ФЕСТИВАЛЬ  Big Chill, день 3: То в жар, то в холод

Третий день начинается для меня с ознакомления с местной радиостанцией – на "Bloc Weekend" было даже собственное телевидение, но на Big Chill телевизоров не водится, поэтому организаторы обходятся радиовещанием "для тех, кто слишком расслаблен, чтобы вылезти из палатки". Неведомый ди-джей заводит отличный и, что удивительно, решительно не знакомый мне IDM. Неплохо, неплохо!

День решено открыть культурно-ознакомительной программой, поэтому до того, как начнется музыка, мы насквозь проходим территорию фестиваля (как же круто они успевают за ночь убрать весь этот бардак!) и отправляемся в сторону Истнорского замка. Там нас ждёт разочарование – замок огорожен забором, на воротах бумажка про время работы. По идее должны пускать, но там тупо закрыто, видимо огородились от рейверов. Не солоно хлебавши, возвращаемся на фестиваль и за не имением лучшего, отправляемся на Castle Stage слушать диджей-сет Пита Лоуренса (Pete Lawrence).

То ли Лоуренс хорошо известен местной публике (как-никак, основатель Big Chill), то ли в последний день народ решает наверстать упущенное и прийти пораньше: народу для часа дня как-то необычно много. Лоуренс работает в режиме радио эфира: разговаривает со слушателями и заводит через паузу совершенно разную музыку, от электроники и инди-рока до фолка с волынками. В какой-то момент Пит представляет гостя: "Поприветствуйте моего друга Брюса Биккертона, он недавно выпустил альбом на нашем лейбле и сейчас кое-что вам сыграет". Тут на сцене появляется наш вчерашний знакомый симпатяга-бородач Alucidnation и играет свой хит "Solitaire".

Вскоре дружеские посиделки сменяет one man show Орена Маршалла (Oren Marshall). Маршалл – виртуоз, играющий на тубе. Обходится строго одним инструментом, используя в качестве дополнительного арсенала несколько гитарных примочек и устройство класса "sampler-looper". Маршалл кратко знакомится c публикой: "Привет. Я Орен Маршалл. О, я смотрю тут камеры у вас – снимайте всё, выкладывайте на YouTube и присылайте ссылки!". Но в недобром взгляде видится желание заправского фри-джазмена немедленно показать всем кузькину мать. Что Маршалл немедленно и делает – сначала играет что-то похожее на минималистичный фанк, потом атакует всех гудящим суб-басом, а потом выдаёт свой фирменный авангард, не забыв прибавить овердрайва.

Публика, как это и бывает в подобных ситуациях, реагируют по-разному. Одни, охая, собирают свой скарб и отправляются искать местечко потише, другие кричат, аплодируют и тянутся поближе. Прямо перед сценой вдруг материализуется хипстерского вида дядечка средних лет в панаме и майке с эмблемой нью-орлеанского джазового фестиваля. Заинтересованно наблюдает за процессом и что-то записывает в блокнотик. Коллега-журналист, не иначе. По другую руку от меня за процессом уважительно наблюдает темнокожий громила-охранник. Вот вам и музыка не для всех.

Следующая остановка – главная арена, там нас ждёт концерт проекта White Tree, где играют уже знакомые нам братья Липпок плюс итальянец Людовико Эйнауди (Ludovico Einaudi). Смотрится эта компания чудно, будто вместе играют люди из разных миров. Немцы – типичный "современный музыкальный проект", не то рокеры, не то электронщики, не вполне понятно, чем занятые на сцене. Энауди – элегантный седовласый джентльмен за роялем, чем-то похожий на Отара Иоселиани. Вчера я уже подмечал, что To Rococo Rot несколько не достаёт солирующих партий, так вот недостающим звеном оказался именно синьор Энауди. Общая музыкальная картина чем-то напоминает австралийскую группу The Necks – этакий пост-краут с начинкой, только фарширован он не джазом, а классикой.

В паузах Энауди разговаривает с публикой, в каком-то ужасно итальянском ключе: "Смотрите, какая замечательная погода! Мы привезли её из Милана! Ну и из Берлина тоже", и так далее в том же духе. Закончив кокетничать, маэстро совершает информационный вброс: "Кстати, совсем недавно у нас вышел альбом!". Про альбом мы, впрочем, знаем и сами – он действительно хорош и очень схож по атмосфере с тем, что трио демонстрирует живьем.

