The PRODIGY  The Prodigy и мировая рэйв-революция

Момент, когда танцевальная электроника превратилась из элитарной музыки для ограниченного круга гиков-фанатов в массовую культуру, все как-то упустили. Этот переход из одной фазы в другую не связан ни с каким конкретным событием и не имеет даже приблизительной даты. Очевидно одно – даже в России, стране самодеятельной песни и русского рока, новое поколение выбрало рейв. Танцевальная электроника повсюду: в клубах, на радио, в заставках телепередач. Танцевальных станций в московском эфире, кажется, больше, чем тех, кто предпочитает универсальный формат "современные хиты". А крупные танцевальные мероприятия давно переплюнули концерты рок-звезд и масштабом, и бюджетом, и численностью аудитории. Ответить на вопрос, благодаря кому рейв стал массовым движением, еще сложнее, чем сказать, когда это произошло. Свою лепту внесли и промоутеры, и рекорд-лейблы, и конечно музыканты и диск-жокеи. Но ни один список героев не обойдется без группы The Prodigy - первых выдвиженцев рейв-сцены, превратившихся в народных кумиров.

Чтобы понять, каким был вклад этой британской команды в популяризацию рейва, придётся отмотать плёнку назад и обратить взоры к Англии 1990 года, где и берет начало история The Prodigy. Удивительное дело - там мы уже наблюдаем расцвет и даже некий массовый успех рейва. Нелегальные загородные опен-эйры захватили страну буквально за пару сезонов. Однако в этот момент рейв еще не имеет никакого отношения ни к шоу-бизнесу, ни к рекорд-индустрии. Всем этим явлениям рейв того периода открыто противостоит, точно так же, как противостоит он политике консерваторов во главе с Маргарет Тэтчер, которые норовят всё сильнее закрутить гайки (борьба с рейвом в Англии того времени была так же нелепа и комична, как борьба с роком в шестидесятые: посмотрите фильм "Рок-волна" и вы всё поймете). Напомним, что ночные мероприятия в Англии конца прошлого века, были попросту запрещены – клубы были обязаны отправлять посетителей по домам в два часа ночи.

Нелегальный опен-эйр, в свою очередь, может громыхать хоть до двенадцати дня, а денег за вход на такие мероприятия не берут. Пластинки выходят мизерными тиражами, а их авторы – нарочито обезличены и дегуманизированы: попробуйте увидеть живых людей за чередой названий вроде Electribe 101, X-102, SL2, Altern8 или UHF (последнее, между прочим, - один из тогдашних псевдонимов Moby). Даже диск-жокеи, будущие герои и кумиры, пока не мнят себя властителями умов и довольствуются скромным статусом посредников.

Не то, чтобы танцевальная электроника не пыталась выбраться за рамки этого нелегального пространства. Рейв-хиты мелькали в британских чартах еще с конца восьмидесятых, вспомним хотя бы Тима "Bomb The Bass" Сайменона (Tim Simenon) и его "Beat Dis", или S’Express с треком "...Theme From S'Express": обе эти композиции умудрились подняться на первую строчку английского хит-парада. Но этот успех был разовым – сработал фактор новизны, уж очень устала английская публика от сладкоголосых поп-звезд, дневавших и ночевавших в топах целое десятилетие. Но главная проблема состояла в том, что для стабильного массового успеха электронным проектам не хватало того самого человеческого фактора – лица, харизмы. И тут на сцене появляются наши герои - Лиам Хоулетт (Liam Howlett) сотоварищи.

