NICK CAVE & The BAD SEEDS  Сбор урожая

Ник Кейв (Nick Cave) и его The Bad Seeds впервые играли в Москве летом 1998-го – примерно тогда, когда мое хождение на концерты перестало быть эпизодической привычкой и стало превращаться в подробную шпаргалку для сочинения будущих мемуаров. С тех пор я увидел живьем более или менее всех, кого хотел, но поставить эту галочку – Nick Cave & the Bad Seeds – отчего-то упрямо не решался, хотя возможностей таких хватало и в России, и в Европе, и здесь, за океаном. То ли из лени, то ли из многажды доказанной опытным путем уверенности в том, что слушать кого-то живьем лучше из большой любви, а не из безграничного уважения. А, может, потому что всему свое время.

Мое время пришло через 15 лет после тех – триумфальных, если мне не изменяет память – концертов в Горбушке и через месяц после выхода 15-го альбома The Bad Seeds – который, собственно, все и изменил. С первого же его прослушивания я понял, что это моя любимая пластинка Кейва, со второго – что это его лучшая запись со времен “Let Love In”, с третьего – что не пойти на грядущий концерт в его поддержку будет большой ошибкой. С двадцатого – что вот, наконец, появилась музыка, в отношении которой даже ярлыки типа “Альбом года” будут умалением ее достоинств.

Это великая и вневременная запись, по случаю которой Ник Кейв сбрил двусмысленные усы, вернул гаражный рок образца Grinderman и предыдущего альбома The Bad Seeds обратно в гараж и, откровенно говоря, довольно внезапно зазвучал на свои 55 лет: мудрее, тише, страшнее. Отсюда не выкинешь ни слова, ни ноты – неслучайно, наверное, хорошие, но промахивающиеся мимо альбомного нарратива песни “Needle Boy” и можно услышать только на отдельных носителях, вложенных в делюксовые издания “Push the Sky Away”.

Выйдя на сцену аншлагового (еще бы) “Метрополиса”, Кейв не обманул моих ожиданий и первым делом отчитался именно на тему “Push the Sky Away”. На концертный язык The Bad Seeds с ходу перевели четыре новые песни: “We No Who U R”, “Wide Lovely Eyes” и “Higgs Boson Blues” – очень хорошо, “Jubilee Street” – и вовсе блестяще. Постепенно набирая скорость, эта вещь последовательно заткнула каждого из, увы, неизбежных на любом концерте праздных болтунов и увенчалась грандиозной пятиминутной кодой, в принципе идеальной для перехода к постпанк-классике - благо в состав группы, как и было обещано, вернулся Барри Адамсон (Barry Adamson).

Но возвращаться к корням Кейв не спешил – тем более что звук в “Метрополисе” (к которому в кои-то веки не было никаких претензий) подчеркивал достоинства новых песен несколько более явно, чем добродетели последовавших за ними “From Her to Eternity” или “Deanna”. А, впрочем, каждый из украсивших сет-лист номеров – старых или новых, смирных или буйных – чем-нибудь да запомнился. Исполняя “Red Right Hand”, Кейв вдруг напрочь забыл слова, “Jack the Ripper” представил как “нежную балладу о любви”, где-то менял аранжировки, много где – слова (больше всего аудитории понравилась строчка про дьявола с е…ным айфоном в руках, дополнившая текст “Stagger Lee”).

Вообще, при всей непредсказуемости происходившего выглядел концерт именно так, как учили телепередачи и DVD: от расстегнутых манжетов и распахнутой на груди рубахи Кейва до его узнаваемой манеры маневрировать по краю сцены. (Непредвиденным визуальным эффектом шоу оказалось освещение, благодаря которому силуэт певца устраивал на стене порнотеатр теней одного актера.) Поминутно переходя с шепота на рык, а с мелодекламаций на пение, Кейв не старался перетянуть одеяло на себя, но было бы странно, если бы это у него не выходило само собой: в итоге на словах “God Is in the House” из разных углов зала раздалось экстатическое “Yes, he is!”

Песни из золотого фонда The Bad Seeds Кейв пел на протяжении часа с небольшим: кроме уже упомянутых, были еще “Into My Arms”, “Your Funeral... My Trial”, “Papa Won't Leave You, Henry”, “The Weeping Song” и “The Mercy Seat”. Последние две лишний раз напомнили о том, чем и как Кейв обязан Леонарду Коэну (Leonard Cohen) и Джонни Кэшу (Johnny Cash) – особенно учитывая, что об истинном авторстве “The Mercy Seat” за годы прослушивания кэшевской кавер-версии немудрено было и забыть. В общей сложности, если верить setlist.fm, прозвучали вещи с 11 из 15 альбомов The Bad Seeds.

Но, пожалуй, самым запоминающимся – и уж всяко наиболее показательным – фрагментом шоу оказался выход группы на бис. Его первой частью стала написанная без малого 30 лет назад Кейвом, Адамсоном и Миком Харви (Mick Harvey) “Tupelo”: Харви, как известно, The Bad Seeds не так давно покинул, оставив Кейва единственным участником их оригинального состава – по крайней мере, до возвращения Адамсона. Второй – “Push the Sky Away”, гениальная титульная вещь с нового альбома. Она-то и расставила все точки над i – перекинув крепкий мост из прошлого в настоящее, не оставив места для сожалений о не прозвучавших “O Children” или “Easy Money” и превратив очень хороший концерт в незабываемый.

Между тем, песни “Push the Sky Away” в репертуаре Кейва не было ни пять, ни десять, ни тем более пятнадцать лет назад. Воистину – всему свое время.