Следующим на вахту заступает DJ Norman Jay, которого я с утра успел краем уха зацепить на радио. Тот ставит фанковые пластинки – недурно, но такого здесь полно. В одном из баров неподалеку от нашего фанк и диско играют почти круглосуточно. Отправляемся в лес слушать Inputjunkie. Он, вместе с Miss Jinx и Alucidnation, был для меня очень ярким предфестивальным открытием, поэтому я возлагаю на него большие надежды, пусть он тут и диджеит. И Джон не подводит – играет тот самый melodic IDM, изредка мешая его с мягким и не менее мелодичным даунтемпо. Ну разумеется, и он не удерживается от того чтобы сыграть "Solitaire"! Вот вам и главный претендент на звание гимна Биг Чилла-2009.

В паузе перед Boats успеваем заскочить на замковую сцену и минут пять понаблюдать там Джона Купера Кларка (John Cooper Clarke). Он, единственный из артистов разговорного жанра, удостоился чести выступать на второй по важности арене (все остальные говорящие головы тусуются на отдельной площадке). Купер, при весьма нехилом стечении народа, рассказывает что-то о Графе Дракуле. Всё это интересно, но его нужно либо слушать от начала до конца, либо не слушать вообще. Поэтому назад, в лес.

The Boats – смешные дядьки, один бритоголовый, другой длинноволосый. Один из них уже выступал тут с сольным проектом Beppu, но совпал с чем-то более интересным, так что знакомимся с обоими сразу. Boats на сцене выглядят как передвижная лаборатория – ноутбуки, контроллеры, пульты, груда проводов и ноль взаимодействия с публикой. Раньше они играли очень красивую индитронику, но в последнее время увлеклись глитчем и стали во всю заигрывать с эйсидными звуками. В результате сейчас группа звучит как воображаемая коллаборация Маурицио (Maurizio), Феннеша (Fennesz) и Ричи Хоутина (Richie Hawtin) образца альбома "Recycled Plastic". Теоретически под это даже можно танцевать, хотя сцена "Stop The City" для танцев категорически не приспособлена хотя бы в силу рельефа местности. В результате, все сидя качают головами – вот они, горизонтальные танцы.

И тут Boats вдруг делают ход конём. Доиграв очередной трек, они вдруг решают обратить внимание на зрителей. "Слушайте, вам же должно быть дико скучно смотреть на джентльменов с лаптопами! На сцене должно быть действие и всё такое. Поэтому сейчас мы вас немного развлечем". Парни достают откуда-то воздушный шарик, надувают, нацепляют пропеллер и выпускают его в публику. Беспилотный летательный аппарат принимается со свистом кружить перед сценой, но быстро залетает обратно и совершает аварийную посадку где-то в глубине, неподалёку от техников.

После "Лодок" резко меняем тему, на главной арене играет Макс Ромео (Max Romeo), ветеран регги, известный массам как автор песни "I Chase The Devil" - именно она легла в основу хита The Prodigy "Out of Space". Макс – импозантный растаман с седыми дредами, поёт про солнце, добро и позитив под аккомпанемент большой группы. Тут вам и гитары, и клавиши, и духовые, и тётки на подпевках. Песен пять Ромео слушается на ура, но потом он утомляет, уж очень его незамысловатые мотивчики похожи друг на друга. Для порядка послушав еще песни три, отправляемся дальше. Наверняка "I Chase The Devil" будет последней, но не слушать же из-за неё часовой концерт.

На арене "Stop The City" одно из главных для меня выступлений дня, если не фестиваля в целом – Mrs Jynx, подопечная лейбла Planet Mu, которая играет мелодичный IDM удивительной красоты. Ханна, которая не слишком любит выкладывать в сети свои фото, ограничиваясь вместо них портретами кошек, оказывается милой светловолосой англичанкой. Перед ней – классический арсенал IDM-музыканта: ноутбук Acer (никаких маков!!) и двухоктавная клавиатура с "крутилками". Видно, что Ханна нервничает – покусывает губы и грозно посматривает в монитор. Но играет безупречно – образцово-показательный "мелодик" в духе лучших вещей Kettel, Wisp и прочих лидеров "новой волны". Причем в отличие от того же Кеттеля, у Mrs Jynx более интересный лайв, она довольно много играет руками. Прямое попадание в топ лучших IDM-концертов, виденных мной когда-либо, а заодно и в хит-парад лучших выступлений фестиваля.

