ФЕСТИВАЛЬ  Oya 2014, часть 2

Разобравшись с хедлайнерами, поговорим о тех, кто составляет гарнир Øya 2014 - то есть, на самом деле, самую важную часть. Большие имена несомненно помогают продавать билеты, но именно "второй эшелон" определяет, будет меломан ковырять землю ботинком в ожидании любимого артиста или будет носиться от сцены к сцене, сожалея о том, что он не доктор Манхеттен из комикса "Хранители" и не обладает способностью быть в двух и более местах одновременно. Øya, как и два соседних скандинавских фестиваля, работающие с теми же букинговыми агентами, в этом смысле находятся где-то посередине. В расписании почти нет дыр, заставляющих скучать в очередях за бургерами (благо несколько артистов, включая The Horrors, все-таки отменились), и совсем немного досадных пересечений, когда сразу на двух площадках происходит что-то интересное.

Что касается жанров, то, как и положено крупнейшему в своей стране фестивалю, Øya привечает всех, тем более, что сами норвежцы поднаторели в "неродной" музыке, от ска до спейс-диско, а местные рэперы и r'n'b-шники вроде Стуре Пи (Store P) собирают внушительную аудиторию даже в середине дня. Разве что этники и джаза в парке Тойен особенно не слышно, а большая часть электроники логично снесена в Øyanatt, серию ночных концертов в десятке клубов города (это фактически "фестиваль в фестивале", на который можно купить отдельный абонемент - и сделать это стоит, поскольку в клубах зачастую не продохнуть).

О норвежцам поговорим отдельно в следующей части, а пока о тех, кого приехал на Øya на волне хайпа в блогах и прессе, и тех, кого волна неизбежно накроет в будущем.

Палец вверх

Bill Callahan
Интеллигентный 48-летний сингер-сонграйтер в строгом приталенном костюме напоминает не то футбольного тренера Валерия Непомнящего, не то университетского преподавателя. Концерта Кэллахана - зрелище специфическое: за отведенный ему час человек с гитарой не производит ни единого лишнего движения, оживляясь только пару раз - чтобы взять со стула губную гармошку. Аскетизм шоу под стать песням Кэллахана - только такой автор, наверное, и мог написать текст о том, как он за весь день сказал лишь два слова, "пиво" и "спасибо" ("The Sing"). Сингеры-согнрайтеры любят глушить публику надрывом и рубить наотмашь правду-матку, но это не про Кэллахана: он предпочитает, чтобы публика тянулась к его интроспективным песням сама, села рядом и посмотрела в то же окно. Может быть, поэтому актуальная политическая критика ("America!" - о том, что в стране великой культуры некоторым до сих пор нечего есть; "Drover" с горьким выводом "эта дикая земля ломает даже сильных") в его устах звучит так убедительно.

Lulu James
Отменная пластика, широкий вокальный диапазон и пристрастие к сколь причудливым, столь же рискованным нарядам, выдает в Лулу Джеймс по меньше мере Грейс Джонс (Grace Jones) эпохи пост-дабстепа. Про таких принято говорить "ее любит камера" - так вот юную британку камера облизывает с ног до головы. Прибавьте к этому толкового битмейкера за вертушками и ритм-секцию, создающую глубину глубину несколько плоским студийным записям. Магия зрелища слегка облетает, когда между песнями Лулу начинает восхищенно материться и переключается на акцент, выдающей в нем воспитанницу рабочих районов Северной Англии, но умение общаться с публикой и держать лицо - дело наживное. Пока же взорвать эфир Джеймс может помешать только неторопливость выпускающего лейбла, оттягивающего выход ее первого альбома.

St. Lucia
Попытки воссоздать синтпоп 80-х, со всем его клишированным холодным лоском, сами по себе превратились в клише. Но к счастью, Жан-Филип Гроблер (Jean-Philip Grobler) в курсе, что эту музыку совсем не обязательно играть с подчеркнуто каменным лицом, а ролевой моделью эпохи могут быть не только Depeche Mode, но и Фил Коллинз. Уроженец Йоханнесбурга извлекает из синтпопа неподдельный драйв и к тому же действительно умеет писать прилипчивые поп-песни, которыми начинает бомбить аудиторию с самого начала, не сбиваясь на филлеры. Собственно, этого уже хватает, чтобы записать St. Lucia в число новичков, незаслуженно обделенных вниманием, но у Гроблера за спиной есть команда, эффектно оттеняющая фронтмена. Единственное, чего пока не хватает St. Lucia, так это точечное попадание в масс-медиа, но с таким потенциалом они могут оказаться хоть в римейке сериала "Рыцарь дорог", хоть в ромкоме, хоть в рекламном ролике шампуня.

