МЮЗИКЛ  "Сейчас под мюзиклом понимают законсервированную поп-жвачку"

Обсуждая свой фильм "Рассвет мертвецов", в котором зомби атакуют супермаркет, режиссер Джордж Ромеро в беседе с Марком Гэтиссом заметил, что ходячие плотоядные трупы - идеальные представители общества потребления. И в этой шутке была только доля шутки. На этой неделе в Санкт-Петербурге стартует авторский поп-арт-мюзикл "Зомби-Зомби-Зомби", который в каком-то смысле развивает эту идею. Звуки поговорили с Иваном Кушниром, композитором сатирической постановки.

Звуки: "Зомби-Зомби-Зомби" - это аналогия с "Человек человеку человек"?
Иван: Этот вопрос не совсем по адресу - вынесенная в название игра слов имеет отношение к действию постановки и является задумкой драматургического толка. Но лично для меня оно звучит красочно и весело. Аналогия с "Человеком" мне кажется вполне близкой... По ходу действия становится непонятно, кто на чьей стороне в противостоянии зомби и людей в нашем обществе.

Звуки: Я так понимаю, это не первая ваша работа в жанре мюзикла. Как вообще происходит процесс сочинения музыки для постановок?
Иван: Это всегда довольно трудоёмкий процесс, но в этом и заключается самый большой интерес. Когда перед тобой режиссёром или драматургом ставится какая-то задача, ты поначалу не знаешь, как к ней подходить. Уже в процессе, на практике начинаешь понимать, что делать так или иначе, вырабатывается определённая схема действий. Какого-то канонического подхода для меня не существует. Разные спектакли рождаются по-разному.

Звуки: Если сравнивать с прошлой масштабной работой "Лёнька Пантелеев", то чем отличались подходы к этим двум постановкам?
Иван: Технологически отличались не особо, а творчески... Дело в том, что в "Пантелееве" я больше работал в качестве аранжировщика. Мы брали песни из 20-х годов прошлого века, популярные в среде нэпманов, и вокруг них устраивали действие. Материал был, по большому счету, готов заранее, обыгрывать было необходимо исключительно звучание. Личных композиций было там не больше половины. В "Зомби" же, естественно, изначально были написаны все тексты, в процессе работы с [драматургом] Константином Фёдоровым мы их правили, чтобы гармонично складывалась мелодия, ну и так далее. Мы разговаривали с режиссёром, приводили друг другу огромное количество референсов, для того чтобы понять, какого звучания мы хотим добиться, в каком жанре это должно быть. После того, как мы выясняли эти детали, как-то так раз руками по клавишам... и песня пошла (улыбается).

Звуки: А бывают случаи, когда вы приносите готовую композицию, а режиссёр заявляет, что она совсем не подходит?
Иван: Ну, такое бывает, конечно, но редко. Мы делаем мюзикл, а в нём музыка очевидно первична, наряду с танцем и текстами, так что режиссёр периодически вынужден соглашаться с тем, что я ему приношу (улыбается). На деле у нас всё проще: в нашей сложившейся команде все друг другу доверяют и интуитивно работают в одной струе. Никакого дядьки-режиссёра, который ходит над всеми и указывает, дескать, то надо переписать, это переписать - нет, такого нет. У нас у всех схожее художественное и жизненное мировоззрение, и мы все прислушиваемся к советам друг друга. Опять же, если я приношу режиссёру композицию, он абсолютно уверен, что представил я её в таком виде не просто так, он может мне довериться, потому что это должно сработать.

Звуки: А чем вы вдохновлялись в процессе сочинения музыки?
Иван: Это неслабый замес из всей музыки, которую я люблю (смеётся). И то, что я любил в детстве, и то, что было популярным в девяностых - от Людвига Ван Бетховена до Мэрилина Мэнсона (Marilyn Manson). Тут и трип-хоп, и пост-рок, и хардкор, и хип-хоп - всё было пропущено через меня, через мою любовь к симфонической музыке. Я делал, что хотел, не выполняя никакого задания, делал то, что сам бы захотел потом послушать. Изначально мы отталкивались от эстетики поп-арта, от соответствующих коллективов конца 60-х и начала 70-х, но после появлялись отсылки и к синти-попу, и пост-панку 80-х, и гитарной волне 90-х - знающие люди эти референсы услышат. Хотелось взять свойственную той музыке и редкую сейчас истинную безбашенность и чистую самоиронию, наложив её на современные творческие реалии. И довести их до абсолюта... Грубо говоря, до состояния "Да, вот такой я смешной дурачок!"

Звуки: В пресс-релизе говорится про "авторские мультимедийные эффекты совмещения живого плана и киноизображения". В Москве идёт "Pola Negri" и "Джульетта и Ромео", где играет Noize MC, в которых тоже упор сделан на продвинутую визуальную часть. Как человек, непосредственно связанный с индустрией, скажите, какое будущее ждёт российский мюзикл и в какую сторону хотелось бы его развивать?
Иван: Дело в том, что мюзикл в понимании большинства уже стал чем-то музейным, понятием архаичным, хотя его всемирный ревайвал начинался в революционном духе. Сейчас под "мюзиклом" понимают законсервированную поп-жвачку, которую уже долгие годы всё жуют и жуют. Хотелось бы, чтобы он был более современным по звучанию, был в принципе более дерзким - вспомните Ллойда Вебера (Andrew Lloyd Webber), чей "Иисус" был для тех времен невероятно вызывающим и реально актуальным, а не чем-то там из бабушкиного сундука. Сейчас же жанр наполнился поточным производством, продуктом, сделанным по одной модели, под копирку и преследующим исключительно коммерческие цели, без какого-либо слома привычных жанровых схем, без социальных идей. Этакий неприкосновенный музейный экспонат, эксперименты с котором непозволительны. Вот такой жанр в чистом виде для меня совершенно неинтересен - оценить я его могу, но отклика в моей душе он никакого не вызовет, и сам я за такое не возьмусь.

Звуки: А "Зомби-зомби-зомби" несёт социальную идею?
Иван: В постановке их более чем достаточно. Это совсем не мелодрама, не однобокий телесериал, так что духовной пищи там хватает.
Звуки: Заканчивается-то в постановке всё хорошо?
Иван: Это вопрос интересный (смеётся). Если обойтись без спойлеров, то финал неоднозначен. Будут и элементы комедии, ну и без трагичных ноток тоже не обойдётся.

Поп-арт-мюзикл "Зомби-Зомби-Зомби"
ДК им. Горького, Санкт-Петербург
30 января, 20.00. 31 января, 19.00