GLASTONBURY FESTIVAL  Гласто'05, день 3: Солнечный круг

26 июня

В предыдущем повествовании о Glastonbury я уделяла много внимания описаниям стихийных бедствий и различных способов времяпровождения, которые предлагает фестиваль своему мокрому посетителю. Однако третий день принес Гластонбери долгожданное солнце, а организаторы застелили самые непролазные топи соломой - передвигаться по периметру стало значительно свободнее и веселее.
После ужасов пятницы и постоянного ожидания продолжения катаклизмов субботы, воскресный день стал для нас блаженным отдохновением. Публика тоже успокоилась и расслабилась. Все чаще стали попадаться на глаза люди, растянувшиеся на остатках травы в компании пива и друзей, все шире и щедрее улыбки, все изобретательнее развлечения.

Этот день начинается для нас с самой непривычной для солнечного дня сцены - West dance, где изображают фанк-фьюжн с хип-хопом Celloman & Urban Soul Orchestra. Игра экзальтированного интеллигента c тонким профилем на электрической виолончели в сопровождении традиционного струнного квинтета выглядит и звучит довольно приятно, однако следующий сет полностью отменяет все мое благодушное впечатление от игры этой компании.

На сцену водружаются вертушка, сэмплеры и компьютеры. Появляется странноватая парочка: помятый молодой человек в китайском халате поверх белоснежной рубашки и разболтанный парень, на голове у которого - конструкция, более всего напоминающая помесь плавательной маски с костюмом взломщика. Один из них берет в руки микрофон и начинает совершенно безумный танцевальный сет, а второй фиксирует его и публику на портативную видеокамеру и на месте творит из своих съемок коллажи.
Это молодой экспериментатор Джейми Лиделл (Jamie Lidell), умеющий строить из шумов и вокальных back-сэмплов совершенно чумовой джангл и техно-поп. Он накладывает звуковые "слои" десятками, сотнями, словно выстраивая стереоскопическую картинку для аудиофила. Берет, к примеру, известный хит "Skat" и придает ему ускорение и страсть, запуская прямиком в музыкальную стратосферу. При этом воет, кричит, прыгает и бъется, словно раненое животное, и в какой-то момент слушать его становится почти физически больно - и одновременно невозможно не приплясывать под простой и убойный бит-бокс. Вскоре ритм полностью захватывает всех слушателей под тентом. А на экране за спиной Лиделла тем временем разворачивется видеоряд, за который отвечает видеодиджей в маске для снорклинга: там хаотически мелькают части тела Лиделла и танцующих, тут же снимаемые на цифровую камеру, символы, строчки и куски клипов. Весь этот сумбур звучит и выглядит чрезвычайно эффектно.
Тем временем солнце жарит все сильнее - вот уже среди толпы начали появляться девушки в бикини и фрики в смешных костюмах. Пора на Большой Танцпол!

На главной странице начинает свое выступление замысловатым соло на саксофоне заслуженный деятель ска, фанка и блюза Ван Моррисон (Van Morrison). Этот исполнитель выступает на Гластонбери гораздо чаще, чем прочие - может быть, благодаря песне, давшей название одной из сцен - "Avalon Sunset"? Так или иначе, для солнечного дня его старомодные свинговые хиты подходят идеально - даже написанная для другого времени суток элегантная лаунжевая "Moondance". А вещами с нового альбома "Magic Time" он старается публику не напрягать: куда приятнее распевать с народом всеми любимую "Gloria" или "Have I Told You Lately That I Love You".

Воскресный день катился неспешно, и очень не хотелось думать о том, что он - последний. Что завтра уже ничего не будет, что мы так и не успели рассмотреть и расслышать слишком многого. Например, от выступления на Jazz World турецкой группы Oojami мне досталась лишь малая толика, зато какая! Oojami предлагает веселый и очень современный взгляд на world-music. Жаль, что в записи впечатление от группы теряется практически полностью...
А вот Sons & Daughters из Глазго в живом выступлении существенно проигрывают своим записям, и виной тому - безудержная тяга квартета к примочкам из панк-арсенала и грязным ругательствам со сцены. Вокал Адели Бетхол (Adele Bethal), облаченной в трогательное белое платьице, хорош, но слабоват: пробиться сквозь ухающие ударные и скрежещущие гитары ему было непросто. Однако судя по энтузиазму, с которой поддерживают этих новичков на John Peel Stage, публика готова щедро раздавать группе авансы.

