GLASTONBURY FESTIVAL  Гластонбери: Нам бы день простоять, да ночь продержаться...

Для всех, кого интересует материальная сторона вопроса, сразу сообщим: наша поездка на фестиваль Гластонбери (Англия) стала результатом стихийного решения, минутного настроения группы людей, часть из которых обладала настойчивостью и последовательностью, необходимыми для заблаговременной резервации билетов онлайн и тщательного планирования поездки. Мы не получали ни аккредитаций, ни дотаций, ни иных бонусов от организаторов шоу. Таким образом, на фестивале мы находились в равных условиях с 112-ю тысячами рядовых слушателей со всей Европы, что позволило нам воспринимать происходящее вполне трезво и реалистично. Констатируем: Гласто - это место, которое наилучшим образом подходит для того, чтобы за три дня полностью угробить свое здоровье молодецкое и самую жизнь - неизменно пребывая в течение этих трех дней на вершине блаженства - в окружении самых жутких фриков, самых нетрезвых меломанов и самых грязных сортиров Англии.

Аэропорт Хитроу встретил нас плакатами с надписью "Never underestimate the importance of local knowledge" ("Не стоит недооценивать значимость местной специфики"). Как стало понятно позже, этот лозунг следовало бы прибить на воротах при входе на фестивальное поле - огромное, в несколько миль, полностью забитое палатками и народом, огромными сценами и магазинчиками... но весь масштаб этой апокалиптической картины и некоторые ее особенности нам предстояло осознать лишь наутро. А тогда, вечером 26 июня, полностью измочаленные трехчасовым ожиданием автобуса и непростой поездкой, мы смогли лишь разложить палатки и устроиться на ночь. Как выяснилось наутро, место для палаток мы выбрали правильное: в удобном "спальном" районе, максимально отдаленном от основных сцен и пешеходных маршрутов.

День первый

На открытии фестиваля на главной "пирамидальной" сцене выступала группа The Darkness, которую мы сочли нужным проспать; поэтому Гластонбери начался для нас концертом Inspiral Carpets, чей обрюзгший лидер Том Хигли (Tom Higley) первым делом задался вопросом "There are millions of people here, aren't they?", а дальше начал скакать по сцене упитанным козликом, раскручивая над головой микрофон. Группа во многом определила для нас "лицо" фестиваля: все три дня нас сопровождала преимущественно гитарная, чуть ностальгическая, чуть сэмплированная, довольно энергичная, однако безнадежно однообразная музыка. Поэтому вашего корреспондента радовали все "исключения из правил", которые могли встретиться на его пути. К сожалению, в плотной (с 10.00 до 24.00) трехдневной программе таковых набралось немного...

Echo & The Bunnymen правило, скорее, подтверждают - это большие U2, нежели сами U2. Те же мелодичные, размеренные песни, те же витиеватые послания собственному одиночеству, те же черные очки на лице манерного "элвиса" Иэна Маккаллоха (Ian McCulloch).
Одновременно на Other Stage играл Пит Йорн (Pete Yorn), чей задумчивый, утомительный и ласковый рок мало чем отличался от того, что звучало с главной сцены. И вот тут-то нас и посетило первое откровение дня: мы, оказывается, совершенно не знаем английского. Смотреть фильмы без перевода - можем, общаться - можем, читаем без словаря... а вот ведь: не в состоянии мы понять, отчего это народ кругом так радуется очередной ишемической балладе и бросается ее подпевать с энтузиазмом пионера из хора имени Крупской.
В итоге лишь мельком удалось услышать чрезвычайно интересных рэпперов De La Soul, использующих оригинальный прием "подсвечивания" партий ударных скрэтчами. Музыка группы берет свое начало из даба и брейк-бита, что делает ее чрезвычайно сочной и неординарной.

