ФЕСТИВАЛЬ  Море, джаз, Коктебель

За последнее время в Коктебеле много чего изменилось и много что осталось прежним. Все "генделики" на месте, солнце даже в середине сентября никого не жалеет; набережная всё так же представляет собой большой торговый ряд. Правда, адский ор из динамиков в приморских кафе поутих; уличные музыканты наконец научились играть; чуднО одетых персонажей с дредами стало как будто больше, а знаменитое коктебельское вино продают на разлив уже не в стаканчиках, а в бутылях, изображающих виноградную гроздь. Ходит себе печёный народ на променад, разодетый в афгани, увешанный фенечками, разрисованный хной, уплетённый в разноцветные косы, литрами попивая чудесный портвейн с мадерой и сутками слушает околоджаз и фолк на фестивале "Джаз Коктебель 2009". Красота...

Помнится, в 2005-м году я уезжала с фестиваля «Джаз Коктебель’05», проклиная всё на свете и бормоча что-то вроде «больше сюда ни ногой». Во-первых, я до лилово-пурпурного цвета подкоптила на беспощадном коктебельском солнце кончики ушей (так, что добрые две недели не могла спать на боку) и верхнюю часть ступней (так, что на них было страшно смотреть). Во-вторых, коктебельские «генделики» (подозрительные пункты общепита) традиционно одарили меня и моих спутников возможностью на протяжении долгого времени регулярно возвращать природе хлеб насущный обратно. В-третьих, я, кажется, осталась крайне не довольной позиционированием фестиваля, отдельными моментами его организации и приёмом прессы. Чем именно – уже и не припомню: хорошо, хоть репортажные записи остались. В-четвёртых, сам Коктебель, в котором проживает менее 3.000 населения, летом превращается в «Черкизовский на выезде», что персонально мне отрубает все пути к ощущению гармонии.

Словом, несмотря на то, что именно на Джаз Коктебеле ’05 я получила один из сильнейших и приятнейших своей жизни культурных шоков – от выступления японского оркестра Shibusashirazu – домой возвращалась с твёрдым намерением впредь на этот фестиваль не ездить. По крайней мере, летом. По крайней мере, пока в программе не появится кто-то из разряда must-see. По крайней мере, пока организаторы не выведут фестиваль на европейский уровень – не по количеству вовлечённых людей, величине сцены и претенциозности слоганов, а по отношению к своим зрителям, даром что на концерты фестиваля публика в ту пору могла попасть даром, простите за каламбур. В общем, в 2006-м на Стэнли Кларка (Stanley Clarke) я не поехала; в 2007-м на Нино Катамадзе – тем более; в 2008-м проигнорировала Ришара Гальяно (Richard Galliano) и Red Snapper. «Ну что, попробуем ещё раз?» - сказала я себе в году нынешнем и рискнула.

За 4 года в Коктебеле, с одной стороны, много чего изменилось, а с другой – много что осталось прежним. Все генделики на месте, люди в них, если верить отзывам знакомых, по-прежнему травятся; солнце даже в середине сентября никого не жалеет; набережная всё так же представляет собой большой торговый ряд. Правда, адский ор из динамиков в приморских кафе чуть поутих; уличные музыканты, кажется, наконец научились играть (отдельно отметила бы исполнителя на хэнг драме и группу, чередовавшую хард-роковую версию «Come Together» с исполнением диксиленда); мало заботящихся о личной гигиене и чуднО одетых персонажей с дредами стало как будто больше; на прибранной площади появился памятник поэту, художнику и идеологу нудизма Максимилиану Волошину, а знаменитое коктебельское вино продают на разлив уже не в стаканчиках, а в пластиковых бутылях, изображающих виноградную гроздь. Ходит себе печёный народ на променад, разодетый в шаровары-афгани, увешанный фенечками, разрисованный хной, уплетённый в разноцветные косы, литрами попивающий чудесный портвейн с мадерой – красота...

Что до фестиваля, то он претерпел изменения куда более ярко выраженные. Начать хотя бы с того, что сцен теперь две. Первая – большая, стоимостью чуть ли не в 2 миллиона долларов, - была установлена на одном из нудистских пляжей и снабжена остроумным названием Nu Jazz. Нудисты при этом никуда особо не пропали: одни кучно расположились на соседнем пляже, где Nu Jazz стоял в прошлом году, а прочие свободно себя чувствовали и среди фестивальной публики, гуляя перед сценой и дружелюбно помахивая, гм, хвостиками.
Вторая сцена, так называемая Волошинская, камерная и уютная, размещена на территории одной из главных достопримечательностей Коктебеля – в саду дома-музея поэта и художника Максимилиана Волошина. На большой сцене показывали бесплатные утренние концерты и платные вечерние, на маленькой – проходили пресс-конференции и дневные сеты со свободным входом.

