ФЕСТИВАЛЬ  3 Days Of Love And Peace

Привет!

Хочу поделиться, написать о наших похождениях в середине июня. А были мы на рок-фестивале на скале Лорелеи (Loreley). Скала эта знаменита тем, что находится в одном из самых живописных мест Германии, что про нее написано самое известное стихотворение на немецком языке, а также своей открытой концертной площадкой, на которой проводились в том числе и рок-фестивали. В последние семь лет, однако, рока на этой площадке не звучало. И вот нашлось концертное агентство, которое решило возродить традицию.

Фестиваль назывался "3 Days Of Love And Peace" и проходил с 17-го по 19-июня. Состав участников впечатлил с самого начала. Какое-то время назад я составил для себя мысленный список музыкантов, которых хотел бы услышать живьем хоть раз в жизни. Список этот иногда пополнялся, но, к своему счастью, чаще все-таки я мысленным же карандашом вычеркивал из него очередные строчки после посещенных концертов. К началу этого года список сократился до 7 имен. Когда я этой весной впервые узнал о готовящемся фестивале и заглянул на его афишу, я обнаружил там три из них, плюс одно заветно желанное имя для моей жены. Надо ли говорить, что решение ехать на фестиваль было принято сразу и без колебаний?..

Несмотря на тщательно продуманные приготовления и точное исполнение задуманного плана, успеть к началу фестиваля нам не удалось: просто на дорогу понадобилось много времени. Когда мы вылезли из машины, со сцены неслись последние звуки выступления Кантри Джо Макдоналда (Country Joe McDonald). Жалко, что мы его не услышали, я всегда хотел всех вудстокских ветеранов услышать, кого можно. Практически без паузы после него начали играть Ten Years After, но на них мы спешить не стали, поскольку мы их услышим через месяц на Херцберге (Burg Herzberg Open Air), а вместо этого пошли ставить палатку. Места там неплохие - это скала на Рейне, правда Рейн с нее почти не виден, потому что закрыт деревьями. Но где виден, там глазу открывается очень красивая картина - река петляет туда-сюда, видно далеко. Сцена стоит близко к краю скалы, перед сценой холм идет амфитеатром, ближе к сцене стоят каменные скамейки как в древних театрах, а подальше - просто трава. Наверху палатки всякие. Еды, надо отметить, было мало, а для меня, вегана, вообще ничего съедобного не было. Но есть вообще не хотелось, так что я не страдал, а потом, с собой у меня были всякие мелочи типа орешков и помидоров, и их мне вполне на три дня хватило. Рядом с концертной площадкой на поле - стоянка для машин, через дорогу поле, где палатки ставят, там лагерь с нормальными (то есть не переносными) туалетами, душевыми. Какой-то общепит там тоже был. На самой площадке тоже были нормальные туалеты. Забавно, но этот фактор на обстановку, оказывается, влияет очень благотворно, если не сказать кардинально.

Поставили палатку и пошли на Nazareth. Nazareth был громкий и неинтересный. Дэн МакКаферти (Dan McCafferty) уже старичок, почему-то он мне показался похожим на Cталина. Ходил себе вприпрыжку, с важным видом в носу ковырял. Но голос его правда мощен, так что по звуку его еще надолго хватит, вопрос только в том, нужен он кому-нибудь или нет. Басист Питер Эгню (Peter Agnew), известный в народе как Петр Огнев, такой бодрый и веселый - его хватит еще на дольше - ну так у него и работа не пыльная.

Первый вечер завершил Manfred Mann's Earth Band. Они классные, концерт был отличный. Из опыта получается, что их надо слушать а) на открытом воздухе и б) на закате, в сумерках, ночью, но никак не при свете дня. Программа у группы хоть и старая и из года в год мало меняется, но при этом не надоедает, так что через месяц на Херцберге мы послушаем их еще с большим удовольствием (поскольку на Херцберге все лучше, чем везде), у меня это будет уже шестой их концерт.

