МУЗЫКА  В девять утра - подвиг

Любимое развлечение журналистов в преддверии очередного года – строить прогнозы. Вместе с топом лучших альбомов за ушедший год, каждое издание считает своим долгом выдвинуть свой собственный список будущих героев – тех, кто, по их мнению, будет определять ход музыкальной истории если не в ближайшее десятилетие, то хотя бы в наступающем году. Занятие это интересное и даже небесполезное (каждый из вас, дорогие читатели, наверняка открывал для себя подобным образом пару интересных имен), но вот с геройством как-то не складывается. Большая часть потенциальных властителей умов год спустя не добирается не то, что до вершин, а просто до попадания в какой-либо топ, будь то тридцатка или полусотня. Отдельные персонажи удостаиваются "чести" сурового разоблачения – мол, мы от него столько всего ждали, а он… Что уж тут лучше, забвение или публичная порка, пусть каждый решает для себя сам.

Причин тому много, и первая из них, по всей видимости, сугубо технического свойства. При нынешней насыщенности событиями, у альбома, вышедшего в первой трети года, почти нет шансов попасть через 8-9 месяцев в какой-либо список лучших. Его попросту забывают. Возьмем, к примеру, группу Delphic, прошлогодних новичков, получивших в свой адрес немало лестных отзывов. В 2010-м британцы выпустили сильный дебютный альбом, попали с ним в первую десятку национального чарта, откатали турне и после фестивального сезона отправились отдыхать и писать новую пластинку. Всё вроде бы хорошо, но к концу года у тех же, кто некогда превозносил их таланты, возникает вопрос – ну и где эти ваши Delphic? Все эти альбомы и туры были нестерпимо давно, весенние успехи успели выветриться из памяти. Что же делать бедным музыкантам? Издавать альбом ближе к концу года – тоже не вариант, к этому моменту все десять раз успеют забыть о том, что ты когда-то ходил в молодых и перспективных, и могут попросту пропустить релиз. Единственный способ не затеряться в такой ситуации – построить маркетинговую стратегию, при которой ты все время остаешься на виду. Можно, как Леди Гага (Lady Gaga) или, простите, Джастин Бибер (Justin Bieber) штамповать переиздания, разбавляя их парочкой новых песен. Можно, подобно шведке Робин (Robyn) весь год издавать новый материал порциями, а под конец собрать из них полнометражный альбом. Подобная стратегия, доведенная до абсолюта, недавно была с блеском реализована проектом iamamiwhoami.

Другая важная проблема в критериях оценки. Говоря о перспективах или успехе номинанта, журналисты не уточняют, чего именно от него ждать. Коммерческого успеха в виде умопомрачительных продаж и стадионных концертов? Влияния на ход музыкальной истории? Долгой карьеры или яркого, но кратковременного взлета? Очень трудно поставить на одну доску, скажем, группу Neu! (никогда не фигурировавшую ни в каких чартах), долгоиграющих Radiohead (чьё величие во времена "Pablo Honey" было совсем не очевидно) и ярких однодневок Wilson Phillips. Сейчас эту группу помнят разве что те, кто в 1990-м был тинейджерами, но по нынешним критериям отбора больше всего шансов оказаться в топах было бы именно у них. Все три коллектива, при этом, в рамках своего собственного пути, оказались примерно одинаково успешны.

