Robert PLANT  Роберт Львиное сердце

Петербургский концерт Роберта Планта (Robert Plant) начался со скверного анекдота: в качестве разогрева устроители вытащили на сцену набор облепленных волосами, цепями и гитарами гладких пластмассовых кукол под названием "Санкт-Петербург" (к существовавшей с 1968 года одноименной питерской рок-группе эта торговая марка оборотистого продюсера Владимира Киселева никакого отношения не имеет). Я ничего не имею против этих клонов "Бон Джови". Находят ж своего потребителя бумажные цветы и пластмассовые елочки, значит, кому-то сгодится и такой выхолощенный стандартный хэви-поп. Но причем здесь Роберт Плант? Ведь он, слава Богу, не окаменевший "монстр рока". Он живой, очень интересный музыкант, с явным креном в медитативную восточную музыку.

Слушатели, полностью заполнившие немаленький питерский Ледовый дворец, могли в этом убедиться с первого же номера концертного сета плантовской группы Strange Sensation. Под пришептывающий перестук персидских бубнов-дафов Плант из темноты медленно подошел к микрофону и начал: "Close the door, put out the light. You know they won't be home tonight:" Не может быть! Этот вкрадчивый, гипнотический unplugged - No Quarter?

Мы, конечно, знаем, что Плант обожает курочить старые песни, но не до такой же степени! И не такие известные! Пожалуй, только от "Аукцыона" слышали мы такие радикальные переделки своего классического материала. Но одно дело - бесшабашные питерские рок-авангардисты, сознательно бегущие, как черт от ладана, от статуса мэтров, а другое дело - корифей самого что ни на есть рок-мейнстрима, собственно, этот самый мейнстрим и создавший.
Второе, что сразу бросилось в глаза - 56-летний Плант в прекрасной вокальной форме. Несмотря на камерную аранжировку, все высокие ноты в No Quarter остались на том же месте, что и 30 лет назад, хоть камертон проверяй. Правда, звучала она совершенно по-другому, но об этом ниже.

Сет-лист полуторачасового концерта был построен просто: одна зеппелиновская песня - одна пост-зеппелиновская. Зеппелиновские номера звучали в основном близко "к оригиналу" (если здесь уместно такое выражение - потому что это ж не каверы, это ж сам оригинал перед нами на сцене стоит!), только гитарные партии были смягчены, риффы были не такими острыми - особенно это было заметно на Black Dog (что и понятно - более "зариффованную" песню трудно себе представить). Я бы не стал говорить, что "два гитариста играли как три четверти Пейджа": просто у них была другая задача - не вступать с вокалом в диалог, а скоре оттенять и поддерживать его.

Посреди концерта Плант объявил: "а это песня о президенте (sic, как говорят филологи) Тони Блэре. Ну, несколько в других условиях". И, снова под аккомпанемент тихих ориентальных перкуссий, понеслось: "Hangman, hangman, hold it a little while I think I see my friends coming, ridin' many mile ". Зал совершенно обалдел и лишь с некоторой заминкой взорвался восторженными воплями. "Виселица"! Настоящий английский юмор у мистера Планта:

Наконец музыкант устроил небольшой урок вокального мастерства: стал показывать, как направлять звук вдаль с посылом: "O-o-oh: O-o-oh:" Когда же решил, что урок усвоен, перешел к практике: исполнил в перекличке с залом "When the levee breaks", где как раз используется такой далекий и глубокий посыл. После этого музыканты ушли со сцены, чтобы вернуться "на бисы". Впрочем, это скорее было второе отделение концерта. Закончился же он: нет, слава Богу, не 'Stairway to heaven', но почти: 'Whole lotta love'.

И здесь-то, под занавес, Плант, как и полагается настоящему артисту, устроил зрителям самый большой сюрприз. Выше я уже сказал, что, хотя Плант точно попадал в свои высокие ноты, звучал его голос по-другому, чем раньше. Плант сам это прекрасно понимает. Два года назад году на пресс-конференции он сказал просто и откровенно: "Мои вокальные способности перешли в другую часть моего тела!" Иными словами, если на третьем десятке лет он пел почти исключительно (скажем затейливо:) нижними чакрами, излучая неприкрытую сексуальную энергию, то сейчас, на шестом, его явно интересуют более духовные вещи и более тонкие энергии. Это естественно и заслуживает всяческого понимания.

Так вот: в Whola lotta love он снова спустил голос в нижние чакры, и он зазвучал точно как на пластинках, что известны нам наизусть по нотке. Это было поразительно! Значит, Плант (в отличие от Яна Гиллана, например) не поет как в 25 лет не потому, что больше не может, а потому, что больше не хочет! Ему нет нужды цепляться за прошлое, потому он вполне самодостаточен в своем настоящем.

Я смотрел на Роберта Планта и думал - кого он мне напоминает? В каком из колоритных исторических антуражей, на которые так богата история его родного Королевства, можно было бы представить этого настоящего английского джентльмена с резко вырубленными чертами заматерелого лица, кустистыми бровями и медной стружкой недлинных вьющихся волос? В кожаных сапогах и с подзорной трубой на бедре, на палубе корсарского судна ее величества королевы Елизаветы? Или на коне, в полку "кавалеров" принца Руперта, врубающимся в пехоту "круглоголовых" пуритан во время Английской революции? Да нет же! Ну конечно, в круглом железном шлеме и в кольчуге со львами - среди ближневосточных пустынь и оазисов, бок о бок с Ричардом Львиное сердце. Или скорее даже на месте благородного короля. Ведь недаром фамилия "Плант" явно перекликается с фамилией королевского дома "Плантагенет".