THE STROKES  Разряд! Еще разряд! Состояние клинической смерти...

Никаких тебе толп, ни намека на очередь. Впрочем, рассчитывать на аншлаг и не приходилось, несмотря на угрожающие надписи "Beware the soldout" на афишах. The Strokes, которые одними из первых на скользкий путь извечения нового из забытого старого, в нашей стране незаслуженно непопулярны. Однако публики в этот день набралось достаточно, чтобы и за себя стыдно не было, и рок-н-ролльщики заокеанские не обиделись.

Итак, в Горбушке царствует винтаж: приталенные пиджаки, увешанные десятками смешных значков, старательно изрезанные джинсы и конверсы всех цветов радуги. Молодежь старшего школьного возраста, твердо уверенная в первородности музыки, за которой они сюда пришли, меряется длинной и яркостью своих полосатых носков. В это же время к служебному входу никем не узнанные очень спокойно шлепают барабанщик Фабрицио Моретти (Fabrizio Moretti) и басист Николай Фрайчур (Nikolai Fraiture). Обмениваемся с Фабом улыбками и парой комплиментов: чуть позже улыбка этого кучерявого красавчика итальянских кровей затмит в глазах девочек все горбушкинские незатейливые софиты.

Пафосное словосочетание opening act сегодня означает группу многих национальностей Blast. Вести себя как рок-бог, кататься по пыльным подмосткам и орать громче, чем позволяют связки, их вокалист уже научился. Всему остальному, что должен уметь хороший музыкант, - нет. А мотивчик-то ворованный, господа! То тут, то там слышны не просто отголоски, а целые куски из Oasis и Kiss, плюс пара вступлений из Deep Purple - но это уже мелочи.

Сами The Strokes появились на сцене очень нескоро. Техники выходили и уходили, снова выходили на этот раз не с пустыми руками, носили туда-сюда гитары, раскладывали сет-листы и расставляли бутылки с пивом. В толпе же занимались кто чем: то все вместе скандировали "Ни-ко-лай!", то визжали каждый о своем. Очередного человека с надписью "Staff" встречали как родного.

Осчастливив, наконец, публику своим выходом, именитая команда из Нью-Йорка начинает сет. Ой!.. Подождите! Народ прыгает, размахивает руками. Им-то что? Ритм есть, звук громкий - больше и не надо. Но концерта нет! Нет его! Стоит там, конечно, пятерка миловидных ребят с длинными стройными ногами, обернутыми в узкие брюки всех возможных мастей, замечательно играет кто на чем, каждый по-своему лохмат и привлекателен - особенно вокалист Джулиан Касабланкас (Julian Casablancas), пластичный и грациозный как кошка. Да только играют все "в себя". Никакой отдачи, энергетики - ноль целых, ноль десятых, а Касабланкас (из уст которого вылетело вялое "Сп-а-сыыы-бо" и еще более мертвое "It's fantastic"), ко всему прочему, весьма плохо держится на ногах. Программа была составлена грамотно: сплошные хиты, которым так удобно подпевать. Однако, исключая первый ряд фанаток, большая часть зала стояла столбом. "Heart In A Cage", "12:51", "Alone, together", "Еlectricityscape" ... Час с лишним во мне теплилась надежда, что ребята все же раскачаются, проснутся, вспомнят, что это не репетиция - но вот уже звучит "Last night", а чуда все не происходит...
Я так и не досмотрела выступление "очень печальной группы из Нью-Йорка". И если после моего ухода Касабланкас сделал сальто через голову, гитаристы Ник Валенси (Nick Valensi) и Альберт Хаммонд-младший (Albert Hammond, Jr.) сыграли сумасшедшее соло на пике эмоций, после чего группа устроила в зале "золотые 60-е", можете меня распять.