Henry ROLLINS  Portable Rollins

Henry Rollins - The Portable: Избранное. - М.: Эксмо, 2003. - 220 с.
(Конец Света).

Книга Генри Роллинза (Henry Rollins) "The Portable" способна удивить многих.
Сейчас кажется, что этот татуированный качок с квадратной челюстью и луженой глоткой был всегда, причем именно таким вот мускулистым и татуированным. Между тем, настоящее становление Роллинза пришлось на 90-е годы ХХ века. Большая же часть сборника "The Portable" относится к более раннему периоду времени. И открывает нам совершенно другого Роллинза - простого лос-анжелесского панка, который выступает в маленьких клубах, подрабатывает в закусочных и вивариях, вжимается в автобусное сиденье, чтобы его не заметили настоящие крутые ребята, обсуждающие на задней площадке последствия давешнего мордобоя. Возвращаться после трудового дня в свою квартиру ему без мазы, потому что там все равно нечего делать, а в окно все время видно одно и то же: кавалькады мексиканцев на раздолбанных велосипедах да сходняки торговцев дурью. Пора спать. Завтра - еще один день, точно такой же, как другие.
Каким образом можно хоть на миг вырваться из этой рутины? Разве что сварить поминальный супчик из частей тела умершего родственника?.. "Я пригласил бы совершенно особенных гостей. Поминки получились бы очень возвышенные и интимные..." Мечты, мечты...

От такой жизни так и хочется кого-нибудь пришибить. И отнюдь не зараженных крыс и кроликов, которых приходится по распоряжению руководства вивария душить в пластиковых мешках углекислым газом. Прикрытый придуманными историями об убийствах и самоубийствах, по всему пространству сборника пунктиром проходит невысказанный прямо, но ясно читаемый вопрос: "Тварь я дрожащая, или право имею?" Как-то в беседе с А. Ф. Скляром Роллинз признался: "Я читал Достоевского... я вполне понимаю характер Раскольникова. Я могу сказать, что знаю этого парня".

До некоторых интересных вещей, впрочем, старина Генри дошел своим умом. "Цифры совершенны, непогрешимы и вечны... Ты можешь встретить неверное число, но это будет ошибкой не самого числа, а того, кто сделал расчет... Привет, меня зовут 2-13-61, а тебя?" Не факт, что Роллинз знаком с романом Е. Замятина "Мы", но направление мысли похожее. Или: "Это место напоминает мне один зал в Австрии, где я выступал несколько месяцев назад. Там была такая раздевалка с дохлыми тараканами на полу, и все было усыпано их маленькими крылышками. Сегодня вечером у меня в ушах хлопают тараканьи крылья - ломко хрустящие, низколетящие, без усилий сочиняющие блюзы". Сильно сомневаюсь, что влияние другого Генри - Миллера - имело здесь место, хотя опять-таки, сформулировано классно.

Информации для поклонников собственно музыкальной составляющей творчества Роллинза здесь немного. Но она есть. В середине 80-х Роллинз помогает ставить аппаратуру на университетских концертах: "Музыка, какая гадость. Все это так лживо. Группа, открывавшая концерт, называлась Guns 'N' Roses, и она вчистую убрала хэдлайнеров - так, что этих даже жалко стало... Кое-какая музыка могла бы стать альтернативной, но если она хоть сколько-нибудь достойна, ее засасывает большой сценой, и тут-то с них перед всеми стаскивают штаны..."
Выступает на поэтическом фестивале "Единый Мир": "Однажды утром я вышел в холл, а там спал Муфтий из Einsturzende Neubauten - ждал, когда ему освободят номер..." На рубеже десятилетий колесит по Европе, отбирает у торговцев "левым" мерчиндайзом майки и раздает их народу на халяву, и пьет очень много черного кофе: "Может, в один прекрасный день я из всего этого вынырну, но вот сейчас... мне schwarz, пожалуйста!"
С каждых новых гастролей ему все труднее возвращаться домой: "Я думаю об Америке, и та постепенно превращается в полный ужаса смертоубийственный самолет".

Если кто-то не до конца определился, стоит ему сваливать на веки вечные в Штаты или нет, ему стоит почитать "The Portable". "Когда я езжу на гастроли за границу, мне на ум приходит понятие "назад в мир", - пишет могучий американец, - Когда я возвращаюсь с гастролей и должен иметь дело с теми, с кем не говорил месяцами, мне становится ясно, что я не имею ничего общего ни с кем из них. Я могу только держать себя в руках, сколько смогу, а потом как можно быстрее свалить отсюда. Мне нечего делать с ними и с миром, в котором они живут".
То что не может нас убить - делает нас сильнее. В случае с Генри Роллинзом окружающая его среда явно постаралась на совесть.