САУНДТРЕК  Целлулоид: "Голодные игры" и американа будущего

Ни для кого не секрет, что альбомы сейчас продаются только у Адель (Adele) и знаменитых покойников, и саундтреки в этом смысле – не исключение. За последние десять лет к некогда плевому для хитовых саундтреков тиражу в пять миллионов копий приблизились только “High School Musical” и выпущенная на пике славы Эминема (Eminem) звуковая дорожка к “Восьмой миле”. С тех пор за кредитоспособность киномузыки отвечала разве что “сумеречная” сага, но и ее способности, очевидно, истощены: если саундтрек к первым “Сумеркам” разошелся 3,5-миллионным тиражом, то прошлогодний “Рассвет – Часть 1” не взял даже 500-тысячную отметку.

Пластинки со словами “The Hunger Games” на обложках – предпоследняя надежда индустрии, зачастую уже не заботящейся о том, чтобы выпускать саундтреки на физических носителях или хоть как-нибудь. У книг Сьюзен Коллинз (Suzanne Collins) очень велика так называемая “встроенная” фанатская база – заокеанский старт подростковой франшизы (152 миллиона долларов, лучший результат для несиквела и третий в истории – лучше начинали только “Темный рыцарь” и финал поттерианы) это подтвердил более чем доходчиво. Есть пара козырей и у собственно саундтрека – трек-лист возглавляют юная суперзвезда кантри Тейлор Свифт (Taylor Swift) и представители инди-роковой элиты Arcade Fire.

Объединить их под одной обложкой смог легендарный Ти-Боун Бернетт (T-Bone Burnett), в хитовых саундтреках кое-что смыслящий: спродюсированная им звуковая дорожка к коэновскому “О, где же ты, брат?” входит в десятку самых успешных саундтреков всех времен, а песня “The Weary Kind” из недавнего “Сумасшедшего сердца” принесла Бернетту давно заслуженный “Оскар”. За 40 лет в музыкальном бизнесе Ти-Боун успел посотрудничать с десятками артистов в диапазоне от Би Би Кинга до Элтона Джона, но его профиль – это, конечно, диски с полки “roots”: кантри, блюграсс и прочая американа.

Неудивительно, что и подход к работе над “Голодными играми” Бернетт сформулировал, исходя из собственного бэкграунда и маленькой, но важной географической детали – главная героиня книги и фильма Китнисс Эвердин родом из двенадцатого дистрикта постапокалиптической Северной Америки, главным украшением которого являются Аппалачи. В наказание за бунт 70-летней давности каждый из нищих и голодных дистриктов, на который поделен континент, должен из года в год жертвовать двумя несовершеннолетними, мальчиком и девочкой, которые отправятся умирать в прямом эфире - единственным победителем телевизионного реалити-шоу объявляется последний, кто остался в живых.

Китнисс – одна из 24 участниц очередных “Голодных игр”, и понятно, что как минимум в теории ее приключения мог озвучить кто угодно, от Скриллекса (Skrillex) до каких-нибудь My Chemical Romance. Но Бернетт решил, что и здесь будет уместен фолк – или, цитируя его подопечную Свифт, “аппалачская музыка будущего – то, как могла бы звучать американа через 300 лет”. Соответствующий пул возглавляет сама Тейлор с двумя песнями, балладой “Safe & Sound” и несколько более бодрой “Eyes Open”, а к ней в хвост пристроились люди вроде The Civil Wars, The Secret Sisters, Punch Brothers и еще одного оскаровского лауреата Глена Хансарда (Glen Hansard) из фильма “Однажды” и группы The Swell Season.

Есть здесь и Нико Кейс (Neco Case), и Миранда Ламберт (Miranda Lambert), и The Decemberists, и неузнаваемые Maroon 5, и прошлогодняя YouTube-сенсация, 15-летняя англичанка Birdy. Но наиболее интересными номерами саундтрека оказались его главные неожиданности – “The Ruler and the Killer”, угрюмый рэп-рок Кида Кади (Kid Cudi), и “Daughter’s Lament” неких Carolina Chocolate Drops, звучащая так, словно Элисон Краусс (Alison Krauss) записалась с кем-то из построкового каталога Constellation.

И, хвала небесам, не подвели хедлайнеры. “Он отличный чувак, с которым можно поговорить о музыке, - рассказывает о Бернетте солист Arcade Fire Уин Батлер (Win Butler). – Мы сейчас как бы в отпуске и решили, что этот маленький проект – как раз то, что надо”. “Этот маленький проект” – песня “Abraham’s Daughter”, идея которой родилась после знакомства музыкантов и продюсера прошлой осенью. Солирует в ней преимущественно жена Батлера Режин Шассань (Regine Chassagne), звучит она более или менее в духе второго альбома Arcade Fire “Neon Bible”, а ее местом в фильме стали титры. (По словам Батлера, он до сих пор помнит, как впервые услышал “Exit Music” Radiohead на титрах “Ромео и Джульетты”, и добивался схожего эффекта.)

На титрах же звучат еще две песни, “Safe & Sound” Свифт и “Kingdom Come” The Civil Wars. Где, спросите, звучат остальные? Только на саундтреке – который, стало быть, никакой не саундтрек, а то, что принято называть альбомом-компаньоном фильма. На “Оскар”, таким образом, имеет основания рассчитывать лишь автор музыки к фильму, композитор Джеймс Ньютон Ховард (James Newton Howard), и надо сказать, что как минимум один ее фрагмент – озвучивающий одну из самых эмоциональных сцен “Rue’s Farewell” – на награды напрашивается. Кстати, в случае гипотетической победы отдельная благодарность должно перепасть и Arcade Fire – один из треков, гимн антиутопического государства Панем, они сочинили в соавторстве с Ховардом.