На минувшей неделе авторитетное британское издание Guardian опубликовало прощальную статью своего музыкального редактора Майкла Хэнна (Michael Hann), который покидает свой пост спустя 16 лет работы. Майкл размышляет о состоянии индустрии и об основных тенденциях развития музыки, которую он профессионально анализировал на протяжении этих лет. Возможно, его мысли пригодятся и вам.
"Рок - это новый джаз и так называемый виниловый ренессанс: что я узнал на должности музыкального редактора The Guardian".
Я ухожу из Guardian после 11 лет, на протяжении которых писал о музыке, - срока, за который произошли колоссальные изменения и в том, как музыка создавалась, и в том, как её продавали.
Сегодня мой последний день в Guardian, после 16 лет, из которых последние 11 я писал о музыке, и большую часть времени - координировал освещение музыкального мира.
Я начинал писать о музыке, ещё когда сетевые скачиваняи уже были серьёзной угрозой для музыкальной отрасли, однако продажи физических носителей всё ещё доминировали; когда гитарные группы были основным предметом дискуссий, и всё ещё много значили; когда практически все публикации Guardian выходили на бумаге, а не в Сети. Как же всё поменялось.
Что ж, если вы потерпите минутку, я бы поделился несколькими краткими соображениями насчёт того, что я успел узнать за эти годы.
1. Для музыкальной журналистики всё ещё есть место под Солнцем, но ей пора меняться
Существует миф, будто бы критики могут сделать кого-то популярным. Когда-то, когда я готовил громадную статью об андерграундной сцене Пэйcли, Сид Гриффин (Sid Griffin), участник Long Ryders, сказал мне: "Если бы пресса способствовала продажам записей, Капитан Бифхарт (Captain Beefheart) был бы большой звездой". Сегодня критики пользуются меньшим влиянием, чем когда-либо прежде, уже просто потому, что люди могут прослушать музыку ещё до её приобретения, если у них вообще остаётся малейший интерес покупать что-либо. Сегодня, больше, чем когда-либо, успех артиста зависит от того, проигрывают ли где-нибудь его записи, однако попадание в эфир BBC Radio 1 ("главной" музыкальной радиостанции Великобритании - прим. ред.) сегодня уже мало что значит. Оказаться в плейлистах Spotify сегодня может больше сказаться на заметности (и доходах) начинающего или малоизвестного артиста, чем что-либо ещё.
Критические обзоры сегодня важнее сегодня для самой музыкальной отрасли, нежели для читателей. Насколько я могу судить, их главное назначение - обеспечивать "звёздочки" для рекламы в прессе и спокойствие менеджерам артистов, знающим, что про клиентов как-либо освещают в СМИ. Однако сама по себе музыкальная журналистика, как мне кажется, пребывает в добром здравии. И на бумаге, и в онлайне наблюдается большее разнообразие в сюжетах, чем когда-либо раньше. Замечательные авторы находят новые способы излагать эти сюжеты. Поэтому я уверен: музыкальная журналистика выживет, потому что читателям никогда не прискучат истории о том, как появилась песня, придающая им сил.
2. Рок-музыка находится в джазовой фазе
...И я не имею в виду моду на Камаси Уошингтона (Kamasi Washington) или Тандеркэта (Thundercat). По мне, так это скорее джаз по версии Райана Гослинга (Ryan Gosling) в "Ла-Ла-Лэнде": предмет фетишизма возрастной аудитории, давно уступивший своё место в центре поп-культурного дискурса другим формам музыки, менее ассоциирующимся с понятием "исторические". Более, осмелюсь заметить, ориентированные на будущее. В течение нескольких лет разные редакторы в Guardian просили меня написать посленовогоднюю статью о том, что уж в этом-то году рок-музыка начнёт отвоёвывать позиции. Но этот процесс так и не начался. Эксперты, предрекавшие сенсационные события для гитарных групп, каждый раз ошибались. В последнее время никто уже не просит меня писать такие статьи.