То ли организаторы действительно набрались опыта, то ли в оргкомитет пригласили правильных людей вроде джазовых журналистов, то ли на всём происходившем положительно сказалось личное присутствие и непосредственное включение во все стадии организации руководителя оргкомитета «Джаз Коктебеля» Лилии Млинарич, но уровень подготовки к событию можно охарактеризовать тремя словами: зрело, умело, политкорректно.

Дислокация

Очень удачно выбрано место для Nu Jazz: сцена стоит за холмом Юнге; справа от неё – море, слева – коттеджи представительского класса с охраной, которая не позволяет безбилетникам шастать на территорию в обход касс. Звук со сцены слышен лишь в той части Коктебеля, где почти нет домов и баз отдыха – таким образом, почти круглосуточная программа, с одной стороны, не мешает спать отдыхающим, а с другой стороны, её не слышно тем, кто не хочет покупать билет на шоу. Весьма предусмотрительно (неудачно расположены были, пожалуй, только стратегические объекты – туалеты, попасть в которые можно было, лишь покинув фестивальную площадку и отстояв, соответственно, очередь на выход).

Функционирование малой сцены тоже продумано хорошо: в саду дома Волошина на стульях или принесённых с собой ковриках размещаются исключительно те, кому интересно слушать мейнстрим, а снаружи, на площади, есть кое-что и для тех, кто любит поглазеть. Там стоят достаточно мощные колонки и специальные танцевальные подмостки: под музыку, которая звучит на Волошинской сцене, члены танцевального клуба Kiev Swing Dance Club показывают чрезвычайно зажигательный импровизированный соушл дэнс 20-30-х годов. В условиях неодолимого крена «Джаз Коктебеля» в сторону не столько даже world music, сколько «музыки на две четверти» Волошинская сцена сообщила фестивалю нужный баланс, оправдала приставку «Джаз» в его названии и отлично выполнила пропагандистскую функцию. Если же упомянуть, что программа сцены, «70 золотых джазовых стандартов», была полностью отдана на откуп самым ярким и, в основном, молодым украинским джазовым исполнителям, то любые попытки «искать блох» и выуживать поводы для критики фестиваля и вовсе кажутся неуместными. Поддержка отечественного продукта, знаете ли, дорогого стоит; далеко не все джазовые фесты, - что в России, что в Украине - готовы тратить спонсорские деньги на «своих»: не секрет, что организаторам проще «выезжать» на именах, которые пишутся латиницей.

Доступ

Вместо привычных для опен-эйров бумажных или резиновых браслетов зрителям выдаются билеты (а прессе – именные бэджи) со штрих-кодом. Код сканируется как на входе, так и на выходе: если несанкционированно передавать свою проходку третьим лицам, очень скоро определится, что некто на фестивальную территорию входил дважды или трижды, при том, что не выходил ни разу. Такую систему доступа на отечественных опен-эйрах я наблюдала впервые, и надо сказать, что работает она отменно – естественно, при условии того, что охранники ретиво исполняют свои обязанности и не пропускают безбилетников «за тридцать гривен».

Экология

Казалось бы – ну какое дело киевскому менеджменту фестиваля до экологических проблем посёлка Коктебель, если эти проблемы не имеют отношения к уборке мусора, оставшегося после публики? А вот поди ж ты, есть дело. «Джаз Коктебель» по собственной инициативе организовал эко-волонтёрское движение: администрация посёлка выдала транспорт и инвентарь, и на протяжении нескольких дней добровольцы из России, Украины и Беларуси занимались уборкой заповедника Тихой бухты (на месте местных жителей, чересчур обеспокоенных продажей койкомест, урюка и чурчхелы, я бы призадумалась). К слову, это не первая акция доброй воли фестиваля по отношению к Коктебелю: в 2003 году, перед проведением первого феста, была построена площадь набережной перед домом-музеем Волошина, в 2004-2005-м – восстановлен сам музей; детской школе искусств Коктебеля фестиваль подарил электро-рояль Yamaha.