Утро субботы началось с группы Man. Группа неплохая, хотя чем она такая неплохая, объяснить не могу. Есть люди которые от нее тащатся, а я вот нет. Интересно у них, среди прочего, и то, что старые участники уходят на покой, и в группе играют теперь их сыновья, такая группа может теоретически вечно существовать. Из стариков остался басист Мартин Эйс (Martin Ace), ну, вроде ударник тоже играет уже какое-то время, но он не такой старый, да и вообще ударники приходят и уходят. Одного гитариста сменил сын, другим гитаристом был сынуля басиста, парнишка лет 20, птенец, можно сказать. Гитару даже настроил фальшиво и играл как-то очень незаметно: слышно его почти не было. Но все же они мне понравились даже больше, чем на Херцберге (а вот говорят же ведь, что на Херцберге все лучше, чем везде!), хоть там это было ночью и длилось часа три, а здесь утром и всего час.

Далее был Focus. Они забавные. Я их слышал впервые, так что было интересно. Играют классно, но все-таки как-то ненапряженно что ли. Тайс Ван Леер (Thijs van Leer) - это такой смешной пузатый дядька с седыми бакенбардами, в очках и в картузе, носит штаны с подтяжками и напоминает Олега Табакова в роли не знаю кого. То он за клавишами сидел, то на флейте играл, а однажды даже умудрился делать и то, и другое одновременно. Надо заметить, это был редкий случай, когда на сцене стоял не какой-нибудь Korg или Roland, а самый настоящий ископаемый орган Хаммонда. Гитарист спрятался под большую панаму военно-защитной расцветки, штаны на нем, кстати, тоже военные какие-то были. Поднимал голову и выглядывал из-под панамы он только для того, чтобы попеть, а пел-то всего ничего - раза три по две-три ноты без слов, на звук "У" высоким фальцетом, подражая женскому оперному вокалу и делая при этом круглые глаза. Выглядело это смешно, как, собственно, и было задумано. Не менее смешными были рулады Ван Леера в тирольской манере, тут он себя показал вокальным виртуозом. В целом музыка мажорная, немного может быть легковесная, но интересная и виртуозно исполненная, и все это, будучи наложено на юмор, создало очень хорошее настроение. Вот и жене моей тоже понравилось.

Артура Брауна (Arthur Brown) я слушал наверху на холме, сидя с дочкой, а жену отправил к сцене - она к нему неровно дышит. Браун выступает с двумя музыкантами, один на акустической гитаре, другой на ней же, скрипке и басовой педали, плюс около второго еще стояли драм-машина и терменвокс. Браун певец офигенный и классный актер, музыканты тоже молодцы, и втроем они совершенно полноценно исполняли в том числе и тяжелые рок-номера, в частности "Fire" и "I put a spell on you". Порадовала меня еще одна вещь под названием "Kites". Я эту вещь знал в исполнении группы Simon Dupree and the Big Sound, позднее превратившейся в Gentle Giant, думал, что они ее и сочинили. А тут значит засомневался - может это Брауна вещь? Потом дома в Интернете посмотрел. Оказывается и не их, и не Брауна, а какого-то английского автора или авторов середины прошлого века, автора, к року отношения не имеющего. Но известной песня стала именно в исполнении Simon Dupree, была даже в Top 10, так что это Браун их перепел, а не наоборот. А еще Браун плясал, бегал к зрителям. Один раз засунул радиомикрофон в свои широкие штаны и изобразил эрекцию, что-то в него при этом напевая. Другой раз членом наводил поля для терменвокса. Шутник одним словом, хотя смотрелось это вовсе не пошло, а забавно.

Робин Трауэр (Robin Trower)- высокий, худощавый мужчина с сединами, гитарист классный, но концерт его меня как-то не заинтересовал, его я слушал в полуха. Музыку клонило в блюз, но чистым блюзом это не было, достаточно быстрые и относительно замысловатые вещи. Под конец концерта я пошел перекусить - там у входа на площадку нашлось-таки кафе, где была картошка фри. Жене наказал сообщить по рации, когда начнется следующий концерт, но времени еще было полчаса. Сижу жую картошку, а тут меня она и вызывает - иди, мол, начинается. Я запихал все в рот, с набитым ртом расплатился и почесал к сцене. Проклинал при этом организатров и за уже содеянное, и впредь, и правильно: они и дальше все концерты начинали раньше вывешенного расписания.

