ЕВРОВИДЕНИЕ  Отгремели

Итак, в Москве закончился двухнедельный марафон под названием "Евровидение". 42 делегации отпели, оттанцевали, отобщались с прессой. Увы, многие уехали в минорном настроении. Я бы очень хотела подойти к каждому артисту и передать слова автора книги про "Евровидение" о том, что это, прежде всего, шоу, а уж потом конкурс. Да и конкурсом его назвать тоже в полной мере нельзя, ведь здесь соревнуются вкусы, о которых, как мы все знаем, не спорят. Спасибо всем, кто был в Москве, поскольку я видела почти все их репетиции, скажу – они старались.

Абсолютно все говорят о том, что Евровидение в Москве было самым роскошным за всю историю конкурса. Да, в дело был вложен огромный бюджет, но он был пущен в дело. Если бы зрителям показали не только полуфиналы и финалы, они бы согласились. Вообще, присутствие на месте во время подготовки совершенно изменило моё мнение о конкурсе, о самой его идее. Да, как и в прошлом году, я напишу, что музыка здесь не главное. Я пишу это не только как журналист, но и как человек, который все конкурсные песни прослушал не два раза, а раз сорок: кроме того, что их постоянно крутили в Олимпийском, артисты один за одним выступали в Евродоме. В какой-то момент я уже готова была голосовать за беларуса Петра Елфимова. Вот она – магическая сила ротации. И когда на одной из пресс-конференций обаяшка Рыбак, который тогда ещё был финалистом, сказал, что его "Fairytale" в Норвегии уже всем надоела, и в этой шутке была доля шутки. Позвольте заглянуть в будущее и предсказать, что от азербайджанской "Always" к концу лета вам будет дурно.

Дело в атмосфере и размахе. Повторю: такой сцены, как в Олимпийском, я никогда не видела и не уверена, что увижу ещё. Почти все конкурсанты, на пресс-конференциях которых я имела возможность побывать, раскрыв рот рассказывали о своих впечатлениях. Когда ещё им доведётся выступать в таких шикарных условиях? Многие понимали, что, скорее всего, больше никогда. Но до сцены простым журналистам, конечно, добраться была не судьба, мы видели её на расстоянии десятка метров примерно. А вот в рабочей зоне можно было сидеть хоть до полуночи и ни в чём себе не отказывать. Атмосфера располагала к плодотворной работе, все бежали на пресс-конференции и с пресс-конференций, на репетиции и с репетиций, в рабочую зону, чтобы быстрее напечатать материал. Удивительно, как работа одних людей стимулирует других. Внутри Олимпийского словно работал какой-то бог трудоголизма - многие задерживались там допоздна, причём с большим удовольствием. Думаю, эти две недели развенчали миф о русских как о ленивых "ваньках" в глазах многих иностранцев. Кстати, важная деталь - весь персонал спорткомплекса был необычайно любезен до самого последнего дня, уж не знаю, что с ними там сделали.

Вообще, конкурс в Москве было масштабнейшей пиар-акцией для поднятия имиджа страны, а вовсе никакой не бизнес-проект – Эрнст честно говорил, что вложенные деньги не отобьются, предприятие с финансовой точки зрения убыточно. Надо было произвести впечатление, поразить, ослепить – и палили из всех пушек. И попали! Вы бы видели, что случилось с иностранными журналистами в рабочей зоне, когда там с инспекцией появился сам "хуизмистерпу". Араш, на чью репетицию пришёлся визит высокопоставленного гостя, потом обалдело рассказывал, что по ошибке назвал его мистером президентом. Устами младенца глаголит истина, чего уж там. Кстати, наш фотограф Надя Лебедева в тот раз отличилась. ВВП шёл по проходу рабочей зоны, пока Эрнст рассказывал, как наши "космические корабли бороздят просторы вселенной", а потом решил поинтересоваться мнением самого электората, то есть, журналистов. "Хорошо ли вам здесь сидится?", спросил он. "Да!", конечно, ответили ему, и только наша Надя решила побороться за права униженных и оскорблённых фотографов. Между прочим, в итоге она в этом нелёгком деле преуспела.

Для тех, кто наблюдал за праздником или каким-либо образом участвовал в нём, он стал одним из ярчайших событий в году. В последнюю ночь в Евродоме, когда народу было столько, что не хватало бокалов под шампанское и его наливали в пластиковые стаканы для пива, все вдруг принялись отчаянно знакомиться друг с другом и срочно оставлять контакты, и среди всего этого счастливого безумия я заметила девочек-стажёрок в Евродоме, которые утирали слёзы. Несмотря на этот жуткий рабочий ритм, они плакали по ушедшему празднику. И кто после этого скажет, что он не удался?