KEANE  Народная марка

Конечно, Keane заслуживали большей площадки. Они не такие масштабные как Coldplay и не такие маститые как A-Ha, но все-таки это стадионная группа. Поэтому привоз их в Б1 с ценой билета в 3000 рублей выглядело странно. Кин – группа народная, их крутят по радио, а их аудитория – не узкий круг эстетов-меломанов, что ломятся на концерт Моррисси (Morrisey), а в хорошем смысле слова обыватели, публика, которая выбирается на концерты раз-два в год. Недостатка в фанатичных поклонниках (а в большей степени – поклонницах) Keane, разумеется, тоже не испытывали. Некоторое подобие ажиотажа у клуба наблюдалось еще за полчаса до заявленного (и полтора до реального) начала концерта.

Клуб "Б1" в этот раз порадовал пунктуальностью. Обещанный разогрев в виде тольяттинской группы On-The-Go стартовал в без пяти девять, благо народу в зале в этот момент было уже прилично. Тольяттинцы смотрелись вполне убедительно и на большой сцене совершенно не терялись, несмотря на явный недостаток опыта – в Москве это, кажется, всего второй их "большой" концерт. Играют On-The-Go качественный англоязычный плясовой рок – бодренькая ритм-секция, клавиши, мощный поставленный вокал и чуточку звенящих гитар. Ходят по опасной грани, ни в нюрейверскую крикливость не скатываются, ни в поп-роковую сентиментальность. Они еще лучше смотрелись бы перед Franz Ferdinand, но и тут картины совершенно не портят. Очень хорошо звучат, да и держатся на сцене ровно так как надо – с одной стороны не задирают носы, с другой не встают в лузерскую позу "сейчас мы быстренько отыграем и все вместе будем слушать наших дорогих Keane". Публика встречает их хорошо и после короткого выступления даже делает некие попытки вызывать On-The-Go на бис, что для разогревающей группы уж вовсе немыслимо.

Томительное ожидание тоже не затягивается – едва техники успевают убрать одни инструменты и вытащить на сцену другие, как перед нами появляются Том Чаплин (Tom Chaplin) и компания. Начинают с "The Lovers Are Losing" – я, как водится, никогда не смотрю сетлисты, но почему-то именно эту вещь жду услышать первой и не ошибаюсь. Живые Кин похожи на себя в записи, но разумеется тут больше драйва и некоторые аранжировки чуть отличаются – в первой же песне вдруг появляется "госпельный" финал. Звук не идеален (чуточку грешит эффектом "трубы"), но и неплох. Слушать не мешает.

Тим расположился по левому краю сцены с микрофоном и гитарой наперевес (вот вам и "рок без гитар"), за ним прячется прижившийся в группе, хоть и не числящийся там формально басист Джесс Куин (Jesse Quin). По центру чуть сзади барабанит Ричард Хьюз (Richard Hughes), а перед ним в окружении батареи разнокалиберных клавиш суетится Тим Райс-Оксли (Tim Rice-Oxley). Публика просыпается сразу – Keane идеально подходят для того, чтобы петь хором, взявшись за руки, и это всеобщее единение между клерками, хипстерами, стрёмными бритоголовыми дядьками и девицами модельного вида немедленно происходит. "Здесь как на пикнике "Афиши", приходишь и вокруг все свои", - восторгается кто-то рядом.

Дабы не давать публике расслабиться, англичане бьют хитами – "Everybody’s Changing", а за ней одна из моих абсолютных фавориток, песня "Bend and Break". Это взрыв – зал, набитый к этому моменту до отказа (народу едва ли не больше, чем на Sigur Ros), не только поёт, но и скачет, размахивая руками. Даже VIP-трибуна, о чудо, проявляет некую двигательную активность. И кто-то после этого будет называть Keane вялыми?

В паузах музыканты, будто с удивлением, слушают, как зал взрывается овациями. Громкость криков и впрямь зашкаливает – разговаривать решительно невозможно, даже парой фраз с соседями обменяться затруднительно. Том берёт на себя весь конферанс и много общается с публикой. Все-таки удивительно это деление музыкантов на разговорчивых и неразговорчивых. Тот же Дейв Гэан (Dave Gahan) частенько сводит словесное общение с залом к нескольким "спасибо". Тим делится впечатлениями о России, рассказывает про Питер, где ему очень понравилось (вчера группа играла там в "Главклубе") и пересказывает перипетии ночной поездки в поезде.

"Вчера многие просили нас сыграть песню "Bad Dream", а в нашей программе её не было – ну что ж, попробуем сыграть её сегодня". Том бросает гитару и садится за фортепиано, припрятанное чуть сзади. Keane определенно чемпионы мира среди рок-групп по количеству клавиш на сцене. Живое пианино Тома звучит не так звонко, как синтетические клавиши Тима, но жирнее и мягче. А в зале подпевают и утирают первые слезы. В "Again And Again" Тим Райс-Оксли показывается нам в новой роли, тут он не только терзает синтезаторы, но и поёт партии второго голоса. Весьма, надо сказать, недурственно. А в "This Is The Last Time" покидает свой синтезаторный бункер и отправляется поближе к Тому, играть на пианино.

Том явно доволен происходящим, его принимают как настоящего героя. "Подайте-ка голоса, а? Молодцы! Такое ощущение, будто половина из вас была вчера на концерте в Петербурге!". Это отчасти правда – мало того, что многие поехали на два концерта, так еще и немало приехавших с разных концов России. Думается, при билете рублей в 800 они легко собрали бы маленькие "Лужники", а то и "Олимпийский".