Собственно, музыка

А вот с музыкой не всё так однозначно. Но, прежде чем делать выводы, обо всём по порядку.

10 сентября, после вводной пресс-конференции, запустили программу Волошинской сцены. Концепция её такова: только джаз, только стандарты, только украинские музыканты. Каждый день посвящён отдельному инструменту (саксофон, вокал, гитара), представляют который три солиста. Всем исполнителям аккомпанирует один и тот же состав: самая известная в Украине джазовая пианистка Наталья Лебедева; пожалуй, лучший в стране барабанщик Алик Фантаев и молодой бас-гитарист Илья Алабужев, стремительно набирающий рейтинг на профессиональной сцене.

Среди всех украинских саксофонистов для фестивальной публики арт-дирекция отобрала троих, - безусловно, достойных, но чуть менее, чем прочие, распиаренных: 22-хлетних Виктора Павелко и Владимира Лебедева и 35-летнего Артёма Менделенко. Тенорист Павелко, предпочитающий работать в стилистике мейнстрима, несмотря на свой, в общем-то, ещё довольно юный для джазового исполнителя возраст, звучал весьма зрело, как в отношении формы, так и в отношении содержания. Во всяком случае, «Body and Soul», которую очень легко опошлить, была сыграна так, словно у этого молодого человека за плечами внушительный эмоциональный опыт.
Альтист Владимир Лебедев сознательно работает в русле smooth-джаза, наследуя лучшие достижения Гровера Вашингтона, Эрика Мариентала и Дэвида Сэнборна и получается это у него, я вам скажу, здорово: со звуком, фразировкой, драйвом и работой с публикой у парня всё в порядке. Зрители завелись моментально, даже хлопать начали на слабую долю, что в наших широтах встречается нечасто. Впрочем, устраивать овации после взрывных композиций – дело нехитрое: была бы ещё публика готова с таким же энтузиазмом внимать вдумчивым композициям – вовсе было бы хорошо. Артём Менделенко, давний коллаборатор Натальи Лебедевой и Алика Фантаева по группе Night Groove, звучал, по своему обыкновению, взвешенно и стройно: Артём – из тех, кто не склонен устраивать из своих соло «поливы». Как-то всё у него с умом и большим вкусом выходит.

В общем, «Джаз Коктебель» стартовал. Правда, в соответствии с официальной режиссурой, он ещё не начался: церемония открытия развернулась вечером на большой сцене. На неё я, впрочем, немного опоздала: день приезда, знаете ли, полон неожиданностей. Хотя, как уверяют очевидцы, терять было особо нечего: первыми на Nu Jazz выступали профессора и преподаватели Харьковского госуниверситета строительства и архитектуры. Диксиленд, свинг, вокал – похвальная самодеятельность, но не более.

Харьковчан сменило молодое джазовое племя – квинтет афроукраинского трубача Денниса Аду. В группе играют сплошь вундеркинды: барабанщик Олег Марков начал выступать с матёрейшими украинскими профессиональными составами лет с 15-ти, в таком же возрасте попал на взрослую сцену гитарист Дмитрий Коваленко; басист Илья Алабужев ещё подростком исколесил в составе биг-бэнда пол-Европы; разве что Виктор Павелко появился на большой сцене не так давно. За Деннисом я слежу уже достаточно пристально; кроме того, программу, представленную квинтетом в Коктебеле, я уже слышала нескольким ранее – на фестивале «МузЭнерго» в Дубне. И, скажу я вам, 10-го сентября эти мальчики – ну да, в общем-то, ещё мальчики: от 19 до 22 лет парням всего-то – звучали так вдохновенно, как, пожалуй, ещё никогда до этого на моей памяти. Может быть, потому, что на «Джаз Коктебеле» авторская музыка Аду силами высокопрофессиональных звукотехников наконец прозвучала так, как положено. Может быть, потому, что музыкантам удалось войти в какой-то особый резонанс друг с другом; может, «муза снизошла» - неважно. Главное то, что вчерашние дети у тебя на глазах превращаются в не просто профессионалов, а в людей, которые творят Настоящее. …И звук трубы – кристально чистый, проникновенный – носился над водою, и с доброй усмешкой поглядывал на своих последователей нарисованный на декорациях Майлз Дэвис, и мурашки бегали по коже, и так было хорошо, что я даже боялась испортить момент этим своим восторгом и сглазить музыкантов напрочь. Да не вышло, слава Богу.

