GLASTONBURY FESTIVAL  Гластонбери 2010. Часть 2.

Звуки продолжают рассказ о фестивале Гластонбери.

День второй

И день выдался жарким! Всезнающая статистика утверждает, что это был самый жаркий день за всю историю гластонберийских фестивалей, температура в тени достигала +28. Но тени на поляне очень мало — например, в поле перед "Пирамидой" растет лишь один дуб, в тени которого могут укрыться человек сто. Это самое желанное место на дневных концертах, и неважно, что оттуда ничего не видно: акустические системы выстроены великолепно, и в каждой точке фестивальной поляны звук неправдоподобно хорош.

Хороший звук, впрочем, не очень-то нужен Стиву по кличке Морская Болезнь (Seasick Steve). Бывший американский бродяга, хрипло поющий блюзы под подозрительную гитарку, привык к любым акустическим условиям. Отхлебывая винище из горла, Стив повествует о своей нелегкой судьбе. Обаяние этого человека — в его стопроцентной искренности. Он рассказывает про истории создания песен, шутит с публикой (не забывая приложиться к бутылке), вызывает из первых рядов девушку посимпатичнее, чтобы спеть ей любовную песнь... За последние шесть лет Стив издал пять альбомов (первый — в возрасте 63 лет!), лучший из которых, "Человек из другого времени" ("Man From Another Time"), занял четвертое место в британском хит-параде. "Эй, вы там!" — обращается Стив к обитателям тени под дубом — "Жарко, небось? Сгораете?" — и заводит песню "Burning Up" ("Cгораем") — самое лучшее название для хорошо прожаренного Гластонбери. За время фестиваля более трех тысяч человек обратились за помощью по поводу обезвоживания и ожогов, некоторые были госпитализированы.

"Вы там смотрите, пейте вдоволь!" — говорит распорядитель сцены West Holts, бывшей JazzWorld Stage, — "a то у нас тут уже два человека померли на фиг". Толпа в ответ салютует поднятыми стаканами с сидром. Две смерти отчасти компенсировались одним рождением — тридцатилетняя Виктория Айрмонджер родила сына прямо на поляне. Остались ли мама с сыном послушать Muse, история умалчивает.

Тем временем на West Holts, окутанной клубами конопляного дыма, играет Девендра Банхарт (Devendra Banhart). Цыганские мотивы сочетаются у него с электропопом, а психоделические баллады — с танцевальными боевиками. Ближе к концу концерта публика, увы, сваливает на "Пирамиду", слушать The Dead Weather Джека Уайта (Jack White), а самые стойкие (и наиболее обдолбанные) остаются на West Holts, где Девендру сменяют возрожденные Os Mutantes — бразильские легенды шестидесятых. После сорокалетнего перерыва, "Мутанты" вернулись с отличным альбомом "Haih Or Amortecedor" (который обращает на себя внимание запоминающимся вокалом Владимира Владимировича Путина на первой песне), и сейчас успешно гастролируют. Стиль "Мутантов" — диэтиламид d-лизергиновой ламбады — идеально вписывается в атмосферу самой хипповой сцены Гластонбери.

"Другую сцену" тем временем занимает Кейт Нэш (Kate Nash), и совершенно зря: как и год назад, ее выступление стало полным провалом. Она пытается расшевелить толпу: "Что с вами? Никогда не бывали на фестивалях, что ли?" — но гластонберийская публика лучше прочих разбирает, что к чему, и изображает подобие хоть какого-то интереса лишь на главном хите Кейт, "Foundations".

"Пирамида" ходит ходуном: колумбийская мега-звезда Шакира (Shakira) демонстрирует, что она хороша собой без Фотошопа, и умеет танцевать без помощи компьютерной анимации. Удивительно, но факт: эта поп-певица не только обладает внешностью и голосом, но еще и разбирается в политике (позднее в этот день Шакира приняла участие в политических дебатах на отведенной для этого сцене Leftfield) и занимается благотворительностью. Но и без всего этого латино-арабо-афро-евро-диско Шакиры звучит на удивление свежо и уместно. Сокрушив публику хитами "Whenever Wherever" и "Underneath Your Clothes", Шакира добивает ее тяжелой артиллерией: на "Hips Don't Lie" приглашенной звездой выступает Уайклиф Джин (Wyclef Jean). В торговых рядах фестиваля тем временем продаются Трусы Хлопчатобумажные Мужские Для Бросания К Ногам Шакиры, Всего По 50 Пенсов.