Следуя курсу под названием "то в жар, то в холод" возвращаемся на главную слушать Амаду и Мариам (Amadou & Mariam). Эта парочка слепых музыкантов из Мали играет уже лет тридцать, но прославилась относительно недавно благодаря треку "Sabali", который настроением похож чуть ли не на Sigur Ros. Но живьем они звучат совсем по-иному – вместе с большой группой музыкантов, Амаду и Мариам играют разухабистое драйвовое афро-диско, энергетики у них столько, что мёртвых поднимут. Пространство перед главной сценой немедленно превращается в танцплощадку. Амаду играет на гитаре и поёт, его жена Мариам выступает в роли второго голоса – в одних вещах солирует, в других не участвует вообще, и тогда мальчик-поводырь аккуратно уводит её за сцену.

Амаду в паузах разговаривает с публикой, но на каком языке – абсолютно неясно: улыбается и произносит какие-то нечленораздельные словеса вроде "Бамбарбия! Кергуду!" - иногда создаётся ощущение, что просто стебётся. Феерия начинается, когда он под конец решает представить группу. Из его речи удаётся-таки выделить английский, но первой же фразой он сражает меня наповал: "Он зе кибордс ниииигаааа!". Ну в общем да, белых в его группе вроде не замечено – интересно, всех остальных так же представит? Но нет, клавишника просто так зовут. Шоу с представлением под бой барабанов продолжается минут пять – Амаду не забывает решительно никого, момент славы достаётся даже звукачам и техникам, но Амаду идёт еще дальше, открывая тем самым новую страницу в шоу-бизнесе: "Сейлзменеджер Лооолооо!". Вот это уже, что называется, респект и уважуха. Раздухарившись, посланцы малийского диско-фанка перебирают хронометраж минут на 15, но строгие организаторы кажется не против.

Практически весь дабстеп на фестивале мы радостно профилонили – этого добра было много и на "Блоке", и на "Сонаре", да и в Москве этот загадочный зверь уже не редкость. Но ради одного проекта стоит сделать исключение – в "Купе" играет Jazzsteppa. Этот персонаж привлекает во-первых интересным лайвом, во-вторых джазовыми мотивами, которые для дабстепа пока в новинку. В "Купе" как всегда потный рейв, мало освещения и чересчур басовитый звук, но картины это не портит ничуть. Джаззстеппа оказывается человеком с лаптопом, который отвечает за барабаны и бас, а помогает ему живая духовая секция. Лайв у парней в самом деле выдающийся – во-первых, живые инструменты в дабстепе в принципе встречаются нечасто, во-вторых от этих труб идёт отличный кач, в-третьих, с электроникой тут тоже полный порядок, запрограммировано всё очень тщательно и небанально. То с рейвом побалуются, то с драм-н-бассом. Это и слушать нескучно, и для танцев подходит на ура. Вот кого нужно везти в Москву на всяческие "бас-машины".

Фестиваль на финишной прямой, но нас ждёт еще как минимум один большой концерт. На главной арене уже во всю поёт Дэвид Бирн (David Byrne), но у нас другие планы. На "Castle Stage" играют ветераны психоделического рока, группа Gong. Они образовались в 1967-м и лучшие свои диски издали в те годы, когда даже меня не было на свете. Но и помимо этого музыканты Гонга сделали в разное время еще массу всего интересного. Стив Хилледж (Steve Hillage) и Микет Жироди (Miquette Giraudy), гитарист и клавишница этого коллектива, известны мне в качестве электронного дуэта System 7. В середине девяностых, когда им было уже в районе полтинника, Стив и Миккет играли восхитительный транс и эмбиент, регулярно джемуя с самой маститой техно-братией. В "кредитсах" их альбомов можно найти Лорана Гарнье (Laurent Garnier), Алекса Паттерсона (Alex Patterson), Деррика Мэя (Derrick May) и еще с десяток знакомых имён. Но самое удивительное в том, что System 7 существуют до сих пор, гастролируют и выпускают отличные диски.

