Goran BREGOVIC  "Музыка ничего не меняет".

Нынешние московские гастроли Горана Бреговича стали одним большим концертом "на бис". Кажется, что при желании отчет о них можно написать методом copy-paste из моего репортажа образца 2001 года.
Основное отличие состояло, прежде всего, в публике: если год назад "явление Бреговича" обернулось для многих шоком (хулиганская версия "In The Death Car" была встречена подавленным молчанием, и даже сербы, которых в зале было полно и которые понимали все тексты, очень редко смеялись), то в этом году музыку "вкушали", смакуя, словно любимое блюдо, а шуткам радовались. Публика знала, на что шла: этот необыкновенный концерт стоило зафиксировать, пропустить через себя второй раз - чтобы в следующий приезд Бреговича (никто, видимо, уже не сомневается, что он состоится) уже нетерпеливо требовать "чего-то новенького". Однако и в этот раз в программу для разнообразия было добавлено три новых композиции - одна из только что законченной "Литургии для трех религий", плюс почти традиционная свадебная песня, и еще баллада с красивыми шумовыми эффектами.
Второе отличие - большая слаженность всех участников. Хор, бывший год назад просто хорошим, уже идеален. Польский струнный оркестр вышибает слезу. Дирижер Огнян Радивоевич порхает, лицедействует, подпевает, фырчит и мурлычет. Болгарки вступают так, словно хотят избавить передние ряды от барабанных перепонок. И в углу - тот, кто заварил всю эту кашу. Радуется, как ребенок, дирижирует, поет, отбивает ритм, а после особенно удачного распева "Пересвета" посылает хору восхищенный воздушный поцелуй.

Что мы услышим в следующий раз? Пожалуй, этот композитор снова удивит нас, хотя вряд ли его репертуар сильно изменится. Да Брегович этого и не скрывает:

Горан Брегович: - Я очень старомодный композитор. И, к сожалению, я играю нечто, что в истории музыки уже было миллион раз. Я даже не знаю композитора, который не был бы вдохновлен традицией - от Стравинского и Бородина до всех прочих. К сожалению, повторяю, моя музыка - очень старомодная.
Другое, что меня сковывает - то, что мне 50. И у меня больше нет иллюзий, что я могу перепробовать миллион вещей. Когда вам будет 50, вы будете вспоминать, что когда вы были молоды, вы думали, что сможете успеть кучу разных вещей. Но теперь вы понимаете, что жизнь коротка и вы сможете узнать сделать лишь малую долю.
Это то, что произошло со мной: я композитор, находящийся в одной точке музыкальной истории. Это - точка на стыке православных, католиков и мусульман. И стоя в этой точке,- некой шизофренической точке,- я не думаю, что я мог бы писать какую-то другую музыку.
Я думаю, что в ближайшем будущем все, что я напишу, будет так или иначе вдохновлено этой точкой, в которой я нахожусь.

