SZIGET  Островная нация: первые лица

Звуки продолжают публиковать записки, навеянные главным фестивалем Сигет, в этом году отметившим свое 20-летие. Во второй части репортажа рассказ о 5 хедлайнерах 5 дней разгульного праздника на острове Обудай.

Экшн в трех частях с эпилогом

Korn - если быть совсем дотошным, то "дежурные по Korn", где от оригинального состава остались лишь Джонатана Дэвис (Jonathan Davis) и Манки (Munky) (на подмену Филди, ожидавшему рождения первенца, выписан Фли-подобный басист Mudvayne) - вполне могут выпускать театральные программки к выступлениям. Общая чудовищность их недавнего, дабстеп-металлического опуса "The Path of Totality" компенсируется исключительной, провизорской выверенностью сетлиста. Он четко поделен на три секции: совсем ранние треки (идущая вторым номером "Predictable" - не самый очевидный ход для раскачки сета, но какого черта? это одна из лучших песен с дебютного альбома), потом тот самый злосчастный дабстеп, после - хиты, разбитые паузой для выхода на бис.

В Москве на неделе Korn выдали идентичное шоу, совпадения вплоть до соло на ударных, традиционного попурри из Pink Floyd (три части "Another Brick In The Wall" и "Goodbye Cruel World") и "Shoots and Ladders", перетекающей в самый отчаянный сегмент "One" Metallica. Да и большинство финтов Korn уже не составляют тайны для посетителей их концертов - вынесет Дэвис свою волынку, никуда не денется. Но, возможно, впервые за 19-летнюю карьеру у бейкерсфилдских мужиков в "адибасе", появилось то, чего не доставало не только им, но и всему нью-металлическому цеху: цельная, просчитанная подача материала.

Необратимость? Только не для Брайана

С Placebo произошла похожая история: в какой-то момент (насчет того, какой, есть разные версии, но скорее всего после ухода Стива Хьюитта) они стали походить на сильно разбавленную версию самих себя. Переживший стресс отцовства Брайан Молко (Brian Molko) ударился в благотворительность, начал некрасиво полнеть и испытал приступ легкой мегаломании - словом, шаг за шагом уходил от образа Боуи для поколения 90-х. И казалось, что пик пройден, дальше будет только хуже. Так вот, губительный процесс если не обратился вспять, то по крайней мере остановился.

"Battle for the Sun", вероятно, самая неудачная пластинка группы записана, и от нее, как от осени в известной песне, "не спрятаться, не скрыться": 5-6 треков с альбома, включая синглы, на московском концерте прозвучат наверняка. Однако спортивная форма Молко, на лице которого, как в лучшие времена, не дернулся ни один лишний мускул, и слаженность группы заставляет забыть о претензиях к ней уже в тот момент, когда через одну выстреливают "Special Needs" и "Black-Eyed".

Ямайский пимп

Снуп Догг (Snoop Dogg) всеми силами убеждает общественность в том, что он заразился регги-культурой: заявил, что теперь он не собака, а лев (Snoop Lion), взял в союзники Diplo, переплел волосы, отрастил бороду, обзавелся задником растафарианской расцветки и вывез с Карибов какого-то ямайского деда для аутентичности. Выбор источника вдохновения понятен. Ямайка - последняя страна, откуда Снупа выдворят, приняв его со стратегическим запасом марихуаны. А новое вероисповедание вроде как оправдывает его привычку.

Метаморфоза однако больше показушная. Образ "пимпа" (подчеркнутый одноименной песней, которую Снуп ловко подхватил у коллеги 50 Cent) по-прежнему коронка бывшего гангста Кэлвина Бродуса (Calvin Broadus). Прилагательное "гладкий" встречается, наверное, в каждом втором англоязычном отзыве об артисте, и даже если Собаколев все это всерьез насчет растафарианства, то переход будет плавным и без энергичных девочек на подтанцовках шоу Снупа-пимпа не обойдется.