В итоге упустил первую песню моей второй самой любимой женщины - на сцене была Сюзанна Вега (Suzanne Vega). Ажиотажу особенного не было, я пробрался к самому ограждению перед сценой и смотрел во все глаза. Играла она вдвоем с басистом по имени Mike Visceglia, но басист был там совершенно лишний, да еще и с амбициями, будто это он тут главный: наяривал много громче нужного. А Вега и сама справилась бы. Программа была равномерно составлена из песен разных лет. Что пелось - "In Liverpool", "When Heroes Go Down", "Caramel", с последнего альбома - "Penitent" и "I'll Never Be Your Maggie May". Перед "Maggie May" она спела песню "Gypsy" и немного рассказала о ней: "Эта одна из самых первых моих песен, я написала ее для одного мужчины, после того, как провела с ним ночь. Когда я ее ему спела, он был очень растроган и подарил мне свою бандану". Переход от "Gypsy" к к "Maggie May" был таким: "Это была песня о любви молодой и чистой. А теперь спою песню о любви не такой молодой и не такой чистой".
А на песне "Luka" я чуть не расплакался. Последним номером была песня "Tom's Diner". В оригинале песня идет без сопровождения и с паузами после каждого куплета, но когда-то какие-то технари сделали ремикс с электронным ударником и синтезаторами, и сделали из вступительного мотивчика припев, этот ремикс попал тогда на MTV, и, в общем-то, сделал и саму Сюзанну широко знаменитой. И вот вам оборотная сторона популярности: именно этот ремикс, а не оригинал, и подпевала публика Сюзанне. Она собирается держать свою паузу между куплетами - а публика ей: "А здесь припев был!". В первый раз она опешила, но дальше уже поняла, что против народа не попрешь, и только улыбалась. После концерта я побежал автограф просить, она мне на кепочке расписалась. Жена меня при этом сфотографировала: стою и улыбаюсь как дурак.

Дальше были 10CC. Из оригинального состава был только Грэм Гоулдман (Graham Gouldman), но звучали они все равно как на пластинках: профессионалы. Ничего нового я для себя не услышал, ну все равно как радио включил. Пели "Wall Street Shuffle", "I'm not in Love", "Good Morning Judge", "Donna", "Life Is A Minestrone", "Things We Do For Love", "Art For Art's Sake", закончили песней "Dreadlock Holiday". Говорят, что это единственный концерт группы в этом году. Заверяю, что мир от этого потерял немного. Жена после этого концерта ушла укладывать дочку, возвращаться уже не собиралась, а я остался.

Barclay James Harvest был чуточку поинтересней, чем 10СС, но все же это тоже легкая музыка. Поскольку их я знаю меньше, чем 10СС, то и было наверное поинтереснее. Фронтмен их, кажется, по имени Лес Холройд (Les Holroyd) - интересная личность, седой, лохматый такой и с грустью в глазах и в голосе, причем голос немного блеящий. Им даже дали на бис сыграть. А давали, между прочим, не всем.

Закончился вечер главным концертом всего фестиваля - Hawkwind. Словом не сказать, пером не описать - полнейший улет, да и только! Что с этим может сравниться? - ну разве что Pink Floyd. Скажем так: это было не самое сильное впечатление от концерта в моей жизни, но самый захватывающий концерт. Это надо видеть и слышать, не верю, что кто-то из ныне живущих музыкантов еще на такое способен. Я знаю нескольких людей из интернет-форума, которые специально ездят чуть ли не несколько раз в год в Англию на их концерты, и следят за каждым их шагом. И оно того стоит. Офигенное световое шоу, двое танцоров-акробатов и плотный, громкий, тяжелый, улетный звук, при этом не создающий у слушателя напряжения: как-то получается, что ты во все это вливаешься. Даже жена подхватила бэбика и пошла на звук, глянула одним глазом, а потом мне призналась, что посмотрела бы, может быть, и весь концерт. Кстати, как выяснилось, вся эта гонка со временем в течение дня имела целью, чтобы последний концерт закончился до 23:00 - таковы были местные требования. По-моему, за эту планку они все-таки чуть заскочили. Вроде и время было детское, но офигение было такое, что я сразу после концерта завалился спать.

