделении доходит до хитов. Селлёда скачет, размахивая почему-то связкой ключей. Происходящее выглядит немного фантасмагорично - большая группа пытается поместиться в небольшую комнату на окраине осенней Перми, но уходить с этого действа совершенно не хочется.

Уже по дороге домой я подумал, что история Олега Селезнёва – это для меня в первую очередь история про выживание. Уже нет Чичерина, нет Каддафи, но Селлёда жив и на месте. Не хочется разбрасываться пафосными словами, но, может быть, опыт рок-звезды, которая выжила, пусть не попала на крупнейшие сцены, но не потеряла возможность творить – тоже сказка с довольно важной моралью. Олег – главный из пермских рок-динозавров – живой. Возможно, как раз из-за своей позиции:
- Не умирайте, пожалуйста. Когда кто-нибудь опять умирает, я поднимаю руки вверх и прошу: "Боженька, блин, можно уже это в последний раз?!".