- Известно, что Вы были в последнее время заняты в неком кинопроекте. Что это был за кинопроект, и чем он вас соблазнил? Писали ли Вы к нему музыку?
Г. Брегович: - Это был скандинавский фильм. Режиссер этого фильма обратилась ко мне несколько лет назад, сказав, что у нее есть сценарий фильма, который называется "Музыка для похорон и свадеб". Она начала работать над этим сценарием до того, как узнала, что у меня есть "Свадебно-Похоронный оркестр".
У меня в этом фильме главная роль - роль человека, который является дирижером оркестра в Скандинавии. Я не мог сказать "нет". Это шведский action-movie. Моей партнершей по фильму была очень известная, очень красивая скандинавская актриса, и там было много постельных сцен. Фантазия всех шведов была воплощена в нем.
Как обычно, в конце концов все эротические сцены были вырезаны. Меня обманули, но все равно мне очень понравилось: это совершенно не похоже на мэйнстримовое кино, к которому я привык. Этот фильм напоминал работы Бергмана: такой же клаустрофобический и столь же прекрасный. Но вы не увидите меня голым, к сожалению.
- Как складываются ваши отношения с исполнителями, с которыми Вы работаете? Чем объясняется Ваш выбор московского ансамбля "Пересвет" в качестве сопровождающего хора?
Г. Брегович: - Я был на их концерте в Белграде. С моей точки зрения, это лучший православный мужской хор, который я мог когда-либо представить. И как только я их услышал, я тут же захотел с ними работать. Я очень надеюсь, что мне удастся в будущем вывезти их на Запад и сыграть вместе с ними там.
- Над чем вы работали в последнее время?
Г. Брегович: - Я работал в театре в Гамбурге над "Божественной Комедией" Данте. Год назад, в феврале, мы начали с Ада, и только сейчас закончили с Раем. Я думаю, что начиная с этого года мы будем играть эту пьесу полностью. Сейчас пьеса гастролирует по Южной Америке и Японии. Это что-то типа оперы, не как настоящая опера, но весь спектакль - музыкальный. Если вы увдите где-нибудь афиши этого спектакля, обязательно сходите. Это лучший мой проект со времен "Времени цыган", и я уже давно не был так горд своей работой, как в этот раз.
- Вы очень много гастролируете. Выматывают ли Вас гастроли?
Г. Брегович: - Для меня играть концерты - совершенно не утомительно, поскольку я - профессиональный музыкант. и был им всю свою жизнь, начиная с 15 лет. Я сделал лишь перерыв на учебу в Университете - 4 года - и всю остальную жизнь я непрерывно играю, разъезжаю с гастролями, музицирую. И мне это очень нравится. Это то, что я делаю серьезно, это не экскурсия в музыку. Ко всему прочему, у меня есть возможность играть с потрясающе талантливыми людьми по всему миру, многие серьезные музыканты хотят выступать с моим оркестром на сцене, это не только большая честь, но и очень увлекательно, помимо прочего. Это и публике нравится, и нам. Если вы - музыкант, то вы особено цените такие вещи.
- Зарабатываете ли Вы на продажах своих дисков?
Г. Брегович: - К сожалению, в Сербии, как и у вас, в России, очень развит "черный рынок", но все же есть люди, покупающие наши легальные диски.
- Все были покорены Вашим дирижером Огняном Радивоевичем. Раскажите о нем.
Г. Брегович: - Мой дирижер пришел из джаза. Он моложе меня, но у него такая же бурная карьера: он, к примеру, в 15 лет играл в России в качестве профессионального музыканта. Когда ему было 22, он уже был дирижером Белградского джазового оркестра. Он знает все, чего я не знаю, и, наверное, уже никогда не успею выучить. В каком-то смысле он - мое лучшее альтер-эго. Была как-то смешная ситуация, когда где-то в Бельгии журналисты - из тех, что 15 минут послушают, а потом пишут свои рецензии,- послушали первую композицию и ушли со второй пить пиво, а потом написали: "А потом вышел он - большой, черный..."
- А почему, действительно, Вы не выходите на сцену сразу, а только на третий номер?
Г. Брегович: - Потому. что иногда мы, к примеру, не уверены в том, что все технически нормально. Сначала выходит струнный оркестр, потом хор тихонько вступает... потом, если мы видим, что все нормально, начинает игру духовая секция - а потом уже и мне можно выходить. До того, как я выйду, мне нужно знать, что все в порядке.
- А был ли хоть раз случай, когда что-то было не в порядке? И как вы с этим справляетесь?
Г. Брегович: - Даже если есть ошибки, это не очень мешает. У нас не идеально срежиссированное шоу, как у Pink Floyd, мы - просто маленький оркестр из маленькой страны. Когда вы приходите на концерт, вы думаете, что все складывается хорошо - потому что могло быть и хуже.
- Зачем вы всегда переводите свои песни - к примеру, для таких совместных проектов, как с Кравчиком (Stefan Krawczyk)? Не боитесь ли Вы, что часть значения будет утеряна при перводе?
Г. Брегович: - Я думаю, что дом всего - это язык. Поэтому песни нужно переводить на другие языки. Моя мечта - чтобы моя музыка осталась через 100 и больше лет, и когда-нибудь на какой-нибудь вечеринке люди пели ее и не помнили, кто ее написал, думая, что она - народная. Я хотел бы заметить, что пение - это основная функция для музыки. Для меня музыка должна быть прежде всего приспособленной для пения, потом - для хора и оркестра, а потом - для танца. Без этого теряется само значение музыки. Есть многие композиторы, которых я очень уважаю, но их творчество - продукт культуры. Мой подход - идти из субкультуры. Я представляю то худшее, что есть у нас в субкультуре.
Даже если вы услышите в моей музыке на концерте какую-то непривычно сложную структуру, вы будете знать, что это - мой Мистер Хайд, а с другой стороны сидит Доктор Джекил и подыгрывает ему.