Начинает накрапывать дождь. Здесь он идет постоянно - то с большей, то с меньшей интенсивностью. Прекрасная декорация для выступления Mogwai - группы, ставшей для меня первым серьезным открытием фестиваля. Пожалуй, потомки индейцев были единственными на поле, кто желал этого дождя, и даже занимался камланием, пытаясь продлить его подольше. В остальное время лидер-гитарист стоял, отвернувшись от публики вглубь сцены, и работал с гитарой с жанре остервенелой ритмичной меланхолии, рождая у наблюдателя полнейшее ощущение публичного онанизма. Музыка оказалась под стать его сценическому поведению: начавшись монотонной и мрачной темой в ритме тяжелого блюза, первая же композиция обнажила через минуту-другую мощный психоделический каркас. Клавишник пропускал свой вокал через прерыватель и снабжал жутковатыми завывающими сэмплами, мелодия от этого получалась ломаной и нервной. В отличие от прочих групп подобного плана, у Mogwai cольные партии часто отдаются бас-гитаре. В какой-то момент на сцене появилась виолончелисткка с флюоресцентной виолончелью, и гитары были полностью "утоплены" в трэш. Атомный взрыв. Коллапс. Апофегей. Mogwai снимает бушующую толпу на портативную видеокамеру, оставляет на сцене ревущую гитару - и покидает нас. До встречи в Москве.

Было бы несправедливо, однако, провести весь день меж двух основных сцен. На One World Stage заводили счастливую мокрую толпу развеселые Ozomatli - выходцы из латинских кварталов Лос-Анджелеса. Многонациональная и многоязыкая толпа с непрерывно пляшущей духовой секцией и двумя заводилами-рэпперами - сама по себе зрелище яркое, а тут еще в толпе начали передвигаться на ходулях бронзовые "монстры" техногенного вида, напоминающие то ли полотна Гигера, то ли жертв ядерной катастрофы. Они великолепны, но уместнее смотрелись бы на шоу соседей - The Cooper Temple Clause, а не в толпе, над которой плыл сладковатый запах травы, где все с восторгом обнимали ближнего за различные части тела, вздевали в небеса кулаки с криками "Fuck you Mr. George Bush", а под конец, окончательно полюбив друг друга, братались с музыкантами под скандирование "Ozomatli - Glastonbury!".

Заявленные как одни из главных событий дня Suede старательно и ожесточенно трудились на благо брит-попа, Бретт Андерсон (Brett Anderson) упорно и небезуспешно заводил весьма приличного размера толпу, однако слушать его, меж тем, оказалось довольно неинтересно. Близился час R.E.M...

Тому, кто считает коллектив Майкла Стайпа (Michael Stipe) "группой второго эшелона", стоило попасть на Гластонбери хотя бы для того, чтобы с изумлением обнаружить: многие ее хиты так давно и прочно вошли в нашу повседневную жизнь, что даже самый неискушенный слушатель способен пропеть вместе со Стайпом "Losing My Religion" или The One I Love". Когда Стайп вытянул микрофон в сторону поля, на котором плотно, почти не дыша, стояла и мерцала огнями зажигалок многотысячная толпа, и все запели припев "The End Of The World As We Know It", даже у самых черствых продавцов бургеров обязано было дрогнуть заплывшее жиром сердце. Надо заметить, играла команда совершенно безупречно, а оформление сцены было выше всяких похвал: на переливающемся огнями полотне вспыхивали буквы LUV, горели таинственным светом огни рампы, вспыхивали прожекторы, взрывались фейерверки. Исполнив, момимо прочего, новую вещь "Bad Day", R.E.M. сорвали шквал аплодисментов. Далее следовали ""What's The Frequency, Kenneth?", "The Finest Worksong", "The One I Love" и другие хиты. Полуторачасовое выступление убедительно показало: именитым рок-классикам пора подвинуться в своем пантеоне.
После концерта счастливый и обалдевший народ расползается по палаткам и мини-барам пить пиво и обмениваться впечатлениями. Их хватит надолго...

Продолжение следует.