Воскресенье началось с Iron Butterfly. Вот кто халтурщики. Гитару даже не настроили нормально. Но и вообще халтурщики. Сыграли всего три песни, и все это было неинтересно, даже "In-A-Gadda-Da-Vidda". У гитариста еще и гитара была не в порядке, он в конце концов одолжил ее у выступавшей следом группы Savoy Brown. После Savoy Brown играли блюз, а блюз я не люблю, так что решил пропустить этот сет.

А потом была возродившаяся из пепла группа Pavlov's Dog ...  На сцену вышли 8 человек. Гитарист, басист, ударник, скрипач. Клавишница - тетка такая, типичная свекровь из фильма или суровая бухгалтерша с завода. Две дамы на подпевках: одна уже немолодая, с проседью и дрябловатая телом, другая молодая, даже слишком. Ну и певец Дэвид Серкамп (David Surkamp). Он весь улыбался, и публика его на ура приняла. Пел и без сопровождения, и с гитарой. Спел песен восемь или девять, публика была в восторге. Серкамп между делом представил группу. Две дамы оказались его женой и дочкой. Пели они обе как-то немного невпопад, а дочка вообще все время норовила улизнуть со сцены. Полконцерта просидела с краю сцены в позе портного (это в платье-то) с кислейшей миной. Позже выяснилось, что ей тринадцать лет - переходный возраст. Но публика все приняла на ура. Во время очередного проигрыша Серкамп позвал жену, сказал ей что-то, она вздернулась, позвала дочку, дочка убежала за сцену, через несколько секунд прибежала обратно. Передала маме, а мама пошла к мужу и вставила в его гитару ручку-вибрирку - забыл он ее, оказывается!

На этом концерте, кажется, произошла в первый раз совершенно, на мой взгляд, бессовестная вещь. А именно - в самом разгаре концерта сбоку сцены, как-то даже не слишком пытаясь быть незамеченным, вышел представитель команды организаторов с листочком в руках, а на листочке написано - "Еще 10 минут". Вот был бы я артистом, так честное слово, швырнул бы в него чем-нибудь. А Серкамп ничего не швырял, и через десять минут честно все закончил. Никаких тебе бисов - а публика требовала.
Та же самая история была с Caravan. Там другой товарищ вышел с листочком "Еще 5 минут" в самом начале песни "Nine Feet Underground", занимающей целую сторону пластинки. Но чувака не заметили, или, может быть, сделали вид, что не заметили; он постоял, пообращал на себя внимание и ушел. Я пошел после их выступления брать автограф у Пая Хастингса (Pye Hastings), сказал ему, что, мол, жаль, что так коротко. Он говорит : "Вообще-то мы по-нормальному два часа играем, но они нам говорят, мол час и сворачивайтесь. Ну и чего с ними делать".  В общем, он тоже недоволен был, но концерт все же был неплох, особенно гитарист Даг Бойл (Doug Boyle) был в ударе. Не обошлось и без соло на электроложках в исполнении скрипача-флейтиста Джеффри Ричардсона (Jeffrey Richardson). 

Группу Canned Heat мы решили пропустить и идти собирать палатку и вещи. Но не торопились, так что одну неплохую песенку услышали еще будучи на поляне. Собирая палатку на поле, услышал еще одну знакомую песенку - из фильма про Вудсток, с флейточкой, я еще все знать хотел, кто это поет. Узнал вот.