Prodigy происходят родом из, как сейчас принято говорить, "хардкор-континуума" - о влиянии этой музыки на собственное творчество много рассуждают дабстеп-музыканты во главе с Burial и Kode9. Под этим термином подразумевается английская брейкбит-сцена, кратковременный взлет которой пришелся на 1992 год. Prodigy были там одними из многих и поначалу не слишком претендовали на лидерство – рядом были SL2, Altern8, Acen и изначально нацеленные на коммерческий успех Urban Hype и Smart E’s. Но именно Prodigy оказались, по сути, единственными, кто пережил рейв-лихорадку без потерь. Произошло это благодаря множеству факторов - как объективных, так и субъективных.
Прежде всего, Prodigy, несмотря на явное лидерство Лиама, изначально позиционировали себя как группу. Коллеги-брейкбитчики вроде тех же Altern8 или SL2 изначально делали ставку на диджейство и живых концертов не давали – во-первых, это было сложно технически, во-вторых, вроде бы не отвечало "современной музыкальной концепции". Prodigy, в свою очередь, много выступали живьем, а на сцене помимо погруженного в синтезаторы Хоулетта были двое танцоров (привет группе Happy Mondays), и эм-си по имени Maxim.

Prodigy не только выпускали синглы, но и снимали клипы и даже издавали альбомы, что в 1992-м считалось действом уж совсем вычурным. "Хардкор – музыка двенадцатидюймовых уайт лейблов, а не долбаных двойных альбомов!",- фыркали коллеги по цеху. И тут надо подметить один факт: Prodigy очень повезло со звукозаписывающей компанией. Амбиции XL Recordings простирались много дальше, нежели статус успешного танцевального независимого лейбла, издающего винилы тиражом в пару тысяч. Группа и издатель шли в одном направлении, стремясь сделать эту музыку массовой. В США Prodigy попали под крыло принадлежавшего Мадонне лейбла Maverick, и там их попытались раскручивать по механизмам, созданным для поп-звезд. Но британцы настояли на том, что они лучше знают, как донести свою музыку до слушателя. "Они хотели сделать нам целый пресс-тур, но мы всё это сократили до минимума",- вспоминает Кит Флинт. - "Мы сказали что не поедем никуда только для промо-акций – если уж мы куда-то выбираемся, это должно быть концертное турне, мы ездим только для того, чтобы играть музыку. В этом есть и есть наша миссия: мы просто приезжаем и играем".

Но главным, пожалуй, достижением Prodigy оказалась способность усидеть на двух стульях. С одной стороны, они, несомненно, играли танцевальную электронику, музыку яркую и новаторскую. С другой, в каждом интервью Лиам не забывал подчеркнуть: "мы – рок-группа!". "Я не хочу обидеть Chemical Brothers или Daft Punk", - говорил Хоулетт в интервью журналу “Self-titled”, - “Но с точки зрения зрителей, мы – в гораздо большей степени настоящая банда. Мы больше внимания уделяем тому, что мы делаем живьем и как выглядим на сцене".

Новая форма при традиционном и понятном содержании – залог успеха. В результате Prodigy удалось стать лидерами сцены, повести за собой не только поклонников (коих у яркой рок-группы всегда будет больше, чем у сколь угодно талантливого электронщика-интроверта) но и коллег-музыкантов. Важно не просто быть популярным - важно влиять на тех, кто идёт за тобой. Те же Orbital или Red Snapper не породили, по сути, ни одного последователя. Prodigy же со своим "рок-энд-рейверством" открыли дорогу в мейнстрим для целой плеяды музыкантов - от Chemical Brothers до Junkie XL. Даже Пол Окенфолд (Paul Oakenfold) в конце концов пришел к сходной музыкальной модели.

The Prodigy не столько изобретали что-то сами, сколько создавали на основе уже сделанных до них наработок коммерческий продукт. Ведь вовсе не они придумали брейкбит, не они первыми записали электронный альбом, соответствующий правилам поп-индустрии, с хитами и приглашенными звездами. Например, еще за два года до появления "Fat Of The Land" подобный трюк сделали Leftfield, заполучившие "в гости" самого Джонни Роттена (Jonny Rotten). Но, как это часто бывает, альбом-первооткрыватель, хоть и имел определенный успех, стал скорее культовым (т.е. популярным среди меломанов), нежели массовым. Prodigy же сумели записать пластинку более яркую, резкую, эпатажную если угодно. Снова работает "человеческий фактор, которого так не хватало танцевальной электронике", но тут уж никуда не денешься.

