PRIMAVERA SOUND  Primavera Sound 2010, день 1: сообразить на троих

Первый день фестиваля Primavera Sound 2010 рекордов не обещал. Как-никак рабочая неделя в разгаре, а испанцев, в быту достаточно ленивых и необязательных, вообще трудно чем-то расшевелить: коллега Александр Горбачев, говоря о Primavera как о событии, которое на три дня меняет Барселону, несколько преувеличивал. На общегородской шабаш людей тут может сподвигнуть разве что победа местного ФК в Лиге Чемпионов - что я и наблюдал своими глазами накануне прошлой "Примаверы". Однако факт остается фактом: уже через два часа после начала, на фестивале случился здоровый аншлаг (в том смысле, что ходить и дышать на площадках все-таки было можно). И объяснение этому может быть только одно - здесь просто любят гитарную музыку, в изобилии представленную на фесте в этом году.

Краткий каталог этого ассортимента можно было подсмотреть на выделенной под новичков сцене "adidas Originals" - решив, что другого повода и времени заглянуть на нее не будет (не потому что лайнап сцены плох, а потому что на других - лучше), и будучи уверенным, что поговорка "как встретишь, так и проведешь" на фестивали не распространяется, отправился слушать группу под названием Macaco Bong. Название не врет, трио родом из Бразилии отгружает бодрый инструментальный альт-рок десятиминутными блоками, которые лишь формально делятся на треки. В каждом блоке угадывается три-четыре ссылки на отцов америкнского "инди", в том числе представленных на Primavera Pavement и Pixies (в конце одного из треков звучит скопированное почти "в ноль" соло Блэк Фрэнсиса из "Space"). Эпигонство тем не менее не глупое, не прямолинейное и уху приятное. Если группы вроде этой будут почаще мелькать, скажем, в саундтреках к сериалам про подростков, мир определенно выиграет.

Перемещаемся на сцену Pitchfork, где находим еще одно трио формата "гитара-бас-ударные", Sic Alps, которые выглядят как компания провиницальных раздолбаев, накативших по стакану, и соответственно образу рубят гаражный рок, перегруженный овердрайвом по самое не могу. Местами напоминает Black Rebel Motorcycle Club без головы, местами - Джека Уайта (Jack White) - басист в одной из песен меняет основной инструмент на психоделический электроорганчик. Если нужно описать грязноватые блюзы команды одним словом, то словом будет "лень". Лень, буквально испаряющаяся со сцены, из-за чего слушать это больше получаса невозможно. И играть, видимо, тоже: через 45 минут басист международным жестом - большой палец чертит линию ниже подбородка - показывает, что пора закругляться. Разумно.

На сцене Ray-Ban меня настигает подозрение, что на фестивале играет одна и та же группа в разных масках - перед нами снова трио "гитара-бас-ударные". Паранойя рассеивается быстро: от предыдущих команд англичане The Wave Pictures отличаются хотя бы своей словоохотливостью. Конферанс-треп начинается уже после первой песни, больше всех усердствует фронтмен Дэвид Тэттерсол (David Tattersall). "Ну как вам? Гитару сделать погромче? Вообще весь звук громче? Ну знаете, у меня нет никаких причин выводить звук этим двум парням. Вам надо, сами их и просите...". Большую часть времени группа дурачится и развлекает публику ироничным фолк-роком, который, в общем-то, выступает фоном для текстов песен, житейских историй, выведенных нарочито плаксивым голосом и оттого еще более смешных ("И я выдумал себе драму абсолютно из ничего" - строчка из припева “Canary Wharf” отлично характеризует подход The Wave Pictures к сочинительству). Ближе к финалу ударник Джонни Хелм (Jonny Helm), ранее настучавший "первое барабанное соло Primavera 2010", выходит исполнить лучший номер сета, "Now You Are Pregnant". Испанцев проняло: на фразе "Сегодня умер Джонни Кэш, и ты сказала: "Ну это же не как Элвис" зрители надрывают животы.

The Fall подошли к фестивалю в оптимальной форме, и даже Марка Э. Смита (Mark E. Smith), помятого 53-летнего бузотера в кожаной куртке, как будто удалось привести в чувство. Вообще становится ясно, почему впервые за многие годы The Fall записали два альбома в одном составе: состав и правда боевой, каждый выкладывается как может и при этом не покушается на лидерство. Смит, хотя и перемещается по сцене так, как будто потерял на ней запонку, держит группу в ежовых руковицах. Ввиду потрясающей способности Марка Эдварда уничтожать и портить собственные наработки (первые 40 секунд сингла "Bury", записывались кажется в ванной; еще есть показательная история о том, как Смит настаивал, чтобы мастером альбома "Bend Sinister" послужила демо-кассета, которую он слушал в плеере), материал последнего альбома "Your Future Our Clutter" в живом исполнении сильно выигрывает. "Slippy Floor", "Hot Cake", "O.F..Y.C.", "Bury" звучат чище и сочнее, при этом группа как будто переигрывает их заново. "I've Been Duped" растягивается в два раза, вместо 3 куплетов клавишница Елена Пулу (Elena Poulou) поет восемь, и спела бы еще восемь, если бы заскучавший супруг не подошел и пару раз выразительно не дернул ее за рукав.
Смешное совпадение: во время "Weather Report" начинает накрапывать мелкий дождь. Следом звучит мощнейшая "Wolf Kidult Man", и на этом сеанс ядренного психоделического рока заканчивается.