Собирал-собирал палатку, вещи в машину таскал, бегал, запыхался, но все не зря - на площадку вернулся вовремя. На сцену вышел бывший клавишник Grateful Dead Том Константен, сыграл дэдовскую песню "Mountains Of The Moon", потом спел по-немецки некую местную песню годов тридцатых-сороковых. Потом вышли друзья (объявлены были Tom Constanten & Friends), спели с ним еще какую-то дэдовскую песню, мне незнакомую. А потом Константен ушел, пришел другой клавишник, к компании присоединился Пол Кантнер (Paul Kantner), и из друзей получился Jefferson Starship. И вот это был второй главный улет фестиваля!!! Дух Джефферсон-самолета никуда не девался и все так же летает по воздуху. Ох, как же они хороши! И старики хороши, и певица молодая. Певица - отдельный разговор: красивая девушка с идеальной фигурой и завлекательной пластикой, смеется - ну все ее хотят, прелесть как хороша. Но и поет ведь классно, и голос как у Грейс Слик (Grace Slick). "White Rabbit" спела - мороз по коже. Многоголосие у них - тоже замечательное. Дядькам глубоко за 60, старшему вообще 68, но как это круто! Они, правда, тоже всего час играли, как и остальные, но этот час растянулся настолько, что о времени уже и не думаешь. Дай Бог мне и всем нам услышать их еще раз, а то в Европу им выбираться все труднее.

После такого сета нужен был хороший отходняк. Отходняк не замедлил явиться в лице акустического трио Стива Хакетта (Steve Hackett). Это не было рок-музыкой - инструментальная полифония в составе флейта-гитара-пианино (правда пианино все-таки электрическое, так что насчет акустики это не без лукавства, но простим). Хакетт излучает спокойствие и уверенность, это немного наиграно, поскольку музыка у него утонченно чувственна. Среди музыкантов он, видимо, тоже не просто такой же как все, а авторитет исключительный, так что многие уже отыгравшие музыканты выходили из-за кулис и садились с краю сцены послушать - Серкамп с женой, Пол Кантнер и Марти Бейлин (Marty Balin), хоуквиндовцы. Я пролез в первый ряд и стоял разинув рот. Трио играло музыку с Хакеттовых сольных рок-альбомов, еще что-то более академическое, перемежая это акустическими кусочками из Genesis, которые, в силу того, что в оригинале там была практически только акустическая гитара, звучали совсем аутентично. Мне посчастливилось немножко, краешком уха услышать, как звучал "тот" Genesis.
В общем, так я скажу - мне хочется на Хакетта быть похожим. Именно таким должен быть мужчина. В темных очках сидел он посреди сцены на стуле, одна гитара была у него в руках, другая стояла рядом на подставке, но к он к ней ни разу не притронулся. На полу у ног стояла бутылка минералки и стакан, за ними, сбоку от Стива, небольшая колонка-монитор, на нее он положил микрофон, который брал между музыкой для разговора - вокруг него был небольшой уютный беспорядок, с музыкой его никак не вязавшийся. Как Хакетт рассказал, с этой сценой у него было связано одно яркое во всех смыслах воспоминание - тридцать лет назад, в 1975 году здесь выступал Genesis, и у них тогда сгорел гастрольный автобус.

На этом, собственно, мы и решили фестиваль закончить. Оставалась еще отрекомендованная мне одной знакомой фанк-группа Mother's Finest (как я прочел позже в конце концерта к ним присоединился Хакетт). Но я решил так - не слышал я этого названия никогда раньше, не знаю о них ничего, так что не беда будет, если и дальше буду не слышать и не знать. Если бы остались, то не успели бы в этот день забрать детей от бабушки, пришлось бы назавтра в полпятого утра вставать, ехать за ними, чтобы дочке в школу успеть. А так забрали их вечером, прилетели домой, свалилилсь и уснули. Времени прошло с тех пор много, а впечатления до сих пор захлестывают. Вот так мы провели выходные.

Но самое главное - впереди у нас Херцберг! И когда он свершится, я тебе о нем напишу.