Второе "второе пришествие"

Нынешние концерты The Stone Roses, в первую очередь, невероятный опыт коллективной ностальгии - как для тех, кто застал британское Лето Любви 1989, так и для тех, кто быть Там и Тогда не мог, но отдал бы правую руку за возможность побывать на их шоу в Спайк Айленд, несмотря на уверения очевидцев, что в Спайк Айленд было так себе. "Это как если бы Цой воскрес", - объяснял кто-то из российских меломанов значимость возвращения на сцену манкунианской четверки, переводя с британского контекста на русский. Чистая правда: настолько дружное хоровое пение я слышал на Сигете всего раз - во время сета тех, о ком пойдет речь в следующей главе.

Выглядит же это примерно так, как мы с коллегой Алеевым предполагали в прошлом году. То ли Джон Скуайр (John Squire) забыл гитарные с первого альбома, то ли ему, как художнику, просто неинтересно играть их строго по табулатурам, что иногда идет в плюс - "Fools Gold" взрывается длинным психоделическим запилом - но чаще режет слух. Мани (Mani) сосредоточенно ковыряет бас. Повязавший на голову какую-то тряпку Рени (Reni) оказывается анекдотическим ударником-пофигистом себе на уме. Йен Браун (Ian Brown), в спортивных штанцах и рубашке цвета "хаки", ходит вдоль сцены и трясет бубнами, напоминая переехавшего в Кузьминки тувинского шамана. И да, петь живьем он не умеет и потому хронически дает "петуха".

Публика не обижается, публика понимает. В конце концов, вне зависимости от состояния четырех раздолбаев, которым посчастливилось записать великий альбом, и мотивов, побудивших их собраться снова, "The Stone Roses" (сыгранный почти целиком - за бортом остались "Bye Bye Badman" и анти-монархическая интерлюдия "Elizabeth My Dear"), великим быть не перестает. И какое, право, дело до того, что Браун промахивается мимо нот, а Скуайр импровизирует, когда люди в толпе выпевают не только тексты песен, но и гитарные соло из "Waterfall" и "I Am the Resurrection" - а их невозможно зазубрить, если ты не слушал каждое хотя бы по полсотни раз. Это чистое чудо, которое в точных науках описывается принципом суперпозиции, а в музыке случается редко - сумма слагаемых дает больше, чем слагаемые по отдельности. Тому, кто "чистыми глазами" посмотрит запись на Youtube, ни за что не объяснишь, откуда появился культ The Stone Roses, но стоя в многотысячной толпе, не причаститься к общей эйфории невозможно. В самый трогательный момент, уже после бисов, участники группы как-то по-пацански, неловко обнялись, словно говоря "Как это у нас получилось?", и ответа на этот вопрос у меня нет.

Музыка сорвалась, ты меня убил

Закрывали Сигет The Killers и закрыли так, что можно уже не открывать. На текущий момент - гастроли, анонсирующие выход четвертого альбома "Battle Born" - это безупречный со всех точек зрения перфоманс.

Оформление неброское, но эффектное: на рельефный задник с горной грядой проецируется то петляющая дорога, то некий "космос"; стойка Брэндона Флауэрса в виде цветной молнии будто бы изъята из неснятого эпизода "Spinal Tap"; вообще чувствуется, что альбом сильно подогрет AOR-ом 80-х годов).
Треклист - мечта фаната: все хиты (и только когда они идут один за другим, понимаешь, как же их, черт побери, много в ростере The Killers) плюс эффектный пробник с еще не вышедшего диска (героический сингл "Runaways" о молодой паре влюбленных, ударившихся в бега - до дури типовой американский сюжет; "Miss Atomic Bomb" - написанная по канонам The Killers, чем-то напоминающая "Mr. Brightside"; и "From Here On Out" с непривычным для группы пулеметным темпом) плюс кавер на "Shadowplay" Joy Division и вишенкой на торте куплет и припев "Forever Young" как предисловие к "Read My Mind".
Безупречное исполнение.
И главное - ощущение того, что сама группа получает невероятный кайф от того, что играет перед десятками тысяч зрителей. Не эгоистическое удовольствие от собственной крутизны и не концертный угар, близкий к моментальному помешательству, а именно что простая человеческая радость, написанная на лице широко улыбающегося Флауэрса (Brandon Flowers), который словно не может понять, за что ему все это. Возьму на себя смелость утверждать, что я в достатке повидал на живых выступлениях и то, и другое, и третье, чтобы различать такие вещи по оттенкам.