Но довольно лирики – речь не о них, а о Гонге, который снова собрался вместе. Действо впечатляет – цветастое "кислотное" видео на заднем плане и мощнейший живой состав. Из не самых обычных для рок-группы инструментов присутствует саксофон, электроника обильно представлена синтезаторами, на которых играет Микет. Фронтмен, Дэвид Аллен (Daevid Allen) похож на Гэндальфа – колпак, длинный цветной халат и седовласая грива. Аллену, между прочим, уже 71, но держится на сцене он живее многих двадцатилетних. Поёт, играет на гитаре (за ним вторая гитарная партия после Хилледжа), читает стихи, разговаривает с публикой и так далее. Вообще, несмотря на возраст, выглядят все отлично. Хилледж, который в семидесятые был похож на пуделя, постригся, надел очки и смотрится как типичный электронщик, даром что на гитаре играет. По Микет тоже никак не скажешь, что ей под шестьдесят. Разве что вокалистка (неужто это Джилли Смит (Gilli Smyth)?) – совсем старушенция.

Музыка прекрасна – психоделический рок во всей красе. Мелодичный, богато аранжированный, полный длиннющих инструментальных фрагментов и какой-то ужасно атмосферный, затягивает как хорошее кино. Гонг к тому же не могут тупо играть песню за песней – хоть материал и надёрган с разных альбомов, всё связано какой-то общей концепцией, Аллен в паузах произносит монологи, меняет наряды, в общем, устраивает на сцене психоделический театр. Стив скромно тусуется в уголке со своей гитарой, но Дэвид неоднократно подчёркивает его важность, давая посолировать и каждый раз представляя и срывая у публики аплодисменты. Публика на Гонге – отдельный разговор. Это очень странная смесь старых фанатов и совсем молодых ребят, которые при этом явно в теме – наряжены в колпаки и узнают песни. Причем есть в этой толпе какое-то хипповское единение – не толкаются, охотно пропускают к сцене пофотографировать и даже предлагают косяк.

В середине Аллен даёт откровенного панк-рока, который предваряет очередной тирадой. "Эй, тут типа не очень много банкиров, а?", - говорит Дэвид нарочито изображая провинциальный английский акцент, - "тогда песня про Barclays!". А под конец, под видео с летающим чайником, Аллен затягивает своё знаменитое: "Would you like some tea? Would you like some reality? Would you like some DMT?". Да, "Angel’s Egg" отличный альбом. Тем временем на фестивале начинаются приготовления к закрытию – в небе вдруг вспыхивает фейерверк, а причудливое чучело на холме, обозначенное на карте как "The big burn", горит синим пламенем.

Это почти конец. Последним запуском здесь играют Telepathe – прямиком с "Пикника Афиши". Там они, надо думать, были к месту, а здесь, под самое закрытие, да еще и после Гонга, смотрятся как инороднее тело. К тому же "Телепатов" подводит звук, который доселе был на этой сцене просто прекрасен. Очень громко слышны барабаны и вокал, а мелодической составляющей будто бы нет вовсе. Выдержав песни три, я отправляюсь прощаться с любимой сценой "Stop The City", там в разгаре четырехчасовой сет Миксмастера Морриса (Mixmaster Morris). Тот заводит с дисков какое-то скучноватое даунтемпо с женским вокалом – эх, далеко же его занесло со времен Irresistable Force. Но меня это не расстраивает, хочется просто отдохнуть и в последний раз впитать атмосферу Большого Чилла.

Что и говорить, фестиваль действительно выдающийся. Такого количества хорошей музыки разом мне, уже достаточно искушенному в фестивалях человеку, видеть доселе не доводилось. Особенно радостно было то, что на этот раз обошлось без разочарований. Даже на "Блоке", который будто бы специально выстроен под гиков вроде меня, были откровенно провальные выступления вроде Modeselektor или Black Dog. Здесь же самым, пожалуй, неудачным, оказался финальный сет Морриса, от которого в сущности никто ничего и не ждал, просто хотелось посмотреть на давнего кумира.

Организация тоже выше всяких похвал – никакого негатива, никаких толп, никаких очередей. И был бы этот фестиваль моим идеалом, если бы не одна маленькая потенциальная проблема – я с ужасом думаю, в какое месиво превращаются все эти красоты, когда идёт дождь. И лишний раз благодарю небеса за то, что в эти трое суток на нас не упало ни капли.