Следующий номер – "Spiralling". В записи, признаться честно, я эту вещь совершенно не люблю, но живьем она «работает», будто специально написана для концертов. Все эти всплески, на которых народ вскидывает вверх руки и кричит "Вуууу!" - трюк крайне эффектный. В очередной раз дав публике урок физкультуры, Том с чистой совестью приступает к романтическому блоку. Сначала поёт "Your Eyes Open" под акустическую гитару, после чего в паузе торжественно представляет каждого участника. В ходе знакомства выясняется, что у Джесса сегодня день рождения. Зал пару раз пытается хором затянуть "happy birthday to you", которая тает в хоре бессистемных криков. Том вручает верному баасисту подарок, а из зала приносят очередную порцию цветов. "Try Again" исполняется практически под одно фортепиано, а барабанщик потряхивает маракасами и постукивает в тамтамчики.

После акустики самое время вдарить по электронике, и для этого лучше всего подходит "You Haven't Told Me Anything". Тут и синтезаторные запилы Тима в изобилии (он даже изменяет своим любимым фортепианным тембрам), и даже синтетические барабанчики присутствуют. Кин не проходят мимо модных веяний, впрочем, на родной пиано-роковой территории смотрятся всё равно увереннее.

Что, давно не было хитов? Ну получайте тогда "Nothing In My Way"! Все-таки концерты, где знаешь каждую песню и зал подпевает хором – редкое и совершенно особенное удовольствие. Жанр стадионного рока держится во многом именно на этом эффекте и он работает совершенно безотказно. Даже такая вот «древнерусская тоска» расцветает совершенно новыми красками – совершенно нет ощущения, что все эти песни, вообще говоря, довольно грустные и интровертные. Том, к тому же, ведет себя не как Элтон Джон, а даёт рок-звезды – забирается на мониторы, замирает в стоп-кадрах, бегает в разные края сцены, садится на корточки и смотрит в глаза зрителям из первого ряда. Глаза у Тома, что и говорить, безумные – то ли рехаб не слишком помог, то ли "he said no, no, no". Но на вокальных и сценических способностях все его прошлые проблемы не слишком сказываются – он даже выглядит сейчас существенно лучше, чем года три-четыре назад, постригся и похудел.

Рядом с нами тусуется пёстрый набор персонажей, типичных для больших концертов в Б1 – одинокий фанат (узнаёт треки по первым нотам и экспрессивно скачет), компания экспатов (много пьют и орут в паузах с жутким британским акцентом), две чрезвычайно смирные, но абсолютно счастливые девочки лет девятнадцати и модельного вида пережаренная в солярии девица с "папиком". Вот вам объединяющая сила искусства. Я жду "Is It Any Wonder" и "Crystal Ball" и, похоже, в этих ожиданиях не одинок – народ частенько требует эти песни, истошно выкрикивая названия в паузах. "Берегут лучшее на конец", - делюсь я соображением с коллегой. "Терпение, Is It Any Wonder – в первом бисе".

Как бы не так! Не успеваю я дослушать эту фразу, как из-за стены истошных воплей прорывается риф, который для меня вообще стал символом этой группы. Это невообразимо крутой трек. Как ни крути, а "Is It Any Wonder" - боевик из серии "Enjoy The Silence", "Viva La Vida" или "When The Streets Have No Name". Прыгать, размахивая руками и подпевать – редкостное удовольствие. И каждый такой экспириенс – маленькая, но совершенно незабываемая меломанская радость, которых за жизнь выпадает штук наверное двадцать.

После такого самым логичным было бы уйти за сцену, но Keane выбирают другой путь – играют эпическую "Perfect Symmetry с многоголосьем а-ля "We Are The World, We Are The Children", Тому даже удаётся дирижировать залом – редкий для Москвы трюк. Эта песня всем хороша, если бы не уж слишком напоминающий "Bend And Break" вокальный ход в припеве. Ну а под конец основного блока нас, разумеется, ждёт "Somewhere Only We Know". Тут Том попросту бросает петь и спускает микрофонную стойку в зал как подъемный кран. Такое я видел до этого всего раз – на "Wonderwall" в исполнении Ноэла Галахера (Noel Gallagher).

Уйти все-таки надо – не может такая группа без "эгоцентрического шоу". Вроде все главные хиты уже спеты, чем же удивят? Первым в бисовом блоке звучит еще один эпос, "Atlantic", а вот второй номер удивляет. Первые же ноты дёргают во мне какие-то давно забытые струны – неужто "Ice Ice Baby"?! Это, разумеется, не она, а кавер на ту вещь, которую Ванилла Айс (Vanilla Ice) сэмплировал – "Under Pressure" Queen и Дэвида Боуи (David Bowie). Не слышал её в живом исполнении авторов, но у Keane получается блестяще – тут и пафос, и драйв, и веселье, все, что нужно в конце хорошего концерта. Но и она не последняя, все ж таки Keane – меланхолики, и решают добить нас песней "Bedshaped".

Восторг. Я все-таки очень надеюсь на то, что следующий их концерт в Москве будет стадионным – они заслужили такой масштаб. А мне остаётся отметить про себя, что месяц поп-рока прошёл на ура – U2 увидел, Keane увидел. Еще бы Coldplay и можно умирать.