Это не значит, что рок- и гитарные группы полностью утратили популярность. Множество юных групп могут собрать неплохих размеров зал в ходе гастролей, и вызвать лихорадочную реакцию - я никогда не видел такого слёта с катушек, какой, например, случился у слушателей в клубе Koko на концерте Catfish and the Bottlemen пару лет назад. Но в целом гитарные группы сегодня чувствуют себя на периферии, и я не предвижу с этим никаких перемен.
3. Не верьте всему, что вы читаете про зарабатывание на музыке
Продажи винила могут расти ежегодно, на значительное количество процентов. Однако большой процентный прирост к очень малой величине - это всё равно очень мало. Более того, как написал Нэт Крэмп (Nat Cramp) из Sonic Cathedral, винил не приносит денег малым лейблам, чья аудитория не хочет платить так много. Это не говоря уже о том, что крупные лейблы в период, предшествующий Record Store Day, захватывают все производственные мощности, вынуждая независимые рекорд-компании сдвигать даты релизов, потому что им просто негде произвести тираж.
Про живые концерты тоже много писали, что, дескать, это спасение для музыкантов. Но в то время, как те, кто могут ещё собрать стадионы, снимают весб каэш, их таких - мизерное количество от общей массы. Все, кто находится ниже этого верхнего эшелона, - площадки, промоутеры, артисты - едва сводят концы с концами. Так что если у вас есть местная площадка, поддержите её. Попробуйте сходить на концерт артиста, о котором знаете совсем немного. Будущее музыки зависит от тех, кто совершает какой-то вклад, а не только потребляет.
4. Люди слишком цинично воспринимают музыкальную индустрию
Безусловно, там водятся и аферисты, и жмоты, как и в любой отрасли, исторически сулившей быстрые, большие деньги. Но в целом все, кого я знаю в музыкальной отрасли, работают в ней из любви к своему делу, и никто не зарабатывает на этом состояний. Музыкальный мир примечателен своей чистотой и неразвращённостью: чудовищно многое держится на доверии и честности. И там по-прежнему царит страсть. Самый надёжный способ хорошо начать интервью с кем-нибудь из старых рок-корифеев - это спросить их о той музыке, которую они любили, когда им было 17 лет. Едва они вспомнят, с чего началась их любовь к музыке, у них загораются глаза.
5. Но некоторый цинизм оправдан
Технологии позволили рекорд-лейблам намного больше узнать о своей аудитории и её привычках, так же как газеты лучше узнали своих читателей и их обыкновения. Результат для обеих сторон оказался разрушительным. Если говорить про нас, то, например, мы то и дело слышим жалобы о бесконечных статьях про Адель (Adele), Бейонси (Beyonce) и Канье Уэста (Kanye West). Почему мы их публикуем? Потому что люди их читают. И очень мало кто прочтёт что-либо про андерграундных музыкантов, которые привели нас в восторг.
Что же касается музыкальной отрасли, то это новое знание привело к тому, что коммерческая музыка, больше чем когда-либо низводится до формул. Рекомендую великолепный материал Дориана Лински (Dorian Lynskey) в GQ. Вот ключевая цитата оттуда: "Чтобы один стрим считался продажей, необходимо, чтобы он длился как минимум 30 секнду. Большая часть слушателей выключит что-либо нестандартное намного раньше, так что у артистов появляется большой соблазн полностью полагаться на гарантированно котирующихся авторов, продюсеров и одни и те же стили. "Я называю это фактором говноклика", - говорится Джеймс Мастертон (James Masterton) из Chart UK. - "Если запись слишком сложная, люди скажут: "Ой, что это? Говно какое-то", и переключат на следующий трек. Раньше в чартах находилось место для чего-то динамичного и заводного, например, Arctic Monkeys. Сейчас я не могу себе представить ситуацию, когда это снова будет возможно."
1949 – В семье якутских оленеводов родился Валерий Леонтьев - советский и российский поп-певец, актер. На протяжении своей карьеры, которая уже длится в течение многих десятилетий, записал более 30 альбомов. Известен своими экстравагантными нарядами и отличной танцевальной подготовкой »»
Валерий ЛЕОНТЬЕВ (1949)
Надежда БАБКИНА (1950)
Chris THOMPSON (1957)
Terry HALL (1959)