Особенно комично тыкать пальцем в небо у критиков получается при попытках анализировать всевозможные нишевые сцены на предмет наличия там потенциальных супергероев. Казалось бы, предпосылки есть, герои то и дело всплывают, взять хотя бы Prodigy или Pendulum, выросших из нишевых UK hardcore и drum & bass сцен соответственно. Теперь каждый год из всевозможных жанровых гетто (как правило, недавно появившихся и не успевших закостенеть) случайно выдёргиваются одна-две персоны, и преподносятся как посланцы музыки будущего. Чего стоит хотя бы недавнее вознесение Zomby и Джоя Орбисона (Joy Orbison). Нужно ли объяснять, что новых Продиджи из них не вышло? Не вышло потому, что и не должно было выйти. Жанровые гетто – довольно своеобразная коллективная формация без звезд и без конкретных лидеров. И появление "черных лебедей" вроде Prodigy никак не следует из общей логики развития гетто, их породивших (развитием UK hardcore стали джангл, драм-н-бейс и брейкс, коллективные сцены, которые живут и развиваются по тем же законам). Так и появление поп-проектов вроде Magnetic Man или попытка музыканта Roska заделаться в поп-продюсеры ни коим образом не следуют ни из развития дабстепа, ни, что важно, из личных успехов того же Роски. Примерно так же можно посчитать появление летнего хита-однодневки "Samba Di Janeiro" (написанного одним из участников дуэта Hardfloor) следствием развития эйсид-техно сцены. Попытка предсказывать такие явления и персоналий, которые будут за ними стоять, есть стопроцентное гадание на кофейной гуще.

Самое страшное заключается в том, что превознесенные до небес артисты, порой, начинают сами искренне верить в собственную гениальность и считать себя избранными. На пользу это, надо сказать, не идёт никогда. Частенько, быстрое "сдувание" происходит именно из-за попыток артиста во что бы то ни стало оправдать выданные авансы. Справляются с прессингом разве что люди с железной психикой, способные гнуть свою линию, не взирая на внешние факторы, а таких оказываются единицы.

Похожая картина наблюдается и с оценкой "подводных течений". Разочарования – следствие завышенных ожиданий, часто не строящихся ни на чем, кроме того, что каждый год нужно чего-то ждать. Стоило витч-хаусу обрасти сколько-нибудь узнаваемыми очертаниями и набрать базу из полдюжины релизов, как он немедленно был преподан как новый тренд, убравший одной левой UK funky и прочие пост-дабстепы. Проверить этот тезис очень просто – если бы витч-хаус действительно всех убрал, в лайнапах фестивалей 2011-го, которые сейчас во всю объявляются, место Орбисона и его приятелей, заняли бы артисты, чьи имена состоят из кружочков и треугольничков. Этого, однако, не происходит и близко – дабстепщики всех мастей занимают целые сцены, а из приверженцев витч-хауса видны в основном Salem, которые в рамках жанрового гетто стоят на таком же особом положении, как Burial в дабстепе. Прецеденты "убирания", между тем, случались и не раз – уже упомянутый тут UK hardcore буквально за полгода сошел на нет, уступив место джанглу, а доминировавший на голландских рейвах несколько лет подряд роттердамский хардкор самоуничтожился под натиском "прокачанного" хауса.

Еще один фактор, с которым нужно обращаться предельно осторожно – новизна. Разумеется, новые тенденции в музыке, как правило, строятся на новом (реже – хорошо забытом старом) звучании, но тренд это не просто оригинальный, не похожий на других звук. Это оригинальный звук, пошедший в народ и получивший армию последователей, ставший в определенном роде стандартом де факто. Новизне в чистом виде цена – ломаный грош. Можно, например, записывать все песни в каком-нибудь очень кривом ритмическом размере, всегда обрабатывать вокал одним и тем же хитрым эффектом (чем хуже замедления или ускорения?), в конце конов, петь тексты задом наперед – все это будет звучать в меру свежо (правильнее будет сказать "чудно"), но новым музыкальным жанром станет только после того, как этот звук начнут подхватывать артисты из самых разных точек планеты. Но наш брат журналист в поисках новизны частенько хватается именно за такие образчики, в результате новые псевдогерои частенько выбираются по принципу "чем чуднее, тем лучше".

Что же делать нашему брату, чтобы каждый год не становиться всеобщим посмешищем? Во-первых, перестать уже оценивать по одной шкале нишевые эксперименты и поп-музыку. Но главное – не строить из себя вершителей судеб и заниматься черновой работой. Вместо того, чтобы пытаться под новый год спешно отыскать в горе прослушанных релизов очередных "новых битлз", нужно просто стараться отделить хорошие релизы от плохих, а талантливых артистов от бездарных. А для того, чтобы оценить, стал ли этот артист настоящим героем, требуется время. Много времени.