А на Ray-Ban сеанс массового гипноза устраивают The xx. Незадолго до фестиваля знакомый, фанат группы, предупредил меня что идти на "иксов" нужно только в том случае, если любишь их песни: дескать, выглядят они никак и смотреть там, в общем-то, не на что. Насчет вида не соглашусь: команде, возможно, изменяет вкус в одежде, но держаться на сцене они за год научились. А вот про песни абсолютная правда. Надо как-то оголтело любить эти унылые гитарные переборы с синтезаторными щелчками, чтобы не заснуть к третьему треку. Показательно, что самым запоминающимся моментом сета The xx стал позаимствованный у Андре Таннебергера (ATB) проигрыш из "Till I Come".

Саша Фрир-Джонс (Sasha Frere-Jones) известен в основном как критик и журналист, но периодически музицирует в составе мат-роковой группировки Ui. Играют они на дальней сцене ATP, куда в одиннадцатом часу приходят лишь две сотни заблудших душ, но услышанным немногочисленная публика явно остается довольна. Ui - прекрасные технари, но упор на голую технику им и мешает. При том, что музыка команды не лишена грува, звучат они так, как будто слушать их пришли несколько тысяч читателей журнала "Music Box": замысловато, но чересчур сухо и академично.

Лучшее выступление дня выдают Broken Social Scene, обкатывающие программу нового альбома "Forgiveness Rock Record". Об изумительной слаженности канадской коммуны, напоминающей не то секту мормонов, не то шайку бродяг, сказано немало хвалебных слов, и все их придется повторить по тридцать пятому разу. В какой-то момент к ядру из семи музыкантов присоединяется сменщица Лесли Файст (Feist) Лиза Лобсингер (Lisa Lobsinger), и становится совсем хорошо. Тут впору вспомнить, что лейбл BCC называется Arts & Crafts, и ровно это - "искусства и ремесла" - происходит на сцене. Ярмарка личных умений и потрясающая командная выучка идут рука об руку, причем каждый из участников обладает завидными актерскими талантами. С проповедями "все братья - сестры" выступает немало групп, но я не видел, чтобы у кого-то они получались более убедительными, чем у Broken Social Scene. Кульминация мюзикла приходится на новинки "Forced to Love" и "World Sick". Браво. Бис.

The Big Pink и со зрителями, и со звуком на этот раз повезло больше, чем в прошлом году в Хельсинки, но увы, качественный скачок группа за это время не сделала. Ответственный за электронику Майло Корделл (Milo Cordell) бьет копытом аки конь лихой, фронтмен Робби Ферзе (Robbie Furze) от возбуждения аж подпрыгивает на месте - группа, которая при правильном ходе, должна через год-два собирать стадионы, ведет себя так, как будто уже их собирает, но сильными сторонами своего репертуара толком еще не овладела. Они зачем-то вытягивают длинные outro там, где песню нужно просто обрубить, устраивают гитарные поединки друг с другом там, где нужно работать со зрителями, играют медленнее там, где нужно давать "presto". Кавер на "Sweet Dream" Бейонсе, и без того грустный, превращается в совсем уж тягостную похоронку. И только двумя козырями из своей колоды - "Tonight" и "Dominos" - The Big Pink распорядились умело. Реакция публики не заставила себя ждать.

Обласканные критикой Sleigh Bells вместо концерта дают халтуру, настолько очевидную, чудовищную и бессовестную, что про нее все становится понятным через три песни (по часам Sleigh Bells - через 8 минут). 80 процентов звука, включая часть вокала, идет "минусом" с пульта; Дерек Миллер (Derek Miller) позирует с гитарой, играть на которой однако почти не удосуживается; Алексис Краусс (Alexis Krauss) трясет челкой и демонструет задатки неплохой стриптизерши, но голоса ее хватает лишь на то, чтобы изредка перекрикивать бухающий из колонок нойз. Собственно, то, что дуэт делает на сцене, называется чирлидингом и с живой музыкой лишь слегка соприкасается рукавами.

И, наконец, финальное потрясение дня - Fuck Buttons. Картинка - нечто среднее между залом для игры в аэрохоккей, центром управления полетами и кадрами из "Метрополиса" Фритца Ланга. Эндрю Ханг (Andrew Hung) и Бенджамин Джон Пауэр (Benjamin John Power) за столом друг напротив друга, крутят ручки, нажимают кнопки и вдвоем создают неописуемую турбину электронного шума, в которую засасывает почти физически. Не ту музыку назвали нью-рейвом, ох, не ту.