GRINDERMAN  Моррисон 2.0

Ник Кейв (Nick Cave), по-хорошему, должен отстегивать режиссеру Сергею Соловьеву процент от каждого российского концерта. Когда в фильме "Асса" главный герой продемонстрировал фото Кейва, висящее на почетном месте рядом с портретом Юрия Гагарина - судьба Ника на Руси была определена. Неформалами он был практически уподоблен первому космонавту: слушаешь Кейва - тебе открыт космос. Отсюда и лом на концерте в "Горбушке" 14 лет назад, и гигантские тиражи книжек с прозой и поэзией в переводах и без.

Тем удивительный оказался полупустой зал на концерте Grinderman: то ли цены на билеты кусались, то ли все ушли на The Klaxons, то ли неформалы повымерли. Но, даже несмотря на незаполненный партер, Grinderman начали играть практически без задержки. Быстрым шагом на сцену вышли музыканты, Кейв, как водится, последним - и моментально обрушивают в толпу "Mickey Mouse And The GoodBye Man". Кейв отважно подбегает к авансцене - и мгновенно его сдергивают за ногу прямиком в руки поклонников,- только и слышится, что "блямс" рухнувшей вместе с музыкантом гитарки. Ощущение примерно такое же, как на футбольном матче, когда первый мяч влетает в сетку на третьей минуте - если такое начало, то что же будет дальше?..

А дальше охранники выдергивают Кейва из толпы и быстро меняют ему гитару, а Ник делает вид, что ничего не произошло. С мрачным лицом он затягивает "Worm Tamer" и напоминает в эти минуты то ли инфернального гипнотизера, то ли сумасшедшего ученого из фильмов 30-х годов. Нарастающий инструментальный гул, воспроизводимый Уорреном Эллисом (Warren Ellis) и Мартином Кейси (Martyn Casey), только усиливает ассоциацию.

На "Get It On" Кейв и Эллис срывают с себя пиджаки и продолжают беситься. Кейв утробно, раскатисто хрипит - и его речитативы начинают все больше и больше напоминать Джима Моррисона в лучшие годы: та же сносящая с ног энергетика, мрачная маскулинная харизма, а главное - желание повелевать залом, которое даже в полупустом "Крокусе" прет из Кейва неостановимой волной. Он снова шагает на авансцену и начинает опираться на одну из протянутых к нему рук, словно на костыль. Затем, на "Heathen Child" он замечает в толпе девушку в ярко-красном парике с метелочками чирлидерши - и через мгновение она уже на сцене, стоит рядом с Кейвом и подтанцовывает!

Высшей точкой концерта стала эпическая "Kitchenette", где Эллиса колбасило уже совсем не по-детски, а Кейв метался между клавишной стойкой и микрофоном, даже не выпевая, а просто выкрикивая текст. После небольшого перерыва, слегка отдохнув на "Palaces Of Montezuma", Кейв неожиданно извинился перед публикой: "Что-то я подохрип, не могу понять, почему". Еще бы тут не охрипнуть! Вся мрачная энергетика музыки Grinderman звучит во всей красе: Кейв нараспев выдает строки "When My Love Comes Down", и тут уже аллюзии с покойным Моррисоном не утаить. Это - шаманство высшего уровня, поддаваться которому и хочется, и колется, и мама не велит (потому что мамам такую музыку даже слушать не дают).

Завершая концерт неизменной "Grinderman", Кейв снова извлекает из публики знакомую чирлидершу, уже, кажется, сроднившуюся с группой. Публика еще призывно орет - но Кейв непреклонен: концерт окончен, все, по домам, хоть и прошло-то не больше полутора часов.

На выходе из зала слышу разговор двух дяденек лет 50: "Ну что за урод, про розы не спел, ни хрена хитового не спел. Приду домой - все диски выкину на хрен". Кажется, слово Grinderman на афише незадачливый зритель упустил. Впрочем, этот концерт куда больше напоминал вселение в тело Кейва духа сами-понимаете-кого.

Вы не верите, что Джим Моррисон жив? Сами убедитесь - живехонек, просто сделал пластическую операцию и сменил имя. Теперь его зовут Ник Кейв.