Шакиру сменяет гей-шоу Scissor Sisters. Cыграв непременные "Take Your Mama", "Running Out" и пинкфлойдовскую "Comfortably Numb", они приглашают на сцену Кайли Миноуг (Kylie Minogue), вместе с которой исполняют свою новую песню "Any Which Way".

А на Other Stage тем временем уже собирается внушительная толпа любителей Pet Shop Boys. Тоже не обходится без радужных флагов и лозунгов в стилистике гей-парада, но это уже высшая лига, совершенно другой уровень. Еще за час до начала концерта становится очевидно, что предстоит нечто незабываемое: техники на сцене возводят сложную многоуровневую конструкцию из белых кубов размером метра в полтора каждый, и фокусируют многочисленные проекторы на каждом из них. И когда в наступившей темноте на сцене появляются две фигуры с кубами вместо голов, выясняется, что шоу Pet Shop Boys построено в эстетике пикселизированной компьютерной графики. И каждый пиксель в этом шоу находится на своем месте: все мизансцены этого футуристического и одновременно ностальгического спектакля выстроены предельно точно.
Помимо Нила Теннанта и Криса Лоу (Neil Tennant, Chris Lowe), на сцене лишь четыре танцора: две блондинки-близняшки и черная разнополая пара. В каждой песне у этих четверых — своя роль, часто весьма драматическая. Костюмы меняются на каждом номере — от строгих офисных до абстрактной от-кутюр. И странным образом бездушная электроника Pet Shop Boys, окрашенная голосом Теннанта, расцвеченная пиксельными спецэффектами и сложной драматической хореографией, становится очень человечной, почти сентиментальной. Лучшими номерами концерта становятся "Jealousy", с рассказанной в танце историей разрыва, "Go West", с тоталитарно-китайскими мотивами в оформлении, и, наконец, "It's A Sin", завершающаяся взрывом пиротехники и обсыпанием зрителей все теми же белыми пикселями, теперь уже бумажными. Выход на бис неизбежен — и с очень английской недосказанностью, Pet Shop Boys исполняют задумчивую "Being Boring" — словно бы и не о себе утверждающую: "ведь мы никогда не были скучными". Но танцевальный концерт не может заканчиваться на медленной песне, и "West End Girls", в костюмах и декорациях дискотек 80-х, со шляпами из павлиньих перьев — самое лучшее из его возможных завершений.

Pet Shop Boys вполне могли бы стать лучшим концертом Гластонбери-2010, если бы одновременно с ними на "Пирамиде" не начиналось шоу Muse. Им не привыкать выступать на "Пирамиде", они уже были хедлайнером Гластонбери в 2004-м. Начав с проверенных номеров — "Uprising", "Supermassive Black Hole", "New Born" — они продолжают шоу мощнейшей "United States of Eurasia", с образами танков и пушек на сцене, накладывающимися на слова о войнах, в которых нельзя победить. Шоу, быть может, не настолько мощное, как Muse умеют делать, тем не менее держит толпу в напряжении. На "The Resistance" Mэтт Беллами (Matt Bellamy) даже играет на обоих грифах двухгрифовой гитары одновременно — что довольно сложно для людей, у которых меньше трех рук. Основной сет заканчивается на "Stockholm Syndrome", но всем понятно, что продолжение последует. И какое! На сцене появляется Эдж (The Edge) из вынужденно отсутствующих U2, и играет вместе с Muse свою старую вещь "Where The Streets Have No Names". Но финал концерта остается все-такие за Muse: "Knights of Cydonia", в дыму и фейерверках, завершает вечер — возможно, один из самых запоминающихся за всю историю Гластонбери.

На погасших экранах сцены бежит надпись: "Информацию о том, где будет показываться футбольный матч Англия — Германия, ищите в завтрашней бесплатной фестивальной газете". Кто-то еще помнит о том, что такое футбол?