Janelle Monae
Шоу Жанель Монэ за три года, в общем, не изменилось - все то же пестрое по составу шапито, в котором за масками эксцентричных инопланетных гуманоидов угадываются крепкие профессионалы, набранные явно не по объявлениям. Зато изменилась сама Джанель, которая наигралась в девочку-андроида и, даром, что ее последний диск назывался "The Electric Lady", заметно очеловечилась. Она теперь не столько Майкл Джексон, сколько Джеймс Браун (может, поэтому кавер на "I Got You (I Feel Good)" врос в сетлист как родной), она сосредоточена не столько на безупречной, волосок к волоску хореографии, сколько на том, чтобы зажигать сердца и души. Это тем более замечательно, поскольку "The Electric Lady" произвела впечатление неуклюжего и несколько вымученного концептуального альбома, и вся надежда была на то, что в живом исполнении эти песни заиграют красками. Заиграли.

Neneh Cherry & RocketNumberNine
Со звуком на Øya не везло многим - переезд на новое место сказался - но Нене Черри оказалась единственной, кого огрехи настроек не портили вообще, в отличие от неудачно подобранного гардероба. В лице братьев Пейдж, которые и есть RocketNumberNine, вечно молодая шведка обзавелась собственным Suicide. Бронебойный, целиком полагающийся на ритм-секцию альбом "Blank Project" для того и стоило записывать, чтобы громыхать им на закрытой сцене Sirkus. Эффектный выверт в концовке - "Buffalo Stance", первый хит Черри, записанный аж 25 лет назад и измененный до неузнаваемости - только подчеркнул умение Нене сбрасывать старую кожу. Always different, always the same.

Палец вниз

Conor Oberst
Последний раз Конор Оберст по-настоящему привлек внимание к себе, когда его (несправедливо) обвинили в изнасиловании. Это, а также то, что на Øya его отправили в самое начало дневного расписания, должно насторожить тех, кто лет 15 назад прочил вундеркинду славу чуть ли не нового Боба Дилана. Не то чтобы Оберст не оправдывал ожиданий (которые, как известно, "ваши проблемы"), но становится понятно, почему в последние годы его нервический фолк-рок провалился в собственную уютную нишу, да так там и забетонировался. Норвежцы на экспрессивные песни-исповеди Конора реагируют вяло, и их можно понять: в душу склонного к зауми музыканта чужакам вход воспрещен.

Deafheaven
Кажется, самая большая разводка прошлого года. Американский пост-хардкор, упрощенный до безобразия и держащийся на двойной гитарной атаке, барабанном кардане, отсутствии воображения и скримо-вокале невыносимо манерного фронтмена ("ближе, бандерлоги, ближе"). Если это и есть лицо нового хипстерского блэк-метала, значит этот жанр по-настоящему болен. Как говорят невоздержанные околорелигиозные активисты, запретить!

Kelela
На фоне Лулу Джеймс работающая в том же поле нео-соула Келела Мизанекристос выглядит бледной тенью, не поддерживая достойную конкуренцию ни в образом, ни в подачей, ни аранжировками (вместо живого состава одинокий человек за лэптопом, да и тот не гнушается плюсовыми фонограммами, поверх которой, впрочем, Келела поет сама). Проблема отчасти в том, что американке просто не хватает песен, но за 10 месяцев, минувших с выхода микстейпа "Cut 4 Me", "мяса" можно было бы поднабрать.

Omar Souleyman
Сирийский феномен Омар Сулейман за прошедшие годы успел поездить по Европе, от Гетеборга до Мневников, но как будто до сих пор чувствует себя не в своей тарелке, оказываясь перед толпой гяуров. Человек в длинном арабском наряде и куфии (уборе, известном также как "арафатка") чинно прогуливается по сцене, на манер тамады пропевает строчки (строго говоря, Сулейман не столько певец, сколько тот, кого в ямайской традиции называют "toaster", то есть не столько "выступает", сколько поддерживает градус вечеринки), время от времени похлопывает в ладоши и... и все. Видно, что у себя на родине артист привык выступать на свадьбах и к концертам в западном понимании не привык. Ставить это в упрек самому Сулейману, наверное, глупо, а вот алчным до восточных диковинок меломанам стоит усвоить урок: не любую музыку можно оторвать от корней и пересадить без потерь на фестивальную сцену.

Окончание следует.