Самое интересное же заключается в том, что квинтет Аду оказался чуть ли не единственным исконно-посконно джазовым коллективом во всей платной программе сцены Nu Jazz за все дни. Всё, что звучало позже, имело отношение или к року, или к альтернативе, или к фолку.

К какому стилю отнести творчество харьковской группы Pur : Pur, трудно сказать. Если бы фармацевт вокалистка проекта Наташа Смирина сама играла на гитаре, то можно было говорить о термине singer-songwriter. Но поскольку девушке аккомпанируют телережиссер Женя Жебко и инженер-электромеханик Стас Кононов, то впору ограничиться словом «акустика». Из преимуществ группы – не очень обычный для опен-эйров уровня «Джаз Коктебель» состав (две гитары и вокал неожиданно успешно «прокачивают зал»), сходство солистки то ли с Сандрой Буллок, то ли с Одри Хепберн; её же, солистки, высокий голос и достаточно чистое интонирование. Из основных не-преимуществ – не изобилующие разнообразием англоязычные песни и чересчур нарочитые вокальные приёмы, от которых (на фоне того, что почти все вещи написаны чуть ли не в одной тональности) к концу сета серьёзно подустаёшь. Впрочем, публика от восторга стояла на ушах (есть мнение, что скорее благодаря обаянию вокалистки, чем музыкальному контенту) - «значит, это кому-то нужно».

Следующей на сцену поднялась московская группа Alissid Jazz, в составе которой играет известный в джазовой среде вибрафонист Владимир Голоухов. При первых звуках intro даже померещилось, что музыканты покажут нечто действительно стОящее: само звучание инструмента, на котором играл играл Голоухов, его грамотно построенные, зрелые и осознанные импровизации сулили преинтересный сет.
Но… «Пришёл Кобейн и всё испортил» (с) «The Wrestler». К сожалению, остальные участники группы вряд ли могут похвастаться грамотностью построения, зрелостью и осознанностью того, что выходит из-под их рук.
На сайте группы, да и в её описании на сайте фестиваля фигурирует такая фраза: «Журналисты называли Alissid Jazz «джазом ХХI века», «русскими De Phazz», сравнивали эксперименты Alissid Jazz с концертами Pink Floyd в Помпеях и описывали как «сочный коктейль, состоящий из ярких джазовых импровизаций и музыкальных экспериментов с легким привкусом этники». Что тут скажешь. Очень зря журналисты так «называли и описывали». Беспомощные соло, не доведённые до логического завершения фразы, невразумительные эксперименты ради экспериментов (пример – «Girl From Ipanema» на 7/8: ни самим сыграть без помарок, ни людям удовольствие получить), жеманный, вульгарный вокал «на связках» – совсем не то, что стоило бы сравнивать с Pink Floyd. Можно, конечно, попробовать немного позаниматься на баритон-саксофоне, чтобы поменьше киксовать и играть помузыкальней; можно попытаться изучить, что такое позиция и опора в пении, не говоря уже о прочих премудростях, но кто ж будет этим заниматься, если ты уже «русский DePhazz».

Одним словом, выхода на сцену екатеринбургского арт-джаз-рокового трио Free Spoken Band, завершившего вечернюю программу на сцене Nu Jazz, я ждала с нетерпением. Вживую эту группу я имела наблюдать дважды – в финале конкурса фестиваля Усадьба Джаз, с которого парни уехали с дипломами лауреатов, и на вышеупомянутом «МузЭнерго». Если зрители усадебной площадки «Аристократ» приняли жёсткий, изощрённый «сложносочинённый» джаз-рок сибиряков с опаской; посетители «МузЭнерго», настроенные на расслабляющую волну фанка, smooth и этно-соула – с удивлением, то всеядный Коктебель отреагировал на музыку трио так, как надо: с большим энтузиазмом. И то славно: сцена во время выступления парней воссияла, как на рок-концерте; великолепно отстроенный звук передавал все тонкости композиции, которые иной раз просто не слышны за «фоном» в динамиках. Молодые же виртуозы Антон Ильенков, Александр Булатов и Игнат Кравцов отыграли, как всегда, на высшем уровне - так, что в остальные фестивальные дни неоднократно бывали на подхвате у организаторов, когда требовались замены в стейдж-бэнде. Любопытная деталь: Free Spoken Band, исполняющие головокружительный фьюжн, образовались только и исключительно благодаря тому, что вместе играли в группе шансонье Александра Новикова, которому до сей поры благодарны за помощь. Так-то: интеллектуальный джаз куётся при поддержке авторов песен класса «Шансоньет-ка-а-а, заведённая юла»… Век живи, век удивляйся.