В успехе "Fat Of The Land" сыграло роль множество факторов. И переход Кита Флинта в роль фронтмена, и видеоклипы-страшилки, немедленно запрещенные к показу в "прайм-тайм", и обилие приглашенных звезд (среди которых по законам жанра непременно должен присутствовать кто-нибудь из кумиров юности - в данном случае Кул Кит (Kool Keith) из Ultramagnetic MCs). Но главный фактор состоял в том, что рейв-сцена, которая потихоньку росла и ширилась, попросту нуждалась в героях. Этот массовый успех, что называется, назрел - просто не находилось того, кто бы взвалил на себя бремя героя поколения. Таковыми за пять лет до этого могли стать KLF, но они попросту сбежали из музыкальной индустрии. Кандидатов за это время было достаточно – Underworld, Orbital или Leftfield оказались слишком элитарными, Афекс Твин (Aphex Twin – слишком эксцентричным, Chemical Brothers – слишком молодыми и неопытными, Sasha и Paul Oakenfold – слишком несамостоятельными (диджеи едва ли были в состоянии зарпограммировать простой бит без помощи "копродюсеров"). Наконец, немецкие рейв-поп-герои вроде Вестбама (Westbam) или Маруши (Marusha) были, очевидно, слишком сиюминутными и мелкотравчатыми.

Собственно, шансы прорвать плотину имел и предыдущий диск, “Music For The Jilted Generation”, но пластинка была уж чересчур жесткой, да и вышла все-таки рановато, в результате дело ограничилось номинацией на премию "Mercury". После этого Prodigy долго готовили почву – музыканты и лейбл прекрасно понимали, что другого шанса уже не будет, тянули с выходом альбома, переносили даты релиза, регулярно подогревали интерес вбросом слухов и иногда удовлетворяли голод фанатов редкими синглами. Но в конце концов бомба взорвалась. После выхода "Fat of the Land" музыкальный мир стал другим. Prodigy в одночасье превратились в стадионную группу, заодно заняв пустовавшее после смерти Курта Кобейна (Kurt Cobain) место кумиров тинейджеров-бунтарей. Эпоха гранжа в частности и рока вообще сменилась эпохой рейва, а улицы наводнились детьми, наряженными в балахоны с эмблемой The Prodigy. Лиам, Кит, Лерой и Максим фактически повторили путь кумиров детства Sex Pistols. Им, тоже не будучи первой в мире панк-группой, тоже удалось за счет харизмы, эпатажа и хорошего маркетинга пробить стену массового непонимания и стать самой значимой группой в своем жанре.
Как и подобает настоящему подонку, Хоулетт мало интересовался собственной ролью в мировой революции. "Мы совершенно не занимались продвижением электроники и нам было плевать, что с ней будет", рассказывает Лиам, - "Нас волновало, сможем ли МЫ совершить прорыв".

Наступивший следом массовый взлет электроники, будь то "ужасный ребенок" Ричард “Aphex Twin” Джеймс (Richard James), тихоня-интеллектуал Моби или даже циничная немецкая поп-мясорубка Scooter, происходил уже по накатанной колее. Думается, британским "электронным панкам", как неоднократно называли себя сами участники The Prodigy, многим обязана и пришедшая следом волна ню-металла. Злая электронная основа в музыке тех же Linkin Park была делом само собой разумеющимся и никого уже не шокировала.
Дело было сделано.

The Prodigy

3 октября Skonto Hall, Рига
5 октября Минский стадион "Динамо"
7 октября Международный Выставочный Центр, Киев
9 октября "Крокус Экспо", Москва
11 октября "Ледовый дворец", Санкт-Петербург