Ко времени, когда из франкистского режима окончательно вышли газы, а на мировой сцене уже вовсю давали рок, небо над Испанией затянуло самым основательным образом. К моменту появления первой относительно заметной испанской рок-группы многие акты рок-вакханалии уже были сыграны, рокабилли, блюз и прочая давно испустили публичный дух, а новые варвары "в металле" с корнем выдирали посевы вечного и доброго из павлиньих задниц худосочных хиппи. Относительность hard & heavy банды Baron Rojo заключалась в том, что относительно слоновьих силуэтов тогдашних рок-исполинов ее можно было отнести к высокоманевренным грызунам, не боле. Некоторые лучи солнца прорезались с внешней стороны небосвода в середине-конце 90-х с появлением великолепных Mago de Oz, наколдовавших варево из фольклора и веселого драйва Helloween'а, да небезынтересных Avalanch и Tierra Santa. Всех вместе начал активно продвигать на европейский рынок Locomotive Records, но вот местечковая беда - "Большие Хончо" из Locomotive решительнейше полагают, что иметь дело с русаками нельзя категорически, поэтому по ухабистым радищевским верстам в российскую глубинку качественный товар добирается далеко не всегда. Ну, по крайней мере, в "лицензионном" виде.
Зато хлама на российском рынке, до 91-го года известным под названием "барахолка", хоть отбавляй. Чем уж каталонцы Asgaroth привлекли внимание падальщиков из Peaceville, бочком втершихся и на этот самый рынок, мне уж неведомо, и принюхиваться я, уж увольте, не желаю! Впрочем, многие подростки, некое время назад открывшие для себя мир несчитанных удовольствий и некоторого количества карманных денег, всеядны как медведи, поэтому не исключаю, что десяток-другой пластинок все-таки будет раскуплен.
Пластинка "Red Shift" ("Тоска Зеленая") - вторичная комбинация из шаблонных формочек ("рыбка", "слоник", "зайчик" et cetera) для игры в песке дошколят, потасканных из песочниц таких декадентских жанров, как gothic и doom. (Здесь имеется ввиду doom, как продукт брожения Anathema, позднего My Dying Bride и иже с ними.) И еще, как последний гвоздь в психику, - психоделики, достигаемой синтезаторными интонациями, именно что не мелодиями, а интонациями - на границе диапазона частот, благоприятных для человеческого уха. К концу прослушивания их воздействие на слушателя становится не то что угнетающим, а просто раздражающим. Клавишных вообще много: только из их так называемого sympho фона расщепить отдельные мелодии представляется крайне сложным, почти что невозможным. Впрочем, нет, как же! В некоторых местах, где во времена оно полагалось вступать солирующим инструментам прослушивается некая амебная партия классифицируемая как "мидозвон": ми-до, ми-до, ми-до...
Особо же тягостно слушать партии ритм-гитары, на протяжении всех 11 участков пластинки (это, скорее не песни, а участки пластинки) играющей один и тот же монотонный зуд, который, порой (когда уж не в мочь не почесаться) то задвигается на задний план, то просто отключается на время, и ударных. Ударные - это совсем уж отдельное всуетное слово. До такого плинтуса не опустится не один совковый ресторанный лабух, ну разве что только те богомазы, чей жизненный максим - "Р-Клуб" навсегда!" Во времена, когда такие ухари, как Джин Хоглан, Хеллхаммер, Майк Террана, Ули Кюрш, не говоря уже про duce Ломбардо, наглядно показали населению, на что ударнику две ноги, откуда они растут и как ими можно управляться с педалями, заткнув в этом деле таких молодцов, как Эппайс, Фрэнки Бэнали, да МакБрейн, подобное слушать как-то даже пакостно - оттого лишь хотя бы, что есть времяпрепровождения куда как более полезные или приятные. Триггер и кардан даны ударнику не для того, чтобы дрючить уши слушателю монотонной дробью, а правая рука - не для того, чтобы ровными дольками, не то как заводной апельсин, не то как зайчик Дюрасел, лупцевать по "ведущему" аки птичка кота Матроскина. Уж лучше правой рукой отдавать салют Мальчишу, как все пройдут, пионеры, люди, реки, пароходы... Кстати, тут, говорят, где-то на Западе прошел парад - смотр сил онанистов... Так, подумалось.
И, вот, наконец, главное. Главное - это Сама Песня, Песня о Главном: страна ведь так давно ждала эту песню, вернее, она ждала Главного. И вот однажды, без пяти минут стрелкам бить Новый Год, к нам вновь пришел Главный. А вот Испании еще таращиться и таращиться в тучное обвисшее небо: когда-то оттуда высунется носок сапога Главного. Оттого-то в Испании, видать, и поют мало когда у них льется песня, а когда и поют, то и не поют вовсе а рычат утробно или на луну скулят пронзительно, и тоска такая, будто умер в холодильнике кто. И вот еще беда-то: вещают-то, наверно, о чем-то важным настолько, что сам старик Барух Спиноза со страху укусил бы себя за спину ("А если мозг Спинозы?.."). Ведь какие мудреные названия не понапридумают: "Descent to Dion", "I, Befouled", "Sharpedge Solitude". Да вот только торчат из под них, если бывалый вперить взор, два ослиных уха: незнание толком английского, но близость словаря, да смурные тексты песен, в которых сокрыт, в которых сокрыт... глубокий... э-э-э... очень глубокий.... очень глубокий Э-э-э! А на практике еще и сведенные к минимуму вокальные партии.
Единственной вещью, не вошедшей, ввиду некоего технического облома, в альбом, стала завершающая композиция, el finale, outro - и это вздох облегчения.
Антракт, негодяи!