- У вас множество проектов, но Вы давно не записываетесь... с чем это связано?
Г. Брегович: - Я не записывыал пластинки пять лет. Моя последняя запись - "Underground". Но на запись у меня просто не было времени. Сейчас я словно отброшен в эпоху хиппи: меня окружает множество людей, я одновременно работаю над разными проектами. Я пишу музыку для церкви в Париже. Это литургия для трех религий: часть - мусульман, часть - православных, и часть - цыган. Она выйдет и в виде альбома. С другой стороны, я закончил очередную музыку для кино, где было много простой танцевальной музыки. В последние пять лет со мной происходит очень много вещей. Я больше не в рок-н-ролле, где все кого-то копируют, я - в настоящей, аутентичной музыке. На моей новой пластинке, конечно, будет больше той музыки, которую я играю на концертах. Много хорошей, качественной музыки - и немного танцев. Название моего нового альбома - "Дни свадеб и похорон". Там есть композиции медленные, слегка стеснительные написанные для струнного оркестра, и быстрые, веселые, танцевальные, написанные для цыганского духового оркестра. И это будет исполнено моими любимыми цыганами, с которыми я работаю - от Будапешта до Стамбула.
- Политика является частью Вашей жизни?
Г. Брегович: - К сожалению, мы с вами происходим из стран. где политика важна в нашей жизни. Это не швейцария, где никто не знает имени президента. Я стараюсь максимально абстрагироваться от этого, в личной жизни, и так и происходит. Но я из Сараево, где люди задвинуты на политике. Поэтому я не верю, что моя музыка может изменить мир к чему-то лучшему.
- Вас везде принимают с таким восторгом, как в России?
Г. Брегович: - Может быть, мне просто везет с моим оркестром, но это происходит везде, во всех странах. Может быть, это просто такие странные люди ходят на мои концерты. Но, конечно. в России я чувствую себя как свой, и вы воспринимаете то, что я играю, как что-то свое. Если бы я пошел на русский концерт, я бы тоже воспринимал это как нечто близкое.
. - Вас очень долго вызывают после концерта, но Вы неохотно выходите на бис. С чем это связано?
Г. Брегович: - Долгое время я был рок-н-ролльной звездой. Мне надоели эти "моменты славы". Меня очень расстраивают те люди, которые такими "моментами славы" упиваются. Это что-то сродни бесконечной еде: древние римляне могли поесть, потом пойти вырвать, потом пойти жрать опять... но должен же быть этому конец. Мне хватило, думаю, публике - тоже.
Я бы не хотел, чтобы мои шоу превратились в поп-концерты: знаете, как это бывает? (пародирует типичную ситуацию, когда певец провроцирует толпу на подпевки)
- У Вас не было мысли записать live- концерт? Было бы здорово, если бы публика могла познакомиться с тем, что Вы делаете, хотя бы дистанционно.
Г. Брегович: - Да, пожалуй, почему нет. Мне это как-то не приходило в голову. Скоро Universal выпустит мою видео-кассету. Мои концерты показывают по телевидению. Но последнее, что я бы хотел из себя сделать - это поп-звезду.
- Ваша музыка меняет людей, Вы это чувствуете? Вы ощущаете ответственность за то, что вы с нами делаете?
Г. Брегович: - Я не верю в миссии, проводимые через музыку. Для меня просто приятно, что люди готовы два часа быть со мной.
- Это пессимизм, или скромность?
Г. Брегович: - Это немножко ненастоящая скромность.

*Интервью было дано Гораном Бреговичем московским журналистам (в том числе, и вашей покорной слуге) 5 апреля 2002 года.