Одним из концертов, которые "сделали" фестиваль, стало выступление восставшей из небытия калифорнийской легенды - экс-лидера Beach Boys Брайана Уилсона (Brian Wilson). Маститый серфер устроился за клавишами в хипповской цветастой рубахе, расписанной растениями и облаками, бэк-вокалисты спели вступление а капелла из релиза года - пластинки "Smile" и зазвучала улыбчивая "And Then I Kissed Her"... И вот тут нас ожидал совершенно неожиданный момент: невзирая на очевидный возраст музыканта, его сет звучал едва ли не свежее, энергичнее и актуальнее многих двадцатилетних коллег. А вещи с альбома "Smile", составившие основу сета, в живой версии изящно мелодичны и интригующе сложны, к тому же полностью лишены симфонического пафоса.
Видеть Уилсона и подпевать ему после того, как его песни служили тебе колыбельными - целое испытание. Это непросто осмыслить: вот звучит "God Only Knows" или "In My Room" с роскошным вокальным вступлением, делающим честь академической сцене... А вот мы улыбаемся, как дети, пританцовывая под классику: "I Get Around", "Help Me Rhonda", "California Girls", "I wanna Go Home"... Поле перед сценой заполнено солнцем и ликующими людьми, на всех лицах - улыбки. Такое впечатление, что все мы вдруг оказались на огромном идиллическом калифорнийском пляже, и над нами разносится "Good Vibrations"...
Лучший концерт дня - какое бы уважение я ни испытывала к следующим исполнителям.

На Jazz World тем временем начинается благодушный хэппенинг - выступает звезда не только world-музыки, но и международного феминистского дижения, даб-икона всех прогрессивных народов Zap Mama. В этому году группа отмечает 15-летие с момента своего основания, что для состава, исполняющего world-music, - срок серьезный. Выступает в полном составе (лидер-вокалистка, две бэк-вокалистки, МС Michael Franti и ритм-секция), однако этот состав не давит на слушателя своей полифонической монументальностью, а, напротив, умиротворяет и даже слегка гипнотизирует.

Группа под управлением Мари Доулн (Marie Daulne) исполняет даб, регги и рэп а капелла с незначительными звуковыми эффектами (в основном, сэмплами и легкими электронными подложками) на суахили и французском, связывая, таким образом, Европу и Африку в красочную эклектичную картинку. Синкопированные африканские мелодии, традиционный американский рэп, марокканские напевы и блюзовые интонации, и world-beat - составляющие ее тщательно продуманной, и оттого такой обманчиво-простой музыки. Неспешно танцевать под ее песни - сплошное удовольствие; тем более, что все участники Zap Mama - просто великолепные шоумены.

Тот, кто додумался поставить выступление Тори Эймос (Tori Amos) на акустическую сцену, был неправ - даже с учетом того, что в этот момент внимание основной массы народа было приковано к главной сцене, где лидер Primal Scream Бобби Гиллеспи (Bobby Gillespie) изливал свою желчь на Кайли (Kylie Minogue), слушателей и группу Basement Jaxx, которой выпала в этот день роль хедлайнера. Пока Бобби пел на Пирамиде гимн гопников 'Kill All Hippies', огромная толпа втянулась под невеликий акустический тент, чтобы полюбоваться на рыжую бестию Тори. И этот выбор, как показало развитие событий, был оправдан...
На сцене - рояль и 'Хэммонд'. Скупое освещение. Выходит тоненькая женщина, садится, полуобернувшись к залу, между двумя агрегатами - и начинает сеанс одновременной игры, выстреливая в зал своими параноидальными, мелодичными, резкими, безумно красивыми вещами. Только сейчас мне довелось увидеть Тори вблизи - и я поражаюсь, насколько живая мимика у исполнительницы: она непрестанно корчит совершенно немыслимые забавные рожицы.
Интересно, что в программу Тори включила хиты практически со всех ее альбомов, включая совсем новый "Beekeeper', но при этом многие песни специально реаранжируются в расчете на скупое сопровождение. Помимо собственных песен, она исполняет "Feelin' Groovy" Саймона и Гарфанкеля (Simon & Garfunkel), общается со слушателями, охотно реагирует на "заказы из зала". Так в репертуаре вечера появляются "Crucify", "Silent All These Years" и "Of Suburbia". В зале не танцуют, не подпевают - кажется, даже почти не дышат. Просто взирают с молчаливым восторгом и взрываются аплодисментами после каждой песни. Кажется, Тори это полностью устраивает: свое выступление она заканчивает словами "You are fucking great, Glastonbury, I love you!". А мы-то...

Но вот, наконец, настает пора прощаться. На Пирамиде заступают на вахту электронно-танцевальные гангстеры Basement Jaxx, которые недавно выпустили сборник синглов, и теперь шпарят программу с него один-в-один: в шоу дуэта традиционно задействуется армия вокалистов и вокалисток (женщины-бомбы Лайза и Вула (Lisa Kekaula и Vula Malinga), как обычно, резвятся на сцене, словно два довольных жизнью слоника), масса сценических костюмов, стерео-проекций и световых & лазерных эффектов. Последний вечер отмечается на Гластонбери ударной дискотекой, во время которой пляшут и радуются жизни даже те, кто проспал все веселье днем.

Я тоже танцую в толпе, запихнув в сумку хорошо поработавшие фотоаппарат и мобильник: мы пережили и этот Гластонбери. Весь 2006 год, во время которого Майкл Ивис решил не устраивать фестиваль, "чтобы дать отдохнуть земле", наши дни будут наполнены незабываемыми воспоминаниями - и, возможно, подготовкой к радостям 2007-го
До встречи на мировых фестивалях, друзья!