Музыка на Nu Jazz звучала и на протяжении ночи – после живых сетов на дежурство заступали диджеи. Но играли они, главным образом, для тех, кому необязательно было присутствовать на утренних концертах фестиваля. А мне было – обязательно.

Второй фестивальный день начался с выступления томской вокалистки Полины Свиридовой и сумского коллектива Владимира Прихожая. Серьёзное восхождение Полины на джазовую сцену началось в 2006-м году с выступления на престижном джазовом конкурсе ДоДж-Юниор. Очень слабо видящей, почти слепой девушке вручили бонусную премию «Путёвка в джаз», и как-то с той поры путёвка и… сработала. Полина успешно выступает на фестивалях, ездит по клубам, что, учитывая вышеназванную специфику, очень отрадно. Однако же назвать Полю серьёзной творческой единицей можно с большим трудом: девушка старательно копирует пение гранд-дам джаза (вплоть до тембров, придыхания, вибрато и еле уловимой мелизматики), а импровизирует исключительно по наитию, из-за чего скэт Полины частенько заходит в тупик. Можно и нужно пожелать Полине дальнейшей творческой реализации, но возводить в ранг новой Дайаны Шуур девушку нельзя категорически.

Вслед за выступлением интернациональной группы состоялась презентация в Коктебеле украиноязычной авторской программы «Просто Неба» вокалистки Юлии Ромы. Рома – довольно известная у себя в стране джазвуман, уже даже можно сказать, заслуженная: она давно и успешно занимается преподаванием и считается в Украине лучшей исполнительницей бразильского джаза. Своеобразный, с приятной хрипотцой голос Юлии очень узнаваем; не менее узнаваемой становится и её музыка. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что авторские джазовые композиции на украинском языке, принадлежащие перу вокалистки – это событие абсолютно беспрецедентное, так что сет Юлии Ромы был любопытен уже сам по себе. На деле же оказалось, что украинский язык отлично, просто отлично звучит в джазовом контексте – не в пример лучше русского. И слова распеваются естественней, и сонорных достаточно, и гласные как-то правильно ложатся. Да и сама музыка у Ромы выходит интересная: что-то сродни Флоре Пурим и Пэту Мэтини – со значительной примесью украинского мелоса, естественно. Не исключено, что к концу ноября Рома появится с этой программой в Москве или около – послушать стоит.

Сет группы Vexlarsky Orchestra как-то нечаянно тоже прошёл мимо меня – заслуживающие доверия лица, впрочем, убедили меня, что и на этот раз расстраиваться не стоило. Собственно, страница группы на MySpace убеждает меня в том же; имеющий уши да услышит.

Ко второму дню фестиваля – когда пришлось вдоволь побегать между двумя сценами на солнцепёке, – я начала понимать, что происходящее на Волошинской сцене интересно, прежде всего, зрителям, для которых джаз и в новинку, и в удовольствие, поскольку практически все исполнители, исполняющие «70 стандартов» на малой сцене, так или иначе выходят на сцену Nu Jazz – да ещё и с собственной программой. Впрочем, вокальный сет пропустить я себе позволить не могла и добросовестно прослушала выступления и Юлии Ромы, на сей раз исполнявшей классику джаза, и молодой одесской певицы Тамары Лукашёвой, и «первой леди украинского джаза» Татьяны Боевой – той самой, что давала первые наставления Ларисе Долиной и выпустила не одно поколение эстрадно-джазовых вокалистов. Правда, прилично грипповавшей Юлии Роме, уже отработавшей полноценное шоу на большой сцене, вместо второго выступления впору было бы пойти да отлежаться; Тома Лукашёва в полную силу раскрылась лишь на сцене Nu Jazz, а Татьяна Ивановна была не в голосе. Справедливости ради надо сказать, что волошинский сет всё равно получился насыщенным и ярким. Не последнюю роль в создании правильной атмосферы сыграла сама публика: зритель «волошинки» - не случайный, не просто заглянувший потусить или поваляться, а целенаправленно пришедший слушать джаз.

Продолжение следует…

18.09.2009, Татьяна БАЛАКИРСКАЯ (ЗВУКИ РУ)

ФЕСТИВАЛЬ - свежие публикации: