Simon REYNOLDS  "Если мне понравились Vampire Weekend, захочу ли я услышать еще шесть таких же групп?"

Саймон Рейнолдс о том, как мы находим музыку в эпоху интернета.

Саймон Рейнолдс (Simon Reynolds) принадлежит к тому узкому кругу современных музыкальных критиков, которые не нуждаются в особом представлении. Вы могли читать его "Ретроманию", не так давно переведенную на русский (о том, как поп-культура питается собственным прошлым), или "Energy Flash" (о рейв-культуре и преемственности в электронной музыке), или "Rip It Up and Start Again" (историю пост-панка во всех его причудливых проявлениях) - о чем бы ни писал Рейнолдс, его стиль всегда отличается дотошностью и структурным подходом. В канун его визита на форум Selector Pro, проводимый Британским советом в эти выходные, Звуки расспросили Рейнолдса о потреблении музыки в эпоху интернета.

Звуки: Одна из тем, в обсуждении которых вы будете принимать участие - машинные рекомендации музыки. Сразу напрашивается вопрос: вы сами-то ими пользуетесь?
Саймон: Нет, не особенно. Я пользовался Spotify и Tidal, но я не верю в рекомендательные алгоритмы типа "если вам нравится то, вам может понравиться это". Сомневаюсь, что они способны предугадывать мои вкусы. И не только мои: у большинства людей вкусы сложно устроены. Мне нравятся Vampire Weekend, но нужны ли мне еще шесть групп, которые звучат примерно так же? Вообще-то нет - наоборот, мне нужно что-то совершенно другое.
Звуки: Это был бы крутой сервис рекомендаций - "Если вам нравится то, вам точно не понравится это".
Саймон: Да, что-то непредсказуемое и импульсивное не помешало бы. Я думаю, радио до сих пор лучше всего справляется с задачей рекомендации новой музыки. Потому что даже если это станция, ориентированная на рэп и r'n'b, то даже будучи в границах этих жанров, она поставит в эфир что-то неожиданное. По крайней мере, для меня радио по-прежнему остается источником новой музыки. И конечно, не стоит отказываться от личных рекомендаций. Когда я был подростком, я внимательно следил за тем, что пишут критики, и среди них были те, кому я верил на слово, потому что знал, что они почти всегда окажутся правы. Одним из таких был Барни Хоскинс из NME (Barney Hoskyns, ныне известный рок-биограф и один из ведущих архивного сайта Rock's Backpages - прим. Звуков), и я всегда прислушивался к его рекомендациям, когда он сравнивал новую группу со старой: писал, скажем, что Echo & the Bunnymen многим обязаны Television - и мне сразу нужно было узнать, что это за Television такие. Этот подход до сих пор работает, пусть даже я сам стал кем-то вроде Барни Хоскинса. Теперь я читаю блогеров, которые моложе меня, вот и вся разница.
Люди гораздо более гибкие, чем принято думать. И нам порой хочется выйти за границы устоявшегося вкуса, вытряхнуть себя из зоны комфорта. Не уверен, что машинный алгоритм может помочь вам в этом.

Звуки: Но вы-то хорошо помните времена, когда единственными источниками новой музыки были две-три газеты, передача Джона Пила на BBC да местный магазин пластинок. И если перемотать пленку вперед и сравнить, то о чем мы говорим сейчас: о радикальной смене парадигмы или о том, что просто количество источников выросло, но сама психология поиска новой музыки принципиально не изменилась?
Саймон: Я думаю, раньше вертикаль была более строгой: был лидер мнений и были последователи. Критик и читатели. Диджей и слушатели. Причем лидером может стать кто угодно, хоть ваш дядя-меломан или друзья, у которых вы переписали на кассету Gang of Four или The Stranglers. Это не обязательно должен быть небожитель. Джон Пил, например, брал тем, что он был очень приземленным, свойским парнем - то есть совсем не тем, кого принято считать лидером. Но он был лидером. И при нем был Джон Уолтерс, продюсер шоу Пила. Про него мало кто знал, но он все равно был лидером, потому что это он отбирал пластинки для эфира и у него было достаточно мудрости, незашоренности и непредсказуемости, чтобы выбрать что-то интересное.
Сегодня влияние на вкусы стало намного более скрытым, непрямым. Музыка доходит до людей через множество каналов - ютюб, соцсети и пр. Есть хорошее слово "gatekeeper", "привратник", человек, который выполняет роль фильтра. Вот этот привратник исчез, и из-за двери потоками хлынула музыка без каких-либо промежуточных фильтров. Стало невозможно следовать всем рекомендациям, все это отслеживать. Даже если я поставил "лайк" какой-то ссылке, которая, как я думаю, мне может понравиться, совершенно не факт, что я эту ссылку открывал вообще (смеется). Ну нет у меня времени на то, чтобы послушать все. Привратники ушли, и теперь слушателю приходится куда больше самостоятельности проявлять. Многих это сбивает с толку. Максимум, на что хватает времени - послушать песню один раз. Больше вы к ней не возвращаетесь, потому что в сети еще столько не прослушанных песен лежит.
С одной стороны, это даже веселее. Для меня, как для блогера, ютюб - бесценный источник. Но я могу запостить шесть ютюбовских роликов разом и не все из них просмотреть целиком - особенно, если я уверен, что я уже видел это раньше. Нас увлекает сама возможность что-то запостить из ютюба, сам этот процесс вызывает привыкание. Залайкать, запостить, перепостить - на это быстро подсаживаешься. И контент, который ты постишь, часто становится вторичным (смеется). Так и получается: я могу запостить что-то, что сам не посмотрел, и при этом не уверен, что кто-то в моем блоге это прочтет или посмотрит. От личного опыта мы перешли к ссылкам.

Звуки: А не в этом ли состоит великая иллюзия интернета? Нам же всем нравится думать, что мы делаем независимый выбор, и сеть эту иллюзию охотно подпитывает. В том числе и в музыке: я помню, что когда the xx только появились, многие были уверены, что они открыли эту группу сами, лично, без рекомендаций извне - и именно это во многом сыграло группе на руку. Насколько опасна эта иллюзия? Нужно ли что-то с этим делать или это просто часть человеческой природы, от которой не убежишь никуда?
Саймон: Да нет, опасности нет никакой. Реклама называется рекламой, потому что она работает. Вы приходите в супермаркет, видите на полке 10 продуктов и выбираете из них тот, название которого вам знакомо. А знакомо оно вам потому, что вам о нем рассказали в рекламе. И зачастую это продукты, произведенные на одной фабрике - просто их расфасовали в разные упаковки. Так что вы платите за упаковку и название на ней, то есть, по сути, за рекламную кампанию. С музыкой то же самое. Мы все находимся под влиянием, даже если не замечаем этого или не хотим замечать. И ваши знакомые, которым казалось, будто они волшебным образом открыли для себя the xx, скорее всего, находились под влиянием грамотно проведенной маркетинговой кампании. Кто там выпускал the xx? XL Recordings? Ну вот, у лейблов вроде XL или Domino очень хорошие пиарщики, которые могут ненавязчиво протолкнуть группу и заставить людей поверить, что они сами ее нашли.
Консьюмерская свобода - мощная, осязаемая вещь. Реклама и маркетинг играют на ощущении независимого выбора, потому что они знают, что люди любят это ощущение. Для многих людей сфера потребления - единственная, где они могут почувствовать себя по-настоящему независимыми. Ни в политике, ни в общественной жизни у них такой свободы зачастую нет. Голосовать ты можешь раз в четыре года, а выбирать, что есть на ужин, что слушать или что смотреть по телевизору - каждый день.

Звуки: Говоря о "ретромании" - а это еще одна тема, с который вы приезжаете - нельзя не упомянуть бесчисленные реюнионы. Потому что это, по-моему, самое наглядное проявление ретромании. Саймон Реймонд из Cocteau Twins шутил, что они обречены когда-нибудь собраться снова, потому что больше особенно и некого воссоединять. Почти все это уже сделали. Как по-вашему, это волна когда-нибудь закончится? И нужно ли ей заканчиваться, если народ, в общем, доволен?
Саймон: С чего бы? Ведь ностальгия никуда не денется. Люди среднего возраста, неплохо зарабатывающие, начинают вспоминать молодость и хотят, чтобы все повторилось заново. И если вы не ходите слушать музыку живьем каждую неделю, вы, скорее всего, будете готовы отдать приличные деньги за билет на концерт любимой группы - а у вас будут эти деньги, потому что вы зарабатываете больше, чем в молодости. Промоутеры сообразили, что они могут неплохо зарабатывать на таких концертах, группам это тоже выгодно, потому что им хорошо платят за реюнионы. Но есть и другие причины, по которым группы воссоединяются. Я обсуждал это в книге с промоутером Полом Смитом, который многими реюнионами занимался, и он рассказал, что для многих музыкантов это было сродни психологической терапии. Ты много лет назад разругался с коллегами по группе, но все же это люди, с которыми ты через многое прошел - в таком случае воссоединение может стать эмоциональным исцелением. Бывает, что после распада одной группы ты пытаешься продолжать карьеру в других, но обнаруживаешь, что помнят-то тебя все равно из-за первой. И это, на самом деле, здорово - ты сотворил что-то такое, до чего людям до сих пор есть дело. Поэтому процесс воссоединений может продолжаться бесконечно. Всегда будет ностальгия, всегда будут музыканты, которым нужно чем-то себя занять, вновь почувствовать свою важность, и всегда будут промоутеры, готовые соединить ностальгирующую публику с неустроенными музыкантами.
Сам я не то чтобы большой фанат реюнионов. Я ходил на воссоединившиеся группы, которые раньше не мог увидеть физически. И это было интересно. Но что касается остальных... Скажем, My Bloody Valentine - я видел их пять или шесть раз, когда они были на пике. И вряд ли захочу увидеть снова. Я там уже был, видел, пережил все это в тот момент, когда оно казалось действительно важным. Так что теперь я лучше останусь дома и книжку почитаю.

Звуки: Вы описывали современную музыку как процесс бесконечного ремикширования. Есть разные теории насчет того, как можно разорвать этот круг, одна из них утверждает, что для по-настоящему новой музыки нужны новые инструменты. Как для рок-музыки нужна была электрогитара, для эйсид-хауса - Roland TB-303, а для новой волны клубного техно - Ableton Live (то есть уже софт, но его тоже можно назвать инструментом). Достаточно ли этого сегодня?
Саймон: Не уверен. Хотя да, в случае с электрогитарой одно только появление процессоров и различных эффектов создало целое окно возможностей. Усиление звука, высокая громкость, гитарный фидбек - даже это сыграло свою роль: в конце 60-х, начале 70-х группы начали звучать намного громче. И люди до сих пор придумывают какие-то новые вещи, которые можно сделать с гитарами, но я, пожалуй, не смогу назвать настоящих гитарных новаторов, появившихся в последние лет 20. Гитаристов прекрасных при этом множество, но все они, если вдуматься, работают в устоявшихся границах, уже внутри этого диапазона исследуя новые возможности, комбинируя их.
Так что, да, наверное, у любого инструмента есть свой "звездный час", период, когда возможности его использования множатся во всех направлениях. Но потом эти приемы становятся частью общего словаря и перестают шокировать.

С софтом вроде Ableton или Fruity Loops есть другая проблема. Они позволяют создавать новые инструменты - по крайней мере, что-то, что звучит не так, как существующие инструменты. Но у каждого инструмента есть свой ограниченный набор возможностей, структурные ограничения, а человеческая креативность пробивается сквозь эти ограничения, бросает им вызов. А софт никаких ограничений не предлагает. К тому же любой физический инструмент, будь то саксофон, ударная установка, клавесин - а каждый из них в свое время был инновационным - сильно зависят от исполнителя. У них есть эта тактильная составляющая, которой у софта нет. Даже игра на флейте требует участия всего тела, и это дает ей отдельное физическое измерение. Компьютер, хотя и позволяет делать невероятные вещи, управляется только руками и головой.
Наверное, было бы здорово, если кто-нибудь придумал бы по-настоящему новый инструмент, но я не очень понимаю, откуда он может возникнуть.

Звуки: Но есть и другие мнения. Скажем, Адам Харпер в книге "Infinite Music" предлагает изменить сам подход к сочинению и исполнению музыки, ввести новую систему придумывания музыки, если угодно.
Саймон: Я не читал конкретно эту книгу Адама, хотя мы с ним знакомы и постоянно переписываемся. И он, конечно, весь устремлен в будущее, внимательно следит за множеством крохотных онлайн-сообществ и ищет совершенно андеграундную музыку, которая за пределами этих сообществ практически не существует. Не уверен, что могу прокомментировать его доводы, но соглашусь с тем, что музыка не всегда развивается только силами новых технологий. Множество революционных рок-групп использовало тот же набор, что и The Troggs - гитара, бас, ударные, вокал - но то, как они их использовали, и было прорывом. То же касается фри-джаза или специальных техник вроде кругового дыхания или техники продленного вокала, которые описала Джоан Ла Барбара (Joan La Barbara). Она не прибегает к новым технологиям - она разрабатывает новые техники пения, по-настоящему экстремальные.

Звуки: Не могу не спросить вас о книге "Totally Wired", которая, на мой взгляд, до сих пор остается важнейшим источником знаний о пост-панке. Насколько было трудно собирать интервью для нее? Был ли среди опрошенных"интервьюерский грааль" - персонаж, которого было особенно непросто разговорить?
Саймон Рейнолдс: С Китом Левином [из Public Image Ltd.] было трудно. Я интервьюировал его для "Rip It Up and Start Again" (книги Рейнолдса о пост-панке, дополнением к которой служит "Totally Wired" - прим. Звуков), но во вторую книгу уже не стал включать, вместо него использовал интервью с Джа Вобблом [другим участником PiL]. Были те, с кем очень хотелось поговорить, но они отказались - Джон Лайдон, например. Джерри Даммерс из The Specials хотел сперва прочитать главу, в которой о нем будет написано, прежде чем дать согласие. То же самое было с DAF. А из тех, чье интервью в "Totally Wired" появилось, труднее всего было с Дэвидом Томасом из Pere Ubu. Он оказался довольно грубым и неприятным, хотя разговор с ним получился действительно интересным. Он позвонил мне в последний момент, буквально за день до интервью, так что у меня не оставалось времени толком подготовиться. Но я рад, что этот разговор состоялся, пусть даже сам Дэвид Томас - очень тяжелый человек.

Саймон Рейнолдс на Selector Pro
Москва, "Стрелка"
23 июля

21.07.2016, Дмитрий КУРКИН (ЗВУКИ РУ)

Simon REYNOLDS - свежие публикации:

Simon REYNOLDS

Дата рождения:

19 июня 1963